Владимир Ермолаев. Слово о полку Бурановом .Часть седьмая
Кое что о плитке
На первых вывозах изделия на старт – примерочных, тренировочных, учебных – великая масса народа приезжала на старт… Причины "уважительные" – посмотреть, как стыкуется "свое" оборудование, как функционируют системы в связке с пакетом и прочее в этом духе. Однако "самая-самая" причина – посмотреть на ракету, пощупать, прикоснуться… Ух ты… Эх ты… Во-о-о…
Наиболее загадочным элементом во всем этом процессе оставалась плитка, которой был обклеен "Буран". Странная какая-то… Мягкая… Как пенопласт. Пальцем можно продавить… Или поковырять хотя бы… Ух ты… И как это она держит тысячи градусов плазмы?
Состав вещества плитки был объявлен секретным. Чтобы не отковыряли и не унесли домой на память. Чтобы был страх расстрела, трибунала или как минимум – посещения урановых рудников… Чтобы "Буран" не улетел в космос ГОЛЫМ…
Наиболее продвинутые офицеры, которые работали на ЭВМ (старославянское слово, переводится как "электронно-вычислительная машина") – просчитали по открытым несекретным материалам кое-какие цифры и установили, что стоимость разработки, изготовления, наклейки всего плиточного покрытия "Бурана" примерно равна покраске "Бурана" слоем золота 999,9 пробы толщиной в спичечный коробок… Вот…
Каждый… КАЖДЫЙ… кто был допущен на нулевую отметку, НОРОВИЛ ткнуть пальцем в эту загадочную плитку…
И тогда разработчики-изготовители этой плитки притащили на нулевую отметку здоровый стенд, на котором было написано примерно следующее "Уважаемые номера боевого расчета! Большая просьба – не трогать плитку на изделии. Пожалуйста, потрогайте ее здесь". И прямо к стенду была приклеена одна толстая плитка… Тыкайте в нее пальцем тут… Пожалуйста!!!
Однако русского человека легко напугать, но сложно переубедить… Ага, знаем, сюда какой-то заменитель приклеили… Как же, как же… Совсекретную плитку – на какой-то стенд… Для тыкания пальцем кем попало… Ну-ну… Так мы и поверили… Ага…
ЕЖЕЛИ БАРДАК НЕЛЬЗЯ ПОБЕДИТЬ, ТО ЕГО НУЖНО ВОЗГЛАВИТЬ! Довольно древняя истина…
Для пущей достоверности – шепотом в курилках, в мотовозе, по секрету – был распущен слух. Такого примерно содержания: "Плитка на стенде – действительно заменитель… А настоящая – которая на "Буране" – содержит в своем составе измельченное в пыль СТЕКЛО! Причем какое-то секретное и ЯДОВИТОЕ стекло! Которое через микропоры человеческих пальцев проникает в тело, в кровь и там оседает, потому что не выводится из организма! И потом начинаются проблемы – типа рака, тромбов и прочих супер-пупер-гипертоний – и все… Финиш!!!"
Во… Да-а-а… Это мне Палыч сказал… А у него кореша в "ящиках" есть… Палыч знает… Он просто так не скажет… Да-а-а… Ну и ну… Вот оно как!…
Через пару дней картина выглядела примерно так.
Приезжий туз – руководитель "ящика" среднего масштаба – в сопровождении своих замов и помов, которые на полигоне уже все знают – прибывает на старт. По "уважительной" причине… Подходит к ракете. К стенду с плиткой… Читает… Тыкает пальцем… Слушает на ушко своих замов-помов… Отдергивает руку быстро так… Поднимается по агрегатам на верхние площадки к изделию… С двух-трех шагов наклоняется вперед к "Бурану", с расстояния в 1 см разглядывает "ту самую" плитку… ДЕРЖА РУКИ ЗА СПИНОЙ!!!
В этот момент происходит неуклюжее движение – то ли зам-пом спотыкается, то ли проходящий мимо офицер задевает локтем или прибором, то ли легкий ветерок в спину… Туз ТЫКАЕТСЯ в плитку щекой, носом и рефлекторно отталкивается руками от "Бурана"!!!…
– А! Ох ё…! …! Васька – платок! Да быстрее ты! Да что ты возишься! Твою мать… Уволю… Ну… Быстрее!!!
На "нуле" Где-то перед заправкой.Сзади – один из пары лейтенантов "елочного" караула.
Режимщика-разведчика первое время очень настораживало появление на стартовых агрегатах и вокруг нулевой отметки "потерянных" носовых платков, шарфов, НОСКОВ… Все это очень смахивало на какие-то сигнальные знаки, которые АГЕНТЫ ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКИХ РАЗВЕДОК подавали своим пролетающим спутникам "Феррет"… Вопрос был изучен, проанализирован, было установлено тщательное наружное наблюдение за работающими на нуле и изделии людьми…
И только в процессе задержания очередного вылетевшего от "Бурана" носового платка и его хозяина, в результате допроса с пристрастием была установлена истинная причина организации на стартовом комплексе уникального СЭКОНД ХЭНДА…
Более всех довольны были стартовые бойцы – уезжали на дембель в шикарных шарфах, с приличными носовыми платками…
Телевидение
Ребята из оперативного отдела совместно с представителями промышленности просчитали (на ЭВМ – круто!), что "Энергия-Буран" в заправленном состоянии штука весьма опасная. В случае взрыва пакета ЭТО количество смеси водород-кислород дает такой фронт взрывной волны, что в радиусе 8 км – лопается все живое. Как помидор об землю с девятого этажа… Без вариантов.
В диапазоне 8-16 км – повреждения организма, угрожающие жизни или в лучшем случае – увечья весьма приличные…
В диапазоне до 36 км – контузии сотрясения и далее до 80 км – так себе… Как повезет… Куском ракеты по башке…
Это если рванет на старте. А если пакет поднимется на какую-нибудь высоту и там жахнет… Тут добавят разлетающиеся "карандаши" – боковухи первой ступени. Куда их занесет и как там рванет… Да еще сама птичка – "Буран" с его топливными баками двигателей ориентации и тормозной – тоже не подарок. Куда его унесет и как там… Да еще печальный опыт Н-1… на этом старте 18-20 лет назад. Четыре пуска… и все – неудачные… Разведчику приходилось наблюдать в степи на удалении от старта, когда его еле видно – ржавые шар-баллоны и прочие куски железа (алюминия), фрагменты чего-то, блоки… Много чего валяется на этой земле ближе к горизонту…
Да еще – посадка "Бурана" в беспилотном режиме – до полигона долетит. А дальше? Куда плюхнется? На полосу? Дай бог…
Эвакуационные мероприятия при пуске – задача помощника начальника штаба части по режиму – начальника разведки полка. А как же? Само собой…Кто лучше его знает степь? А?
Схема проста. От старта, от его периметра по своим радиусам в степь разъезжаются машины с оперативными группами в составе – офицер и несколько солдат. Система связи, взаимодействия, сухпай, все необходимое. Задача – ПЛОТНОЕ прочесывание местности на предмет обнаружения людей – казахов со своими табунами и НЕДОБРОЖЕЛАТЕЛЕЙ. В смысле – диверсантов. Казахов принудительно выгонять на уровень 80 км, диверсантов – начальнику разведки. Тот – чекистам… Все понятно… Ну а так же – установленные в степи приборы разведывательного характера – кинофоторадио и прочие устройства… Обнаружить, вывести из строя, доставить чекистам.
На пл.2, на 113, на всех жилых объектах, попадающих в эти радиусы – командовали свои начальники – это была зона их ответственности. Наша задача была – степь…
Планировалось увести ВЕСЬ личный состав СО ВСЕГО ПОЛИГОНА подальше. От греха. То есть в Ленинск. А тот сам – 48 км от старта… Бабы, дети…
– Вова, привет!
А вот и Серега Слипченко. Программа "Время". Со своей командой – Валера Панкратов (оператор), Саша Герасимов (сейчас где-то на НТВ), Галя Вишневая (редактор). Привет, Серега!
С Серегой Слипченко режимщик познакомился давненько. Еще только-только назначенный на эту должность был вызван в штаб полигона и получил задачу:
– Значит так, лейтенант. С 32-й идет "француз". Приезжают корреспонденты 16 ведущих информационных агентств мира. И наши, само собой. Программа "Время". Ты закрепляешься за программой "Время". Сопровождаешь по полигону. Видеокассеты у них – грифованные. Смотришь, чтобы чего лишнего не засняли. Видеокассеты в конце дня сдаются в секретную часть полигона под твоим контролем. Все понял?
Это было первое посещение полигона ТАКИМ количеством представителей свободной западной прессы за всю его историю.
Слипченко был, судя по фамилии, хохол. А после или рядом с хохлом делать нечего. Поэтому его перегляды с оператором имели само собой "сигнальный" характер. Типа "Валера, это надо снять на НАШУ кассету".
Но… Режимщик ко всем своим недостаткам имел и еще один – самый существенный… Он был полукровка ХОХОЛ-КАЦАП. Замес получился ядерный…
Валера Панкратов – оператор-виртуоз. Снимал он все грациозно. Еще более грациозно он менял видеокассеты в камере. Настолько стремительно и с таким деловым видом, что режимщик уж не стал выделываться на предмет того, чтобы отбирать "несекретные", то есть ЕГО личные кассеты. Ладно уж… пусть снимает Ленинск… на память… Да и что тут, господи, секретного…
Всех корреспондентов разместили в Центральной гостинице Ленинска. На площади. Напротив – штаб полигона, слева – Дом офицеров и ПАМЯТНИК ЛЕНИНУ. Ленин был основателем этого города, а также находился тут в эмиграции и отсюда он поехал делать революцию в Петроград… Так кажется было…
Дело было в первых числах апреля. Но поскольку прибыли импортные корреспонденты, то политотдел полигона решил устроить досрочное принятие в пионеры школьников, запланированное как обычно на 22 апреля…
Кондиционеров в гостинице не было, тараканы и общесоветский дух выгнали стадо корреспондентов на площадь. В составе их групп отчетливо наблюдались "вторые операторы", которые тут же стали снимать штаб полигона, Дом офицеров, проходящих мимо офицеров, номера машин и прочие детали, "важные" для мировых информационных каналов…
И тут зазвучали барабаны… Без репетиций, без подготовки, спешно снятые с уроков в школе детишки человек 8 с двумя барабанами и одним горном, невпопад, кучей, не в ногу, испуганные, со слезами на глазах, постоянно оглядываясь на дяденек, которые остались за углом Штаба полигона…
Импортные корреспонденты отработали маневр "ВСЕ ВДРУГ". В мгновение ока все камеры были наведены на детей, в кадр вскочили "говорящие головы" и репортаж начался… На разных языках, стоя рядом друг с другом, мешая друг другу. А рассказывали что-то о милитаризме страны советов, о марширующих детях, о сталинизме, о чем-то еще… Все было понятно не только по отрывочным иностранным фразам, но и собственно, ЧТО ЕЩЕ МОЖНО БЫЛО БЫ СКАЗАТЬ О НАШЕЙ СТРАНЕ – глядя на этот глупый спектакль, устроенный замполитами…
Сергей Слипченко (на фото слева)держит в руках плитку теплозащиты "Бурана"
– Возьми общий план, Валера… – Слипченке было противно наблюдать все это. Как и режимщику. – На память…
Возможно с этого момента режимщик понял, что этот корреспондент не из тех, кто снимает только "белые халаты" и академиков, когда делает материал о космосе… Слипченко был НОРМАЛЬНЫЙ мужик.
– Серега. Если ты будешь делать репортажи так, чтобы как-то было понятно, что кроме "белых халатов" есть еще и офицеры – испытатели, и если ты их воткнешь в кадр – я буду тебе помогать. Я на Байконуре с 1960 года. Почти родился тут. Много чего могу показать, рассказать полезного для твоих репортажей. А как режимщик – проведу куда хочешь. Только покажи офицеров… Только ГОВОРИ ПРАВДУ…
Надо сказать, Слипченко был единственный в те годы корреспондент, который о Байконуре действительно ГОВОРИЛ ПРАВДУ…
Как мог… Насколько мог. Его витиеватые полунамеками фразы, двусмысленные для цензуры, но понятные для НАШЕГО БРАТА были весьма достойны. Он говорил о ЛЮДЯХ, о работе, о полигоне… Говорил хорошо… Хитрый был хохол.
Когда наконец увели новоиспеченных пионеров – напуганных, растерянных, НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЮЩИХ и плачущих – корреспондентов пригласили на встречу с заместителем начальника полигона генералом Шумилиным. В вестибюль гостиницы.
– Уважаемые господа! Запуск французского спутника… – начал было генерал, но не договорил. Перебивая друг друга пошло:
– Мистер генераль, сэр, мсье женераль, херр группенфюрер – пожальста, рассказвайт нам о рашен Спейс Шаттл… Пли-и-з…
– О каком еще "рашен Спейс Шаттл"? – генерал включил ДУРАКА. – Не понял вас…
– Ну пожальста…
– О чем вы говорите? – генерал дурил до последнего…
Тут же японка развернула перед Шумилиным какой-то журнал – где собрано все – виски, лошади, голые тетки, космос. Знаете…
На фотографии на весь разворот – макет "Бурана" (очевидно в Жуковском).
– Ах… это? А… ну… в Советском Союзе идут… какие-то работы… наверное… я не знаю…
– Пожальста, расскажит об это…- японка перевернула страницу. Там мужик ДРАЛ тетку. Очень смачно. Толпа засмеялась. – Пардон! Вот!
Японка перевернула еще страницу и все увидели маленький "буранчик", поднимаемый из воды на какой-то кораблик…
Шумилин был непоколебим. Никакого русского Шаттла на полигоне нет. Старта под Шаттл тоже нет. Секса у нас тоже нет…
А если и есть Шаттл на полигоне, то он весь еще в состоянии сборки, облеплен конструкциями, площадками – так, что его совсем не видно и вам показать НЕ МОГУ. НУ НЕ МОГУ!!!
Дернувшиеся было на этот абзац корреспонденты потухли. Да-а-а… с этими русскими… Мы тут приехали не французский спутник снимать! В конце концов! Кому он нужен, этот дурацкий "француз"…
По прибытии на пл.2 на экскурсию пресса стала снимать все вокруг. Особенно старались "вторые операторы", которые сразу же (почему-то) навели свои камеры на 110-ю (бурановский старт), который был примерно в 15 км. Режимщик поглядел в "Бетакам" Валеры Панкратова через максимальный накат трансфокатора… Было видно хорошо, БЛИЗКО, подробно…
– Володя, а ты сам на каком старте служишь? – поинтересовался Слипченко. Наконец.
– Так вот на том. На "Бурановском"…
– О…
Сосредоточенное, задумчивое выражение лица Слип(ченк)а означало одно – "с этим парнем нужно срочно налаживать отношения".
Надо сказать, отношения сложились…
– Какие люди! – режимщик оторвался от карты эвакуационных мероприятий и поздоровался с командой "Времени".
После нескольких московских сплетен и проверки Серегиных разрешений-допусков-согласований перешли к делу.
– Ну что, Володя, как посоветуешь… В степь бы съездить… Ракурсы посмотреть…
– Ракурсов навалом, Серега. Но снимать ты в степи не будешь… Очень большая зона эвакуации. Вот, посмотри…
– Н-да? – Слипченко как-то даже и не смутился. Нисколько. – Что тебе нужно?
– Как минимум – разрешение Государственной Комиссии…
– Нет проблем…
Хохлы непобедимы. Нету хитрее пройдох. Нету более упертых. Через два (!) дня Серега привез мне бумагу с подписями Председателя Государственной Комиссии, Гудилина, Начальника Полигона и прочих деятелей – "Разрешено снимать в не ближе 16-километровой зоны"… Вот так… Ну поехали смотреть твои ракурсы…
– Есть местечко для тебя, Серега… С тебя причитается.
Наиболее подходящим местом был 101-й взорванный старт. Близко. Азимут стрельбы – перпендикулярно съемкам. Солнце – сзади.
Переворот пакета "птичкой" вниз при развороте на боевой курс – прямо перед камерой. Отстрел боковушек – снизу с кормы. Точка идеальная. Опять же – разрушенное караульное помещение и взорванная шахта – хоть какие-то следы цивилизации. От ветра… Правда, если балда рванет, то на вас, Серега, все это добро и посыпется… Так что… Вот… Правда до полосы отсюда немало.
Вторая удобная точка – между стартом и полосой. Холмик в чистой степи. Расстояние до старта 4 километра… Ну и шо делать?
– Значит так, дружище… Я тебе разрешил только то, что разрешила Госкомиссия… Так? Так… Про эту точку – я НЕ ЗНАЮ… Так? Так… Если тебя и всю твою команду после взрыва найдут тут мертвыми – нафига мне это надо? Трибунал как минимум… Поэтому – копаете здесь окоп во-первых для того, чтобы при взрыве вас тут бруствером ЗАВАЛИЛО С КОНЦАМИ… А во-вторых, чтобы спрятаться от моих оперативных групп, которые будут "чистить" степь перед пуском. Понял?
– Понял. А какой глубины окоп?
– Для стрельбы стоя. С лошади…
Команда корреспондентов программы "Время" копала окоп в степи в 4-х километрах от старта. На указанную глубину. !