Ёжик и валенок⁠⁠

Однажды зимним днём охотник отправился в лес. Долгое время он бродил по тропинкам, выслеживая добычу, но неожиданно потерял один из своих валенок. Вернувшись домой, он с досадой обнаружил пропажу и решил на следующий день вновь отправиться в лес, чтобы найти обувь.
На следующее утро охотник снова оказался в лесу и после долгих поисков наконец наткнулся на свой валенок. Однако радость его быстро сменилась раздражением – внутри валенка уютно устроилась семья ежей. Они свернулись в клубки и мирно спали, пользуясь найденным укрытием от зимнего холода.
Охотник скривился, нахмурился и пробормотал: «Ну, падлы!» Ему совсем не хотелось оставлять свою обувь лесным жителям, и он решил их оттуда выкурить.
Сжав в руках бумажку, он поджёг её, затем потушил и бросил дымящийся комок в валенок. Через несколько мгновений два маленьких ежонка выбежали наружу, спасаясь от удушающего дыма. Однако два взрослых ежа оставались внутри, не спеша покидать своё новое жилище.
Разозлившись, охотник схватил валенок обеими руками и начал изо всех сил трясти его, затем стал вращать, стараясь вытряхнуть оставшихся жильцов. В конце концов его усилия увенчались успехом – взрослые ежи вылетели пулей, покатившись по снегу.
Довольный собой охотник встряхнул валенок, убедился, что внутри больше никого нет, и натянул его обратно на ногу. С чувством победителя он отправился домой, не обращая внимания на то, что оставил ежей без убежища.
А семейство ежей, сбившись в кучку, молча наблюдало за уходящим человеком, ощущая в морозном воздухе горечь потери.
Прошёл месяц. Зима вступила в свои права, и морозы сковали лес ледяной хваткой. Охотник, изрядно поистощавший без добычи, вновь отправился в чащу, надеясь пополнить свои припасы. Но день выдался студёным, воздух резал лёгкие, а снег скрипел под ногами, словно предупреждая о неумолимой стуже.
Он брёл часами, высматривая хоть какую-то живность, но лес молчал. Ветра не было, и только редкие хлопья снега кружили в воздухе, будто лениво танцующие призраки. Ближе к вечеру охотник понял, что зашёл слишком далеко. Ветви деревьев срослись в сплошной навес, скрывая небо, и каждая тропка, казавшаяся знакомой, обрывалась в белом безмолвии.
Силы покидали его. Ступни начали коченеть, пальцы немели. Он понял – если не найдёт укрытия, то погибнет. В отчаянии он сел на поваленное дерево, согнулся, спрятав руки под мышками, и только одна мысль теперь заполняла его сознание – закурить.
Он залез в карманы, надеясь найти махорку, но там был лишь коробок спичек. Вспомнив, что жена иногда находила самокрутки в его валенках, он на ощупь проверил один – пусто. Тогда он заглянул во второй, и, о чудо, пальцы нащупали свёрнутый клочок бумаги.
Но он забыл, что когда-то этот валенок был приютом для семьи ежей. Пропитавшись ежиными выделениями, табак приобрёл необычные свойства. Не подозревая ничего, охотник закурил. Горький дым обжёг лёгкие, но тут же наполнил его тело теплом и странным покоем.
Вскоре перед ним в тумане воображения возникла огромная тёмная пещера. Радость озарила его замерзающее лицо – наконец-то укрытие! Он бросился к ней, но чем ближе подходил, тем больше понимал: это не пещера. Это был гигантский валенок, такой огромный, что в нём легко мог бы уместиться взрослый медведь.
Охотник забрался внутрь. В валенке было удивительно тепло, словно он хранил в себе остатки давно ушедшего лета. Повсюду валялись недоеденные фрукты и орехи, будто оставленные кем-то заботливым. Не раздумывая, он набил желудок и, ощущая сладкое забытьё, провалился в глубокий, тревожный сон.
Охотник пробудился от глухого грохота – земля под ним дрожала, словно гигант пробуждался ото сна. Резко вскочив, он бросился прочь из валенка, желая понять, что происходит.
Как только он выбрался наружу, его взгляд застыл в изумлении. Перед ним раскинулся невиданный доселе лес – живописный, будто сошедший с полотен великого мастера, чьи пейзажи не раз вдохновляли классиков. Деревья, казавшиеся нарисованными кистью небесного художника, тянулись к солнцу пышными зелёными кронами, а воздух был наполнен сладким ароматом цветущих лугов.
Но даже эта неземная красота не поразила охотника так сильно, как одно невероятное обстоятельство. Лето.
Самое настоящее лето! Жгучее солнце висело в зените, его лучи жарко ласкали кожу. Вокруг звенела жизнь – в траве суетились насекомые, в ветвях переговаривались птицы, и даже воздух дрожал от полуденного зноя.
Охотник застыл, не в силах осознать происходящее. Ещё вчера его окружала беспросветная зима, трескучий мороз сковывал землю ледяным панцирем, а теперь… Теперь он стоял посреди лета.
Как? Почему? Что случилось с зимой? Вопросы роились в голове, но ответов не было.
Земля содрогнулась вновь — на этот раз сильнее, сокрушительнее. Охотник вспомнил, почему выбежал из валенка. Это было не просто землетрясение — нечто другое, чуждое природе, неведомое, как если бы сам мир содрогался в страхе.
Метая взгляд из стороны в сторону, он отчаянно искал источник этого ужаса. И вдруг… застыл.
Сердце его заколотилось, готовое вырваться из груди. Воздуха стало катастрофически не хватать, а тело будто сковала ледяная хватка первобытного ужаса. Сила гравитации изменилась — его вдавливало в землю, не позволяя сделать и шага.
Причина? Он её увидел.
Титаническая фигура, возвышающаяся над лесом, сперва показалась ему горой — колоссальной, неподвижной, извечной. Он и раньше заметил её, когда впервые вышел из валенка, но лишь сейчас осознал, что это вовсе не гора.
Это было существо.
Исполин, чьё существование противоречило самой логике мироздания. Оно двигалось, сокрушая лес под своими гигантскими лапами, и с каждым шагом приближалось. Маленькие, но пылающие красным глаза, словно тысячи прожекторов, безошибочно смотрели прямо на него.
И в этот момент охотник понял, что жить ему осталось недолго.
Он попытался собрать всю волю в кулак, заставить себя бежать, но страх был сильнее. Время потеряло смысл. За какие-то мгновения его волосы поседели, кожа покрылась дряблыми морщинами — он словно прожил целую жизнь в один миг.
Но чудовище внезапно остановилось.
Не для того, чтобы сделать передышку. Оно готовилось издать последний для охотника звук.
— Прочь…
Этот голос был не просто звуком. Он взорвался в пространстве, как тысяча грохочущих лавин, как ор на дне мирового океана, как рев тысяч кашалотов. От ужасающего воя лопнули барабанные перепонки, из ушей хлынула кровь.
И в этот момент, быть может, именно боль избавила его от сковавшего страха. Он сорвался с места.
Бежал.
Не оглядываясь.
Прямиком в валенок.
Как только его ноги коснулись тёплого нутра этого странного убежища, мир перед глазами рухнул. Всё исчезло.
А когда он очнулся, вокруг вновь был знакомый зимний лес.
Тяжело дыша, он огляделся. Лес стоял молчаливый, безмятежный, словно и не было ни лесного лета, ни хтонического ужаса, ни ужасающего воя. Но охотник знал: это было не сном.
Молча, с дрожащими руками, он сломал своё ружьё.
Больше он никогда не ходил в лес на охоту.
Но с тех пор, каждую ночь, стоило ему закрыть глаза, он снова оказывался в том сказочном, но полном смертельного ужаса лесу. И вновь слышал этот голос, звучащий, словно конец света.
И каждое утро, в страхе и холодном поту, просыпался от воя ежа.
Конец.