Я старею и это неожиданно
Стареть страшно. Особенно сегодня, когда модно быть молодым, когда каждая просьба кассира показать паспорт – комплимент. Но может быть, стоит изменить свое отношение к старости? Может быть, стоит признать: «Да, я старею». А потом осознать, что стареть – это прекрасно.
Зеркало… Перед тем, как взглянуть в него, я теперь внутренне собираюсь и говорю себе: «Только не пугаться!» И все равно зависаю, вытаращившись на отражение. Иногда мне хочется злиться и топать ногами: то, что глядит на меня из зеркала, — это не я, кто посмел поменять мне аватарку?
Стареть неудобно. Брюки не лезут, пальто не застегивается. Некоторые женщины, прошедшие тем же путем раньше меня, говорят жизнерадостно: «Но это же повод обновить гардероб!» Ужас какой! Таскаться по магазинам, разглядывать некрасивые вещи, расставаться со своей привычной ни в чем не провинившейся одеждой, забивать дом новой…
Стареть неловко. Я стала напрягаться перед встречами с людьми, которых давно не видела. Кто-то разглядывает искоса, кто-то отводит глаза, кто-то говорит: «Что-то ты выглядишь усталой».
Стареть обидно. Мой друг детства недавно развелся, опять женился и завел детей, наконец-то своих, одного за другим. Теперь он молодой отец, совсем как мой старший сын. Теперь я как будто старше его на поколение. Мужчинам долго, долго еще доступна эта возможность — завести детей и воспитывать их так, как считаешь нужным сейчас. Да и вообще возможность завести семью, начать строить семейный мир заново. Мужчинам доступна, но не женщинам. Жестокое различие.
Конечно, стареть — не значит мгновенно стать старым, так же как взрослеть — не значит мгновенно стать взрослым. Я все еще могу танцевать несколько часов, перелезть через высокий забор, быстро решить задачку на сообразительность. Но вершина гиперболы пройдена, вектор сменился от детства к старости. В которой я теперь, неожиданно, вижу гораздо больше общего с детством, чем раньше.
Старость стала ближе и понятней, и беспомощность звенит первыми звоночками, когда не можешь вдеть нитку в иголку или разглядеть, как открывается упаковка, и задумываешься по-новому, поднимаясь пешком на пятый этаж. И я перестала запоминать стихи. Это, знаете, гораздо жестче, чем красные глаза.
Стареть тяжело. Зеркало не дает отвертеться, делает очевидным, буквально, переход в другой возраст, в другую категорию. А это значит, что прошлую станцию проехали, прошлую главу прочитали. Поезд едет только вперед, и главу для тебя перечитывать не будут, нужно было слушать внимательнее. Прошлые возможности остались позади, ты могла их прожить, у тебя было время, а профукала ты его или не профукала, никого не волнует.
В ленте фейсбука мало текстов для стареющих людей. А те, что есть, удручающи. Автор последнего такого текста, который я прочла, сетовал, что у нас культ молодости и, через запятую, что так мало немолодых женщин позволяют себе мини-юбки и яркую косметику. То есть, совсем как реклама, проталкивал идею «Можно выглядеть молодой в любом возрасте».
Скажите, какого… Кхм, начну сначала. Скажите, с какой радости я должна хотеть выглядеть молодой? Я не хочу. Я хочу быть собой, то есть выглядеть на свой возраст.
Да, стареть тяжело. Так и взрослеть тяжело. И рождаться. Никто же не говорит младенцу: «Это ничего, что ты родился, сложи ручки и ножки, как в утробе, ори, пока родители не обложат тебя со всех сторон одеялами, и лежи так год за годом». Жизнь движется, за одной станцией идет другая, за молодостью следует зрелость, а с ней — другое поведение, другие социальные роли и… другая одежда.
Не мною замечено, что станция «Зрелость» у нас практически невидимая. Сначала мы празднуем бесконечный день сурка на станции «Молодость», а за ним внезапно наступает настоящая такая классическая старость, «Домик в деревне», платочек, передник и шаркающие шаги.
Я вижу среди своих плюс-минус сверстников немало тех, кто концентрируется на потерях, для кого седые волосы и бороды, морщинки и лысины — знаки печали, знаки утраченных возможностей, и только. Но знаю, к счастью, и других — мощных. Потому что что такое зрелость, как не воплощенность, спокойная мощь?
Ты уже много прожил и пережил, оказывается, и твое прожитое стало нажитым, стало опытом, силой, мощью. И можно ничем не мучиться больше, а просто быть и делать
Когда ты молод, приходится постоянно доказывать, что ты состоятелен, несмотря на молодость. Когда ты молод, тебе тыкают в старшей компании. На тебя по умолчанию смотрят свысока. Иногда это бесит. Когда ты немолод, тебе выкают в младшей компании. (Иногда это бесит не меньше.) Тебе по умолчанию выдают кредит уважения и внимания, по умолчанию считают состоятельным.
Время, когда начинаешь замечать, что в большой компании все тыкают друг другу, а тебе упорно говорят «вы», что незнакомые люди обращаются к тебе с новой вежливостью, с новой почтительностью даже, — это время печальное и торжественное одновременно.
Понятно, почему печальное, а торжественное — потому что люди показывают своим поведением, что они видят твое прожитое. Ты уже много прожил и пережил, оказывается, и твое прожитое стало нажитым, стало опытом, силой, мощью. Как будто ты съел свой пуд соли, отслужил свои двадцать пять лет и теперь свободен. Как будто ты, как герой сказки, износил свои три пары железных башмаков, прошел все испытания и выплыл на чистую воду. И можно ничем не мучиться больше, а просто быть и делать.