Эффект противного ветра (или что превращает вас в жертву)
Когда вы бежите против ветра, воздух кажется препятствием. Чем быстрее вы бежите, тем сильнее он отталкивает вас. Потом вы разворачиваетесь - и ветер превращается в попутный. То, что отталкивало вас назад, теперь подталкивает вперёд. И через некоторое время вы перестаёте его замечать (а иногда и воспринимаете как должное). Противный ветер гораздо заметнее, чем попутный.
Обращаясь к нашему жизненному опыту, мы чаще всего вспоминаем то, что мешало, а не то, что помогало нам в тех или иных ситуациях. В недавней работе психологи Shai Davidai и Thomas Gilovich показали, что подобная асимметрия характерна для многих аспектов нашей жизни, а не только при беге в ветреный день.
В доказательство они поставили несколько экспериментов. В первом из них выяснилось, что приверженцы одной из основных американских партий (республиканцы или демократы) уверены, что особенности самой политической системы благоволят к соперникам. Этот эффект зависел от уровня политической вовлечённости: чем больше человек был увлечён политикой, тем больше было испытываемое им чувство несправедливости. Похожий эффект был замечен у футбольных болельщиков, которые больше обращали внимание на трудные матчи, предстоящие их команде, чем на более лёгкие. Подобная асимметрия влияла даже на карьерные убеждения научных работников: представители отдельных направлений считали, что встречали на своём пути больше препятствий, чем работники других научных дисциплин. И то же самое наблюдается в семейной жизни. При опросе детей на предмет, кому больше благоволят родители - старшим или младшим, cтаршим казалось, что к младшим относятся мягче, а младшие были убеждены, что отношение в плане дисциплины как минимум одинаково.
По мнению Davidai и Gilovich, в основе "эффекта противного ветра" лежит эвристика доступности, которая обусловливает наш выбор лёгкостью, с которой в нашей памяти находятся соответствующие примеры. Именно благодаря эвристике доступности люди убеждены, что торнадо более опасны, чем астма - торнадо ведь гораздо чаще освещаются в СМИ, хотя астма уносит в 20 раз больше жизней. По этой же причине каждый из супругов убеждён, что именно он/она выполняет большую часть работы по дому (мы прекрасно помним, когда выносили мусор, но забываем все те разы, когда этого не делали). Нам легче вспоминать негатив, потому что с точки зрения выживания он более важен для нас. Поэтому, кстати, у нас больше названий для негативных эмоций, чем для позитивных.
Как отмечают Timur Kuran и Cass Sunstein, это когнитивное искажение может быть "самой фундаментальной эвристикой" из всех существующих способов мышления в ситуации принятия решений, постоянно влияя на наши оценки вероятностей. Мы смотрим на жизнь сквозь очки с мутными стёклами; часто именно эвристика доступности делает стёкла ещё темнее.
Упомянутая выше работа показывает, каким образом когнитивные искажения могут влиять на наши жизненные нарративы. Мы думаем, что наша память отражает реально произошедшее; на самом же деле то, что мы помним, сильно искажено лёгкостью, с которой запоминаются в основном трудности, препятствия и барьеры.
Насколько всё это важно? Неужели мы и так не в курсе, что наша память нас обманывает? Davidai и Gilovich утверждают, что конкретно эта особенность памяти ведёт к серьёзным последствиям. "Эффект противного ветра" затрудняет для нас возможность испытывать благодарность, которая, как показывают исследования, соотносится с большим уровнем счастья и лучшим здоровьем. Мы принимаем попутный ветер в нашей жизни как данность - ведь наше внимание поглощено противным ветром, - и нам нелегко заметить хорошее в жизни. Мы легко вспоминаем наших обидчиков - и быстро забываем тех, кто помогал нам. Мы не замечаем то, что дано нам судьбой - например, хороших родителей или приятную внешность, - и не придаём значения их роли в нашей жизни. А это приводит к ложным убеждениям относительно того, что в действительности нужно для успеха и счастья в жизни.
...Тёмные очки часто мешают не меньше, чем розовые. Смотрите на мир шире. В идеале - без очков, какого бы цвета они ни были.