Военная победа Парашенки на Донбассе невозможна
Укровоякам пора начать привыкать к одной простой, но неприятной мысли: военная победа на Донбассе невозможна. Еще неделю назад можно было (хотя бы теоретически) снести с лица земли Славянск со Стрелковым и его элитными бойцами, затем с разгона взять Донецк, воспользовавшись разногласиями между группами ополчения, а после, окружив Луганск, заставить Болотова капитулировать в силу абсолютной бесполезности сопротивления.
Сейчас этого всего уже нельзя. Миллионный Донецк невозможно даже толком блокировать имеющимися силами, равно как и невозможно снести с лица земли: по Славянску со ста тысячами населения работали артиллерией три месяца и повредили лишь 10% жилого фонда. Разрушение же миллионного Донецка затянется на годы (даже если не вспоминать о том, что советские запасы снарядов заканчиваются и скоро армию Украины охватит старый-добрый снарядный голод). Не говоря уже о том, что гуманитарная катастрофа в миллионном мегаполисе заставит опомниться даже пресловутую Джен Псаки. У Украины нет ни политических, ни военных возможностей продолжать придерживаться стратегии «огненного смерча», которую она пыталась реализовать в Славянске.
«Штурм Грозного» с вводом колонн бронетехники и свирепыми городскими боями за каждый дом невозможен: у украинцев нет достаточного количества пехоты, всерьез готовой умирать за, собственно, Украину. Хуже того, нет способных организовать эту пехоту офицеров: за 20 мирных лет украинский офицерский корпус стал прибежищем социальных инвалидов, которые туда шли за гарантированной, пусть и нищенской, пайкой. Посылать их в пылающий Донецк руководить штурмом из осыпающихся подвалов — все равно, что послать туда теток-паспортисток с «вороньими гнездами» на голове. Причем паспортистки будут еще и предпочтительнее: они, по крайней мере, могут наорать. Количество же идейных фанатиков на Украине невелико, и они закончатся за первую неделю боев: так, вчера под Саур-Могилой были уничтожены сразу 200 бойцов пресловутого батальона «Азов», с криками «Зиг хайль!» попытавшихся организовать лобовую атаку на позиции ополчения, заменив личной храбростью недостаток тактической выучки. Выяснилось, что в эпоху тотального оснащения автоматическим оружием даже самая беспредельная храбрость не может компенсировать отсутствие толковых командующих офицеров.
Остается озвученная Порошенко фантастическая «специальная операция», когда спецподразделения Украины будут в ходе хирургически точных ударов зачищать Донецк квадрат за квадратом, действуя эффективно, профессионально и в основном со стрелковым оружием. Проблем в этом хитром плане две: во-первых, из и без того не самых сильных спецслужб Украины после Майдана ушла самая опытная часть сотрудников, не дожидаясь, пока их придут арестовывать революционеры. Сейчас в украинских спецслужбах большинство персонала в буквальном смысле слова набрано по объявлениям, а не в результате многолетних изнурительных тренировок и зверского отсева.
Во-вторых, значительная часть бойцов Стрелкова по своим качествам украинский «спецназ» превосходит, из-за чего план по штурму Донецка сводится к известному абсурдистскому анекдоту («Приходит бабка к доктору, а доктор и сам бабка!»). Не говоря уже о том, что наше ГРУ, отчаянно борющееся за свое выживание в административных битвах, с радостью вступит в скрытую «войну спецназов», после чего у Украины никакого спецназа не будет больше никогда. Наконец, украинские спецназовцы понесли тяжелые потери за предыдущие три месяца боев и состоят сейчас в лучшем случае из обычной пехоты, которой до спец-состояния нужны годы тренировок.
Остается единственный реалистичный выход — переговоры, но тут Порошенко мешают всевозможные «добровольческие батальоны» + украинское общественное мнение, всерьез считающее занятие Славянска победой. «Ура, мы ломим, гнутся монголокацапы», — кажется, на Украине так и не нашлось ни одного аналитика, который бы объяснил восторженной нации тонкую разницу между «зайти в оставленный противником город» и «штурмовать занятый противником город». Проиллюстрировав эту разницу даже не примером с Грозным, а, скажем, знаменитым штурмом Фаллуджи армией США (несмотря на полное превосходство над джихадистами, американцы в какой-то момент не выдержали боя и начали фигачить по иракцам запрещенными фосфорными бомбами). Кроме того, продолжается экономический коллапс, который с началом отопительного сезона приобретет совсем уродливые формы и который можно списать лишь на войну .
На случай, если вам кажется, что я сгущаю краски. Это, впрочем, лишь присказка, сказка начнется осенью
Поэтому наиболее вероятной представляется ситуация, когда Порошенко продолжит вялые боевые действия, атакуя небольшие населенные пункты и не рискуя ввязываться в бои за главные очаги сопротивления. Повстанцы, в свою очередь, развернут войну на коммуникациях, уничтожая колонны снабжения и расширяя географию ударов за пределы Луганской и Донецкой областей. Дальнейшее будет зависеть от позиции Кремля: если к ополченцам через границу валом пойдет оружие, то в определенный момент Стрелков нанесет удар сначала на Мариуполь, а потом попытается продвинуться к Харькову. Если же поддержка будет недостаточной (на уровне «лишь бы не подохли»), то конфликт стагнирует. Возможны также попытки переворота в Киеве под лозунгами «Долой предателя и соглашателя Порошенко!», равно как и переход на сторону повстанцев части олигархического класса Украины (предложения Коломойского конфисковывать имущество за поддержку сепаратистов показывают, что у него большие планы на чужие активы) в качестве жеста отчаяния от революционных чисток.
Но главное, что быстрое (в течение нескольких месяцев, до начала холодов) завершение Донбасской кампании более невозможно: даже в случае перекрытия границы ополчение сможет довольно долго держаться в высокоурбанизированной местности с несколькими миллионами населения.
России, русским и российскому руководству надо постепенно привыкать к тому, что Донбасс — это надолго. Равно как и надолго проблема Украины — недееспособного разваливающегося на глазах государства, из последних сил пытающегося воевать с москалями (что, кроме трагикомичных военных операций, подразумевает еще и газовые войны, продажу газотранспортной системы европейцам, попытки установить близкие связи с НАТО и прочие совсем не смешные телодвижения). Вся постсоветская украинская политика потерпела крах, и мы имеем у себя под боком зону перманентной социально-экономической катастрофы, встречающую злобным хохотом все попытки помощи со стороны России, но при этом не получающую внятной помощи и со стороны Запада.
Егор Просвирнин
Сейчас этого всего уже нельзя. Миллионный Донецк невозможно даже толком блокировать имеющимися силами, равно как и невозможно снести с лица земли: по Славянску со ста тысячами населения работали артиллерией три месяца и повредили лишь 10% жилого фонда. Разрушение же миллионного Донецка затянется на годы (даже если не вспоминать о том, что советские запасы снарядов заканчиваются и скоро армию Украины охватит старый-добрый снарядный голод). Не говоря уже о том, что гуманитарная катастрофа в миллионном мегаполисе заставит опомниться даже пресловутую Джен Псаки. У Украины нет ни политических, ни военных возможностей продолжать придерживаться стратегии «огненного смерча», которую она пыталась реализовать в Славянске.
«Штурм Грозного» с вводом колонн бронетехники и свирепыми городскими боями за каждый дом невозможен: у украинцев нет достаточного количества пехоты, всерьез готовой умирать за, собственно, Украину. Хуже того, нет способных организовать эту пехоту офицеров: за 20 мирных лет украинский офицерский корпус стал прибежищем социальных инвалидов, которые туда шли за гарантированной, пусть и нищенской, пайкой. Посылать их в пылающий Донецк руководить штурмом из осыпающихся подвалов — все равно, что послать туда теток-паспортисток с «вороньими гнездами» на голове. Причем паспортистки будут еще и предпочтительнее: они, по крайней мере, могут наорать. Количество же идейных фанатиков на Украине невелико, и они закончатся за первую неделю боев: так, вчера под Саур-Могилой были уничтожены сразу 200 бойцов пресловутого батальона «Азов», с криками «Зиг хайль!» попытавшихся организовать лобовую атаку на позиции ополчения, заменив личной храбростью недостаток тактической выучки. Выяснилось, что в эпоху тотального оснащения автоматическим оружием даже самая беспредельная храбрость не может компенсировать отсутствие толковых командующих офицеров.
Остается озвученная Порошенко фантастическая «специальная операция», когда спецподразделения Украины будут в ходе хирургически точных ударов зачищать Донецк квадрат за квадратом, действуя эффективно, профессионально и в основном со стрелковым оружием. Проблем в этом хитром плане две: во-первых, из и без того не самых сильных спецслужб Украины после Майдана ушла самая опытная часть сотрудников, не дожидаясь, пока их придут арестовывать революционеры. Сейчас в украинских спецслужбах большинство персонала в буквальном смысле слова набрано по объявлениям, а не в результате многолетних изнурительных тренировок и зверского отсева.
Во-вторых, значительная часть бойцов Стрелкова по своим качествам украинский «спецназ» превосходит, из-за чего план по штурму Донецка сводится к известному абсурдистскому анекдоту («Приходит бабка к доктору, а доктор и сам бабка!»). Не говоря уже о том, что наше ГРУ, отчаянно борющееся за свое выживание в административных битвах, с радостью вступит в скрытую «войну спецназов», после чего у Украины никакого спецназа не будет больше никогда. Наконец, украинские спецназовцы понесли тяжелые потери за предыдущие три месяца боев и состоят сейчас в лучшем случае из обычной пехоты, которой до спец-состояния нужны годы тренировок.
Остается единственный реалистичный выход — переговоры, но тут Порошенко мешают всевозможные «добровольческие батальоны» + украинское общественное мнение, всерьез считающее занятие Славянска победой. «Ура, мы ломим, гнутся монголокацапы», — кажется, на Украине так и не нашлось ни одного аналитика, который бы объяснил восторженной нации тонкую разницу между «зайти в оставленный противником город» и «штурмовать занятый противником город». Проиллюстрировав эту разницу даже не примером с Грозным, а, скажем, знаменитым штурмом Фаллуджи армией США (несмотря на полное превосходство над джихадистами, американцы в какой-то момент не выдержали боя и начали фигачить по иракцам запрещенными фосфорными бомбами). Кроме того, продолжается экономический коллапс, который с началом отопительного сезона приобретет совсем уродливые формы и который можно списать лишь на войну .
На случай, если вам кажется, что я сгущаю краски. Это, впрочем, лишь присказка, сказка начнется осенью
Поэтому наиболее вероятной представляется ситуация, когда Порошенко продолжит вялые боевые действия, атакуя небольшие населенные пункты и не рискуя ввязываться в бои за главные очаги сопротивления. Повстанцы, в свою очередь, развернут войну на коммуникациях, уничтожая колонны снабжения и расширяя географию ударов за пределы Луганской и Донецкой областей. Дальнейшее будет зависеть от позиции Кремля: если к ополченцам через границу валом пойдет оружие, то в определенный момент Стрелков нанесет удар сначала на Мариуполь, а потом попытается продвинуться к Харькову. Если же поддержка будет недостаточной (на уровне «лишь бы не подохли»), то конфликт стагнирует. Возможны также попытки переворота в Киеве под лозунгами «Долой предателя и соглашателя Порошенко!», равно как и переход на сторону повстанцев части олигархического класса Украины (предложения Коломойского конфисковывать имущество за поддержку сепаратистов показывают, что у него большие планы на чужие активы) в качестве жеста отчаяния от революционных чисток.
Но главное, что быстрое (в течение нескольких месяцев, до начала холодов) завершение Донбасской кампании более невозможно: даже в случае перекрытия границы ополчение сможет довольно долго держаться в высокоурбанизированной местности с несколькими миллионами населения.
России, русским и российскому руководству надо постепенно привыкать к тому, что Донбасс — это надолго. Равно как и надолго проблема Украины — недееспособного разваливающегося на глазах государства, из последних сил пытающегося воевать с москалями (что, кроме трагикомичных военных операций, подразумевает еще и газовые войны, продажу газотранспортной системы европейцам, попытки установить близкие связи с НАТО и прочие совсем не смешные телодвижения). Вся постсоветская украинская политика потерпела крах, и мы имеем у себя под боком зону перманентной социально-экономической катастрофы, встречающую злобным хохотом все попытки помощи со стороны России, но при этом не получающую внятной помощи и со стороны Запада.
Егор Просвирнин
