Взлёт и падение сотника Миколы
Сотник Микола сидел на скамейке рядом со своим домом, в родной деревне на Львовщине. С грустным и подавленным видом, разливая горилку, сотник мыслями был в прошлом. Внутри него горело пламя из целого букета разнообразных эмоций; обида и жалость, гордость и уверенность, ностальгия и восхищение сменяли друг друга, разрывая душу сотника на части. Уже автоматическим, неосознанным движением, сотник наливал горилку в стакан и залпом опрокидывал её, так же резко и молниеносно, как всего несколько месяцев назад опрокидывал через плечо молодых салажат из внутренних войск.
На Майдане Миколе нравилось, у него была своя сотня, около 60 бойцов, в основном молодых сельских ребят, из таких же карпатских деревень, что и сам Микола. Там они весело и задорно проводили время, кидали «молотовы» в псов фашистского режима. Целых полгода они бились за свободу украинцев, выставляя по вечерам модные киевские бутики, владельцы которых когда-то решили открыть бизнес недалеко от главной площади страны. Каждый вечер бойцы Миколы ходили «собирать на Майдан», это заключалось в патрулировании окрестностей в балаклавах, дух единства был настолько силен в прохожих, что они сами отдавали все содержимое своих бумажников. А те, кто отказывался помочь, частенько оказывались москалями и титушками, их обливали зеленкой и вели на Майдан. Бойцов Миколы было не провести, они были очень проницательны и после своих выходов, приводили на Майдан больше всех титушек.
Тут, в Киеве, во время революции Микола являлся важным человеком, у него была своя сотня, а значит, его приглашали на разные собрания командиров, там он даже сфотографировался с Дмитрием Ярошем. Микола очень гордится этой фотографией, по приезду домой он обошел всех жителей деревни, чтобы невзначай показать им это задокументированное доказательство важности и почета.
Потом случилось бегство нынешнего президента, потеря Крыма, избрание нового президента. Это время на Майдане было относительно спокойно, милиция уже не лезла туда, Микола чувствовал все больше и больше свободы. Те, кто раньше чинил препятствия и не давал Миколе полностью насладиться властью, почувствовать её всеми порами своей кожи, уехали воевать на Восток, вступали в добровольческие батальоны. Микола и его парни сразу же отказались от этой бредовой идеи, ну зачем, спрашивается куда-то ехать, если ещё даже в окрестностях Майдана побеждены не все москали и титушки?
Сотня к тому времени составляла всего 15 человек, да и то, разбросанных по всему Майдану. В эти жаркие деньки он обычно с парой своих ребят собирал деньги на Майдан, но прохожие почему-то не были так благосклонны как раньше, и, получав очередные гроши, Микола злился, подобная неблагодарность бесила его. В полдень он самостоятельно поливал собственный небольшой огородик за своей палаткой, а вечерком пропалывал его. Микола уже собирался строить небольшую оградку, чтобы начать разводить кур, но случилось невиданное.
Майдан пришли разгонять, но уже не беркут или милиция, а бывшие соратники Миколы, ныне являющиеся бойцами национальной гвардии, Микола не мог поверить в это. Он с ужасом наблюдал, как эти кацапские варвары топчут своими берцами его грядки, крушат его палатку. Он кричал «Геть!», «Геть!», «Слава Украине!», но вместо привычного его слуху ответа, в его ухо прилетала дубинка. Микола узнал того, кто его бил, это был Сашко, бывший его боец, записавшийся в нац.гвардию. Теперь Сашко называл нынешний «Майдан» - промоскальским шабашем, а Миколу титушкой, Микола точно так же называл Сашка.
Майдана больше не стало, палатки снесены, а редиска растоптана. Миколе ничего не оставалось, кроме как вернуться домой. Сотник отправил домой телеграмму, что он, наконец, собирается вернуться с победой. Послание домой он отправлял в надежде, что его односельчане устроят ему торжественную встречу, в вышиванках, с гимном и большим портретом Степана Бандеры.
«Ну, хоть поляну то накроют» - прикидывал самые худшие расклады Микола.
Но результат оказался плачевный, на скромненьком сельском вокзале Миколу никто не встречал, бывший сотник искренне не понимал происходящего.
«Як же так? Я же герой!» - думал про себя Микола.
Ему было очень обидно, что никто его таковым не считал, Миколе не признавались в любви местные женщины, а мужики, во время совместных попоек, не верили в его рассказы. Миколу это злило, и он все чаще стал пить в одиночку. Он понимал, что вся эта жизнь в селе – не для него, глупая скука. По ночам ему снилось, что нового президента Украины объявили «москалем» и теперь снова надо ехать на Майдан, чтобы «геть» уже его. В такие моменты Микола просыпался с улыбкой и воодушевлением, но всё это быстро испарялось, так быстро, как он понимал, что всё это было лишь сном. Бывшему сотнику было уже за сорок, и он до странного холодка по телу боялся, что за то время, пока он остается здоровым и сильным, не случится больше ни одного «Майдана».
На Майдане Миколе нравилось, у него была своя сотня, около 60 бойцов, в основном молодых сельских ребят, из таких же карпатских деревень, что и сам Микола. Там они весело и задорно проводили время, кидали «молотовы» в псов фашистского режима. Целых полгода они бились за свободу украинцев, выставляя по вечерам модные киевские бутики, владельцы которых когда-то решили открыть бизнес недалеко от главной площади страны. Каждый вечер бойцы Миколы ходили «собирать на Майдан», это заключалось в патрулировании окрестностей в балаклавах, дух единства был настолько силен в прохожих, что они сами отдавали все содержимое своих бумажников. А те, кто отказывался помочь, частенько оказывались москалями и титушками, их обливали зеленкой и вели на Майдан. Бойцов Миколы было не провести, они были очень проницательны и после своих выходов, приводили на Майдан больше всех титушек.
Тут, в Киеве, во время революции Микола являлся важным человеком, у него была своя сотня, а значит, его приглашали на разные собрания командиров, там он даже сфотографировался с Дмитрием Ярошем. Микола очень гордится этой фотографией, по приезду домой он обошел всех жителей деревни, чтобы невзначай показать им это задокументированное доказательство важности и почета.
Потом случилось бегство нынешнего президента, потеря Крыма, избрание нового президента. Это время на Майдане было относительно спокойно, милиция уже не лезла туда, Микола чувствовал все больше и больше свободы. Те, кто раньше чинил препятствия и не давал Миколе полностью насладиться властью, почувствовать её всеми порами своей кожи, уехали воевать на Восток, вступали в добровольческие батальоны. Микола и его парни сразу же отказались от этой бредовой идеи, ну зачем, спрашивается куда-то ехать, если ещё даже в окрестностях Майдана побеждены не все москали и титушки?
Сотня к тому времени составляла всего 15 человек, да и то, разбросанных по всему Майдану. В эти жаркие деньки он обычно с парой своих ребят собирал деньги на Майдан, но прохожие почему-то не были так благосклонны как раньше, и, получав очередные гроши, Микола злился, подобная неблагодарность бесила его. В полдень он самостоятельно поливал собственный небольшой огородик за своей палаткой, а вечерком пропалывал его. Микола уже собирался строить небольшую оградку, чтобы начать разводить кур, но случилось невиданное.
Майдан пришли разгонять, но уже не беркут или милиция, а бывшие соратники Миколы, ныне являющиеся бойцами национальной гвардии, Микола не мог поверить в это. Он с ужасом наблюдал, как эти кацапские варвары топчут своими берцами его грядки, крушат его палатку. Он кричал «Геть!», «Геть!», «Слава Украине!», но вместо привычного его слуху ответа, в его ухо прилетала дубинка. Микола узнал того, кто его бил, это был Сашко, бывший его боец, записавшийся в нац.гвардию. Теперь Сашко называл нынешний «Майдан» - промоскальским шабашем, а Миколу титушкой, Микола точно так же называл Сашка.
Майдана больше не стало, палатки снесены, а редиска растоптана. Миколе ничего не оставалось, кроме как вернуться домой. Сотник отправил домой телеграмму, что он, наконец, собирается вернуться с победой. Послание домой он отправлял в надежде, что его односельчане устроят ему торжественную встречу, в вышиванках, с гимном и большим портретом Степана Бандеры.
«Ну, хоть поляну то накроют» - прикидывал самые худшие расклады Микола.
Но результат оказался плачевный, на скромненьком сельском вокзале Миколу никто не встречал, бывший сотник искренне не понимал происходящего.
«Як же так? Я же герой!» - думал про себя Микола.
Ему было очень обидно, что никто его таковым не считал, Миколе не признавались в любви местные женщины, а мужики, во время совместных попоек, не верили в его рассказы. Миколу это злило, и он все чаще стал пить в одиночку. Он понимал, что вся эта жизнь в селе – не для него, глупая скука. По ночам ему снилось, что нового президента Украины объявили «москалем» и теперь снова надо ехать на Майдан, чтобы «геть» уже его. В такие моменты Микола просыпался с улыбкой и воодушевлением, но всё это быстро испарялось, так быстро, как он понимал, что всё это было лишь сном. Бывшему сотнику было уже за сорок, и он до странного холодка по телу боялся, что за то время, пока он остается здоровым и сильным, не случится больше ни одного «Майдана».
