Военная Авиация 8
Взлетели.
Стало привычно закладывать уши.
Земля, сначала еще иногда мелькавшая в разрывах облаков, окончательно скрылась в серой пелене.
Наконец, Ан-26, натужно ревя движками, забрался на свой эшелон 3000 и в кабину экипажа, приоткрыв дверь, засунул свою голову шебутной бортмеханик Петруха, фактически исполняющий в полете обязанности стюардессы.
-Слыхали, - не обращаясь ни к кому сказал он - как при взлете снаружи стучало!?
Автопилот был уже включен, поэтому все, кроме штурмана, одновременно посмотрели сначала на Петю, а потом на борттехника Комарова. Капитан Комаров внимательно и спокойно посмотрел на приборную доску, повернулся к Пете и скептически спросил:
-И где это у тебя стучало?
-Да не у меня, - обиделся Петруха - а справа внизу. При разбеге так гремело, что даже пехота волноваться стала.
Пехота - командующий округом и его свита - уже пила в салоне успокоительный чай.
-Сейчас уже не стучит?! Ну… Похоже, что на тормозном диске колодку оборвало… Ничего страшного. В Киеве при посадке послушаем, пощупаем, понюхаем! - подытожил Комаров, и, давая понять что тема закрыта, без паузы продолжил - Кстати, Петруха, а почему мы до сих пор чай не пьем?!
Чем ближе подлетали к Киеву, тем сильнее казалось Пете, что в самолете что-то не так… Но за кофейно-чайными заботами было не до этого. И только когда до посадки осталось несколько минут, он понял в чем дело.
На привычном месте у дверей не было входной стремянки!
'Спрятали! Ну, подкольщики хреновы!' - зло подумал Петя и рванул в кабину экипажа.
-Отдайте стремянку, суки, посадка ведь скоро! - крикнул он. Но только он закончил свою фразу, как понял - спрятать-то стремянку в небольшом Ан-26 просто некуда!
-Какую стремянку?! - повернувшись, удивленно спросил Комаров, но увидел только спину удаляющегося механика.
Позаглядывав в маленький иллюминатор входных дверей и не увидев там ничего, кроме облаков, Петя виновато поплелся назад.
-Петя! Еб… Твою… Мать!!! - раздельно сказал уже догадавшийся Комаров. И, на удивленный взгляд командира, пояснил:
-С неубранной стремянкой во Львове взлетели, командир. Она-то при взлете и гремела…
В небольшом украинском селе дед Панас закончил точить косу и, подняв голову, посмотрел в небо. Силы уже не те, восемьдесят годов уже… Дети разъехались кто куда, и им со старухой с каждым днем все трудее было управляться самим по хозяйству.
Все чаще по вечерам дед Панас молился Богу перед иконой в горнице. Для себя ничего не просил, только повторял: 'Прости, Господи, грехи наши…' и читал дальше 'Отче наш'.
А однажды попросил для старухи. В курятнике сгнила и окончательно разломалась маленькая лестница и уже три дня старая не могла собрать в там яйца. Сделать новую лестницу дед уже не мог, да и досок для этого не было. Сын же обещал приехать только через две недели.
Поэтому и попросил старый помощи у Бога.
А на следующее утро, когда дед давал корм свинье, в огород, возле бахчи, упало что-то с неба. И когда Панас, отправившись поглядеть что-же там свалилось, увидел маленькую желтую лестницу, лежащую среди арбузов, то он упал перед ней на колени и заплакал…
Вспомнив это, дед тихо сказал: 'Спасибо, Господи!', и снова посмотрел в небо влажными от слез глазами.
А высоко в небе гудел пролетающий самолет…
В. Хорошилов