Внебрачные дети и детоубийства
Детоубийство порицалось всегда, но только к 15 веку в Европе была введена система наказаний. Это было вызвано, прежде всего, тем, что не существовало инстанций, которые занимались бы этим вопросом. Если не было жалоб, не было и суда. Детоубийство никому не вредило, и у семей не было причин обращаться к судье. С другой стороны, сам факт убийства было сложно доказать. До 16 века в Нюрнберге было заслушано только два дела, связанных с матерями-убийцами. В результате одного из них женщину отпустили на волю, в другом случае выслали из города. В 1497 году детоубийца из Нюрнберга предстала перед судом, причем она, по всей вероятности, не впервые убила собственного ребенка. И, тем не менее, Городской Совет отказался казнить ее "по причине женского пола". В 1515 году другая женщина была лишена нюрнбергского гражданства, "дабы не подавала дурного примера" другим горожанкам. Такое мягкосердечие могло быть вызвано либо собственной инициативой, либо стало результатом чьего-то заступничества, что нередко случалось в средние века.
Иллюстрация к трагедии Гёте "Фауст". Возлюбленная Фауста Маргарита утопила свою внебрачную дочь.
С появлением инквизиции все изменилось. Для судебного дела больше не требовалась в обязательном порядке жалоба пострадавшего. В обществе все сильнее проявлялось желание социального порядка. К тому же, новое законодательство Каролина от 1532 года требовало наказывать детоубийц. После реформации церкви, которая оказала сильное влияние на Нюрнберг, люди начали стремиться к идеалам гуманизма и не могли больше оставаться равнодушными к многочисленным убийствам и отказам от детей. Однако идеи улучшения положения женщин в обществе были еще чужды. Это привело к преследованию детоубийц и ужесточению наказаний за преступления.
Появились контролирующие организации. В первую очередь, они обратили пристальное внимание на аптекарей и акушерок. Им надлежало следить за беременными, что было не так легко прoвести в жизнь, поскольку акушерки не хотели и не могли потерять доверие рожениц. Затем контроль начали осуществлять непосредственно городские власти и церкви. Также они следили за верностью супругов и выполнением правил общественной морали.
Одно из самых решающих изменений произошло в Нюрнберге. В 1538 году вышел мандат, который позже с небольшими изменениями переиздавали в течение столетий. Он гласил: "если младенец будет найден мертвым в реке или в ручье, следует со всем прилежанием искать убийцу, пока она не будет поймана", иначе Господь покарает целый город. Больше того, всем жителям города и приезжим, если они были родственниками или друзьями детоубийцы, было строго-настрого запрещено давать той "кров, ночлег, проживание, пропитание и питье, любое средство, которое поможет ей избежать наказания". За ослушание тоже следовала кара. За донос в Нюрнберге платили 50 гульденов (для сравнения - приличный дом в городе можно было купить за 200 гульденов), при условии, что имя доносчика останется в тайне.
Намерения Совета были серьезными, что доказывает один процесс, когда перед судом предстали мужчина и женщина, которые скрывали у себя свою сестру-детоубийцу. Они были высланы из города. Но еще до этого, в 1554 году, вышел закон, карающий убийства детей в связи с супружеской неверностью. Аборты приравнивались к убийствам. Отцы семейств обязаны были строго следить за своими женами. Тот, кто заметил супружескую неверность и/или внебрачную беременность у себя дома или даже у соседей, должен был немедленно доложить об этом судье или бургомистру. Если младенец умирал, привлекали к суду не только матерей, но и нянек и кормилиц, если таковые имелись.
Суровые наказания потворщиков и денежные вознаграждения привели к желаемым результатам с избытком. Уже сам факт беременности вызывал подозрения в потенциальном преступлении. По законам Каролины тайная беременность являлась доказательством инфантицида или намерения убить ребенка. В 1556 году во Франции сокрытие беременности само по себе стало преступлением. Все женщины были обязаны сообщать о своем положении. Если в результате тайной беременности младенец рождался на свет и позже умирал, женщине приходилось несладко. Впрочем, в Германии до таких суровых мер дело не дошло.
Мать отдает внебрачного ребенка в приют через специальное окошко для подкидышей.
Так как матери часто утверждали, что младенец уже родился мертвым, а не был умерщвлен, задачей врачей и акушерок было подтвердить это или назвать настоящую причину смерти.
С конца 17 века начали практиковать не только внешний осмотр, но и вскрытие тел, чтобы выяснить, был ли младенец мертв уже во время родов. Для этого кусок легкого опускали в сосуд с водой. Если легкое всплывало, значит, уже было наполнено воздухом, следовательно, ребенок дышал и жил. Так, акт от 1693 года сообщает, что "в полдень в двенадцатом часу найден был младенец-мальчик, завернутый в старую тряпку, был осмотрен господином доктором и судейским свидетелем под присягой. Они обнаружили, что тело покрыто красными и синими пятнами, а также и кровью, глаз с левой стороны вспух, на голове с левой стороны рана, легкие всплыли над водой, что несомненно доказывает, что ребенок был жив. Что же привело к смерти: удар, удушение, падение либо другое подобное действие, знает Господь, а преступник откроет".
Но уже в 18 веке появились сомнения в надежности метода, особенно при осмотре полуразложившихся тел. Диагностика становилась точнее, и без вердикта врача едва ли было возможно начать судебный процесс. Нередко медики становились в тупик. Об этом свидетельствует дело Сусанны Брандт из Франкфурта от 1771 года. Там подробно описано вскрытие тела, включая трепанацию черепа. В конце концов, врачи пришли к выводу, что ребенок родился живым, но его задушили. Обычно таких детей тихо хоронили на кладбище, но иногда для повторного расследования требовалась эксгумация тела. Если преступницу находили, судьям нужно было только признание, и никакие методы его получения не останавливали их. Нюрнберг ввел пытки одним из первых городов: уже в 1371 году.
Детоубийцы карались смертью. В южной Германии женщин топили в мешке, в северной - закапывали заживо. Известный нюрнбергский палач Франц Шмидт на рубеже 16 и 17 веков добился отмены этой жестокой казни на более гуманную - отсекновение головы мечом. Это был единственный вид казни, после которого позволялось христианское погребение.
Причины, по которым женщины решались на преступление, были почти всегда социальными и экономическими. Внебрачные половые связи делали женщину изгоем. Если женщина была замужем, она считалась имуществом своего мужа, и измена приравнивалась к воровсту. Для мужчин законы были далеко не столь суровы. Так, нюрнбергский дипломат и юрист Виллибальд Пиркхаймер овдовел в 1502 году. Его молодая жена умерла в результате восьмых родов (из всех детей до взрослого возраста дожили только две дочери). Пиркхаймер больше не женился, но воспитывал у себя дома сына от своей служанки Барбель, оставаясь при этом уважаемым и достойным гражданином Нюрнберга.
Акушерки обязаны были сообщать о беременности и родах незамужних женщин и стараться выяснить имя отца. Если они не делали этого, им грозил огромный денежный штраф. Они же были отвественны за крещение незаконнорожденных: таких детей вносили в церковь на крестины только под плащом.
По закону женщинам следовало не скрывать внебрачную беременность, а "лучше открыть свой стыд миру", хотя Бог все равно покарает их. О наказании для отцов закон умалчивал. При этом позор ложился не только на женщину, но и на ее родителей и близких родственников. Неудивительно, что беременную часто выгоняли из дома, и она оказывалась предоставлена самой себе.
И, хотя в Нюрнберге уже в 14 веке существовал детский приют на 120 мест, судьба незаконнорожденных детей тоже оставалась незавидной. Дети греха, они часто были обречены на нищету, воровство, проституцию и раннюю смерть.