Я ниче не успеваю, потому что мало времени
Когда я задумываюсь о том, как мало времени и как много дел, я невольно вспоминаю о нем. Знакомьтесь - Эварист Галуа.
На дворе стоял октябрь 1811 года. До изобретения фотографии оставалось около 10-15 лет, русские войска планомерно побеждали в очередной, надоевшей всему миру и ставшей обыденностью, интрижке с турками, а где-то на другом конце шара (или круга) Парагвай наконец получил независимость от Испании.
В этот насыщенный событиями месяц и угораздило родиться Эваристу, в мажорной семье будущего мэра небольшого французского городка.
Молодой Эвик вел достаточно роскошную жизнь и даже поступил в столичный Королевский колледж. В свои 16 лет, пока его сверстники пили ягу в облеванных парижских переулках и сражались за честь с местными клошарами, Галуа познакомился с математикой. Вроде бы - вино и женщины! Но нет, Эварист выбрал политику и науку.
Одной из первых работ, поглотивших Галуа, были рассуждения Нильса Абеля (которому на тот момент самому было чуть больше 20) на тему решения степенных уравнений. Норвежец, считавшийся неплохим математиком, утверждал, что, вроде как, начиная с уравнений пятой степени, степенные уравнения не имеют решения в радикалах в общем виде. Но это не точно. Маленький Эварист посмотрел на все это и воскликнул: «Да точно не может!», взял лист и привел неопровержимые аргументы, доказывающие теорию. Тем самым закрыв таск, тухнувший в трекере чуть менее, чем с тех времен, как человек придумал дубинку. Попутно заложив в своей работе основы современной высшей алгебры.
С этого все и началось. Правда не очень. Галуа провалил несколько экзаменов в Политех, т.к. не смог смириться с тем, что прочитать сложную алгебраическую конструкцию, а следом сразу же выдать ответ - недостаточно для того, чтобы экзаменаторы приняли его решение. Но математику не бросил, то и дело стреляя новыми работами.
Крайне эпатажные и революционные выходки Эвариста несколько раз приводили его на нары, а его привычный рацион заменяли на тюремную баланду. В общей сложности он отмотал около года. Но даже это не мешало его некоторому общению с такими флагманами точных наук, как Коши, Пуассон (который, к слову, не понял ничего из одной из работ Галуа, как и экзаменаторы, но на заметку взял).
После одной из таких отсидок, Эвик вышел из тюрьмы и... спустя месяц погиб. В дуэли. Неизвестно с кем. Неизвестно из-за чего.
И че? А ниче. На момент смерти ему было 20 лет, последний год из которых был переполнен тюремной романтикой. Ах, французы! К 20ти годам этот парень успел приобрести известность в политических и научных кругах, а также успел внести достаточно серьезный вклад в развитие алгебры (Нет, не в ту, что в школе. См. группы, поля и прочие малопонятные математические сущности, неиспользуемые нами с тобой при подсчете количества бутылок балтики №7, которое можно купить на сотку), к сожалению, так и оставшись "Потенциальным математиком" и не став великим.
Походу получается, если ты не умер в 20 - времени достаточно. Темпы не те.
