Возникновение АНТИ-героев – увы, закономерно
Писатель Михаил Веллер рассказывает о тенденциях развития искусства и литературы на III-м этапе S-ной кривой.
Для более глубокого понимания, Вам рекомендуется проработать:
а) ВИДЕО: Жизненные стратегии: гении, таланты, интеллектуалы и … дегенераты
б) И 32 материала категории портала VIKENT.RU - Применение S-образных моделей
Текстовая расшифровка видеоцитаты
И когда сегодня эстет стоит в музее, закинув глаза и удерживая слезы перед черным квадратом... Это же надо быть таким идиотом! Что тут еще можно сказать.
Что же касается литературы... Американская литература позже возникла, набрала вес, позже дошла до вершины и увяла. А французская несколько раньше, в XIX веке они были впереди планеты всей.
С маркиза де Сада — в моду вошла деструкция. Веками были герои — храбрые, сильные, благородные, могучие... Уже не интересно. А в искусстве каждый день должно быть что-то новое, потому что жизнь — это действие, изменения. Всем надоели прекрасные Джульетты, Дездемоны, Изольды и так далее. Вот тут...
Мы немножко отстаем от Европы, не надо стыдиться — так складывалась история. И вот — страдания юного Вертера. Он антигерой — слабый, вялый, малый, в нем нет никакого духа борьбы. Он готов к любому смирению. А человек-то хороший. И он кончает с собой.
Какая волна прокатилась по Европе — только зафиксировано было несколько сотен самоубийств молодых людей. А потому уже топилась бедная Лиза Карамзина, был Акакий Акакиевич из «Шинели», из которой, как утверждали некоторые, вышли мы все. И Акакий Акакиевич стал главным.
Может ли чему-то научить Акакий Акакиевич? Безусловно, нет. Он говорит о том, что маленький человек тоже страдает, ему требуется внимание, надо любить, понимать и жалеть... Здесь трудно что-то считать примером.
Но в результате Герой из литературы исчез вообще.
Он исчез из литературы и исчез из жизни. Сегодня герой — это асоциальная личность. Он нетолерантен, негуманен, не разделяет идей всеобщего равенства. И если с ним рядом кто-то надругался над женщиной, то вместо того, чтобы проткнуть его шпагой, он должен вызвать полицию и следить, чтобы насильник не убежал.
Все это, конечно, маразм. Это аспект схлопывания цивилизации, а искусство здесь помогает. Вы можете делать все, что угодно, но все, что Вас окружает, оставляет в человеке какой-то след. Даже то, как у него мебель стоит в доме. Воздух, которым он дышит. Пейзаж, который он видит за окном — это горы и море, или наоборот поганые шлакоблоки, на которые смотреть противного цвета, безнадежные.
И все, что он читает, тоже откладывает в нем след. Когда он читает маркиза де Сада... У меня де Сад не вызвал ничего, кроме омерзения, хотя оно было связано с любопытством. Я не знаю, нужно ли это считать здоровым или нездоровым, но любопытство это есть инстинкт сбора информации.
Я в очередной раз порадовался за Наполеона, умного человека. Когда ему положили бумагу насчет того, что писатель маркиз де Сад, ненормальный, сидит в Шарантоне, наложил визу, что впредь там и держать. Наполеон оставил де Сада в дурдоме и совершенно правильно сделал.