Я помню⁠⁠

Я помню, как мы с Настей первый раз пошли гулять. Мы знали друг друга ранее, и тем более страннее всё казалось. Думаю она мне понравилась, как только я её увидел. Чёрные волосы, беспокойный нрав, такая сладкая кокетливость.

Помню, как в тумане гуляли по заброшенному форту. Лежали на траве, слушая давно не популярную музыку. Тратили ночи на каменных пляжах. Романтизировали что только можно, перебрав все банальности десятки раз.

Всегда в голове всплывает «Великий Гетсби»:

…проносится комета через звёздное небо…

…слова вроде: «моя жизнь должна быть как полёт кометы»…

В этот день всё было подозрительно идеально. Гладь воды будто замерла в ожидании моих действий. Звёзды так торопливо мигали, разгоняя сердце. А светящийся колосс Русского моста спирал дыхание. Словно подозревал ещё тогда, что поцелуй я эту девушку, запущу атомный арсенал мира по своей комете и разорву в клочья, осыпав Землю.

Я никогда не делал это первым. Всегда поцелуй сам находил меня. Где-то на протяжении получаса мы всё пытались поднести губы ещё ближе, казалось на расстояние атома в молекуле, но всё же не касаясь. Каждый пытался выманить соперника на первый шаг. Пришлось прекратить сюр этой принципиальной битвы и поддаться вредности этой девушки, решившись нажать на красную кнопку, наполнив небосвод миллиардом осколков.

Вернулись в общежитие мы, уже державшись за руки.

Помню, после очередного расставания мы встретились вновь. Всё выглядело как обычные покатушки по ночному городу в общей компании. Я пытался быть холоден.

Узкая тропинка в волнах до Токаревского маяка. Порывистый морской ветер. Она, прижавшаяся ко мне. Как я мог сопротивляться.

Мы говорили о том, что всё это напоминает дорогу духов, где нельзя оборачиваться, как бы не хотелось, и идти только вперёд. Уже сейчас это выглядит как издевательство. Как только мы остались наедине, я не выдержал и сразу её поцеловал.

О нас всегда говорили, что мы похожи. Да и она говорила. Я не хотел этому верить, не хотел даже думать о какой-то дружбе. Пытался её ненавидеть. Судя по всему, она прятала под футболкой зеркало, и всё отскакивало обратно в меня. Наша похожесть всегда выходила мне боком. Я всегда точно знал, что она хочет сказать и как, всегда знал, в какой день скажет «пока», а я опять поправлю её и скажу «прощай». Хоть бесконечно желал, чтобы жизнь свела нас снова.

Не помню, как мы оказались на городской набережной. Как всегда ночью. Бушевали волны, поливая дождём всех зевак, неосторожно подходящих к краю. Но мы были не такими. Я предложил ей свою руку и повёл в сторону взмывающих к тёмному небу потоков. Прижал к себе, в ожидании очередной волны. Целовал, пока нашу одежду прошивали потоки холодной солёной воды, на которую, разумеется, было так плевать. Лишь бы больше никогда не отпускать эти губы. Пришлось.

Согрелись в первом попавшемся отеле. С этого дня у меня осталась лишь одна фотография, в общем-то из всех совместных дней она одна единственная.

Я всегда боялся сказать себе, что я её люблю, и тем более боялся сказать ей об этом. Слишком томила душу горечь обиды, непонимания. Боялся никогда не расстаться с этой любовью, прошёл уже год с последнего расставания, а я всё также хочу хоть миллиард раз нажать на эту чёртову кнопку, разрывая себя на куски, всего себя растерев в пыль.

Судьба злодейка, из раза в раз доказывала, что Земля не только круглая, но и похоже размером не больше футбольного мяча. Я вычленял её из огромной толпы мгновенно. Как всегда завязывался разговор и как всегда происходило всё, что можно увидеть в типичных мелодрамах. Как бы я не сопротивлялся этому, как бы я не защищал своё естество, как бы я не говорил себе, что после очередного «пока» снова разорвусь, всё также шёл к ней, и секунды были часами и часы были секундами.

Отличало последние разы отсутсвие поцелуя и соответсвенно попытки попробовать ещё раз. Может она уже давно переросла этот момент, а я всё также бьюсь головой в одни ворота.

Я всегда понимал почему мы расставались. Разуму всегда были видны все за и против. А гордость вообще каждый раз билась в конвульсиях. Хочу сбежать. Хочу уйти из этого места, где каждый камень, каждая стена напоминает о ней, о моей детской любви, хоть я уже давно взрослый.

Когда-то она была также сломана своей любовью, сломался и я, мне так жаль, что я сломал остальных, кто так наивно отдал душу, поместил в дробилку моих ошибок. Я стал цепочкой в этом колесе Сансары, круговороте боли и слёз.

С кем бы я ни был и когда бы я ни был, всё боюсь увидеть в толпе её чёрные локоны, ласковую улыбку, приветливые глаза, горящие янтарём на нежном приморском солнце.

Знакомые разговоры на фоне знакомого колосса Русского моста, знакомый воздух Японского моря, знакомое «пока». Чужим буду только я.

Осталась лишь пыль.