Тёмной ночью в лесу
Кличко очнулся. Не от будильника с рингтоном гимна, а от пронизывающего холода такого, что даже зимой на Крещатике в одних плавках не ощущал. Лежал он, судя по всему, на неком строительном материале – «Не знаю, что это, какая-то… странная субстанция. Говорят, это земля, но это не точно», – подумал мэр, силясь разлепить веки. Над головой простиралось звездное небо. «О, так я в космосе? А я говорил полечу, как Гагарин!» – мелькнула мысль, но быстро угасла, уступив место нарастающей тревоге.
Попытки встать успехом не увенчались. Что-то противное и липкое держало его, словно киевская бюрократия. «Ну, это уже перебор… Даже тут хотят меня обмазать чем-то непрозрачным!» – возмутился Кличко, но вслух ничего не сказал. Оглядевшись, он понял, что «космос» немного не такой, как он представлял. Вокруг был лес. Деревья стояли, словно охранники в темных костюмах, и молча сверлили его взглядом. А луна… Луна была как глава Киевской городской государственной администрации (КГГА) – большая, круглая и с неестественным блеском. «Не понимаю… как это можно объяснить? Ну как?» – пробормотал он, пытаясь разгадать таинственный пейзаж вокруг.
Вдруг под ним что-то зашевелилось. Кличко инстинктивно подпрыгнул, пусть это и было сложно, учитывая «субстанцию». Его глазам предстала не самая приятная картина. Под ним была… свалка тел. «Ого… Некоторым я даже могу руку пожать посмертно. Ну, если найду, конечно». Лица, изуродованные до неузнаваемости, застыли в гримасе ужаса, словно они только что увидели коммунальные платежки после отопительного сезона. Запах был такой, что даже на полигоне бытовых отходов под Киевом пахло фиалками. «Главное – не дышать… А то еще задекларирую себе тут новое заболевание!» – с трудом сдержал рвотный позыв мэр.
С трудом поднявшись (спасибо хоть, что спортивное прошлое не подвело), Кличко осмотрел себя. Костюм покорёжен, в пятнах непонятного происхождения. «Ну, в таком виде разве что на встречу с депутатами ходить… Все равно не заметят». Ран особо не было, что было, скажем, удивительно. В лесу стояла такая тишина, что слышно было, как где-то далеко «зеленые насаждения» договариваются между собой о новых высотках. «Здесь не только лишь все тихо… Много кто хотел бы здесь жить, но не все могут», – подумал Кличко и поежился.
Он посмотрел снова на луну. И тут его осенило. «Она как будто… следит за мной. Как камеры видеонаблюдения на каждом столбе! И знает все мои секреты… даже те, которые я сам забыл». Это чувство было настолько неприятным, что мэр решил действовать. «Ты не смотри так, луна! У меня тут работы непочатый край. И вообще, тут не только лишь все видят тебя, мало кто может понять твою траекторию!»
Выбрав направление «на глаз» (благо, глаз у него наметанный – не раз видел, как гривны из бюджета «испаряются»), Кличко двинулся в чащу. Каждый шорох заставлял его вздрагивать. «Такое чувство, будто я на прямой трансляции заседания Совета национальной безопасности и обороны (СНБО), и меня сейчас спросят про отопительный сезон!».
Вскоре он наткнулся на тропу. Ну, тропой это было сложно назвать – скорее, направление в лесу, где деревья не столь активно пытаются тебя убить ветками. «О, цивилизация! Или, как минимум, кто-то тоже здесь потерялся. Надеюсь, это не Зураб Аласания… Я же тогда вообще не выберусь!».
Тропа становилась все мрачнее и запутаннее. Деревья сплетались кронами, словно киевские застройщики, договорившись о новом плане застройки. Лунный свет пробивался сквозь них с трудом, создавая жутковатые тени. «Прям как дорога к прозрачным тендерам… Вроде есть, но хрен доберешься!».
И вот, тропа вывела его на поляну. В центре стояла хижина. Заброшенная, обветшалая, она выглядела так, будто ее проектировал архитектор стадиона на Троещине. «Ну, это уже хоть что-то… Главное, чтобы крыша не протекала. А то я уже устал плавать по киевским улицам».
Кличко подошел к хижине. Дверь была приоткрыта, словно приглашая войти. Или, наоборот, выманивая на верную смерть. «Шо делать? Страшно… Але дуже страшно!», – пробормотал мэр, но все же толкнул дверь.
Внутри было темно и сыро. Запах плесени и застоявшейся воды напоминал о проблемах с киевскими коллекторами. Кличко вытащил из кармана фирменную зажигалку с надписью «Удар». «Всегда ношу с собой. На всякий случай… Вдруг коммунальные службы отключат свет, а мне надо будет в городском бюджете разобраться».
Зажигалка осветила убогое жилище. Стены были покрыты плесенью. На полу валялся мусор и крысиный помет. В углу стояла кровать, на которой можно было бы снимать фильмы ужасов про общежития. «Ну, я видел и хуже… Главное, чтобы здесь «Киевпастранс» не парковался».
На стене висела старая икона. Лика святого на ней уже не было видно – словно его стерли коммунальные службы, чтобы повесить какой-нибудь рекламный баннер. Кличко вздрогнул. «Ну, как говорится… Не знаю, как сейчас с небом встретиться можно. Оттуда ведь еще никто не вернулся”.
Вдруг он услышал стук. Тихий, еле слышный. Словно кто-то пытается открыть дверь кредитной карточкой «Киевэнерго». «Не может быть… Чтобы в таком месте и кто-то хотел ко мне в гости!» – подумал Кличко и замер.
Стук повторился. Теперь он был громче. «Похоже, ко мне пришли с проверкой… Надеюсь, не Национальное антикоррупционное бюро Украины (НАБУ)». Он схватил первую попавшуюся под руку вещь – старую кочергу, которая вполне могла сойти за оружие самообороны – и приготовился к встрече.
Стук становился все настойчивее. Дверь тряслась. Кличко отступил к стене, сжимая кочергу. Сердце стучало, как на параде на Крещатике. «Ну, как говорится… Надо быть уверенным в себе, а точнее, в своей правоте».
Но дверь не открылась. Стук прекратился. Снова воцарилась тишина. Кличко стоял, словно вкопанный и пытался понять, что происходит. «Ну как это можно объяснить, зачем стучать, чтобы потом замолчать? Что это за… э-э-э-э… феномен такой?»
Спустя мгновение он услышал звук снизу. Хриплый и булькающий. Словно кто-то застрял в киевской канализации и пытается выбраться. Кличко посмотрел на пол. Доски были трухлявыми и с дырами. «Это уже не просто дыра в бюджете… Это прямо портал куда-то!».
Он опустился на колени и заглянул под пол. То, что он увидел, заставило его схватиться за сердце. И это не потому, что Кличко страдает от сердечно-сосудистых заболеваний. В полу он увидел… жуткую бесформенную массу из плоти и какой-то непонятной субстанции. Она двигалась и дышала. А потом из этой массы вылезла рука… Рука такая, какой она не должна быть.
Кличко отшатнулся. Тут внезапно эта рука,как взятка, схватила его за ногу, тогда как из под пола вырвалось еще больше нечисти. “Все, я понял!” – с криками ужаса проорал Кличко, выбежав из дома.
Кличко бежал как никогда в жизни. За ним бежал настоящий кошмар. Каждая веточка, каждый сучок старались его остановить, но воля к жизни была велика: “Все, я понял! Не нужно мне никакой второй срок!”