Тёмное ночное небо⁠⁠

Байрон как то сказал, что надежда это маска, за которой скрывается уродливая старуха. Есть в этом доля правда, если подобрать нужный контекст.

2 и 3 курс обещали быть легче, ведь к сопле на рукаве добавилась вторая. Это уже не минус, а квадрат. Чуть более уважаемые и уже отучившиеся год курсанты. Дисциплины становились все интереснее, более близкими к авиации, хотя и преобладали гуманитарные. Самое время погрузиться в учёбу, но неожиданно на базе училища было решено провести учения. Да не просто учения а с целыми китайцами. Мероприятие такого масштаба требовало полной отдачи личного состава и как можно было догадаться- в частности младших курсов. Прямо на паре к нам заглядывал начальник учебного отдела и просил человек 5, минут на 5. Ближайшие часов 8 их никто не видел. Так было все чаще и чаще, пока нас просто не стали распределять на разводе перед парами.

Приходили плантаторы и забирали себе курсантов, кто сколько мог. Мы должны были собирать хлопок и петь...

На самом деле было много объектов в основном это было приведение в порядок территории, уборка строительного мусора и тому подобное. Часто мы приходили уже после отбоя, на поверке о нас предусмотрительно сообщали. Переселили нас на время этих мероприятий в солдатские казармы и условия были там похуже. В нашей же казарме делали ремонт и на некоторые этажи уже заехали участники учений. Я как то встретил одного из них на спортгородке. Огромный десантник читал книгу и периодически делал подход на перекладину или брусья.

Отправляли нас и на прочие работы. Однажды нас вывезли копать окоп за город с моим соседом по койке (ныне покойный при исполнении долга в песочнице) Дали паёк и пачку сока. Два растущих организма схомячили его почти сразу, но окоп шёл тяжело. Разумеется для стрельбы стоя. С коня. Было жарко и мы работали в военных трусах- парашютах и берцах и в какой- то момент закончились и сигареты. Послышался шум автомобиля и мы вылезли из окопа на просёлочную дорогу. Оторопевший водитель от нашего появления и вида потерял дар речи на некоторое мгновения, но в дальнейшем отдал нам целую пачку "балканской звезды"

Ездили мы и по плану перехвату дежурить в лес. Иногда приходилось проверять уеденившиеся на обочине автомобили. Уеденившиеся парочки и т.д, бандитов мы не нашли. В то время мой товарищ, (а был он не из бедной семьи, его родители торговали или производили кондитерскую продукцию и сладости всякие) рассказывал мне что хочет отчислится.

Курсантские два года тогда шли за один солдатский и нам пришлось бы добивать солдатами оставшееся время до дембеля (служили тогда 2 года) Андрей, пусть его будут звать так, влюбился в одном из увольнений и страдал этими сердечными муками. Однажды его отец привез нам еды, я был настроен увидеть мясо или колбасу, но это были ириски Меллер, скитлз и м энд эмс.. Спали мы на плащ палатках и после этих вылазок Антон застудил почки и смог отчислится.

Именно в этот период один курсант с нашего курса покончил жизнь самоубийством. Повесился в наряде. Обвинили в этом группу парней с его роты и многие из них поехали в колонии- поселения, хотя ходили сплетни о том, что повесился он из за тех же любовных переживаний, неспособности быть с любимой и в насильной отправке его в училище родителями.

Стройка кипела и наконец- то приехали они. Китайцы. Маленькие смуглые, в форме интересной расцветки. Среди нашего брата было много охотников с ними установить контакт, а еще больше- обменяться чем нибудь. На петлицу или кокарду. Меняли себе ремни, китайские сигареты (весьма неплохие кстати) значки, какой то китайский алкоголь. С китайцами так же связан забавный случай, когда в столовой накрыли столы по их обычаю и кто- то из нашего руководящего состава выпил воду на столе, которую приносят для того чтобы ополоснуть руки перед трапезой.

После ремонта в казармах появились душевые кабинки и горячая вода. Новые кровати и более комфортные условия. Ходить в баню раз в неделю уже не было нужды, хотя из распорядка дня это мероприятие никто не убирал.

Второй курс запомнился мне не только работой но и более внимательным взглядом на пятый курс. Эти, кажущиеся взрослыми дядями парни всегда проходили вне очереди в чпок, не носили ремней и ходили в туфлях. У многих были густые бакенбарды. Мы смотрели ни них с восторгом и хотели стать такими же. Они не ходили строем, а спокойно и деловито передвигались со своими папками.

Я помню, как мы строились на утреннюю зарядку в один из дней, а сзади строя шёл изрядно подвыпивший "пятак" он неспеша проходил возле курилки когда из ее тени зазвучал бас одного из комбатов- "Щукин, ты ****ел?!" На что пятак лениво отмахнулся с фразой "Бать, хорош" и продолжил свой неспешный путь в батальон.

Второй курс пролетел для нас на стройках, работах и мероприятиях не связанных с учёбой и я с большим трудом могу сейчас вспомнить что мы там изучали и как сдавали зачёты. Помню только, что на втором курсе отсеялись остатки "панков", которых мало интересовала авиация а тяга к алкоголю и развлечениям не давала шанса нормально учиться.

После ремонта в казарме у меня появилось новое место, у окна, на нижнем ярусе одинарной кровати. Умельцы в казарме провели мне электричество под подоконник и у меня была неслыханная роскошь- розетка на расстоянии вытянутой руки. Разумеется секретная. Именно тогда я подсел на чтение книг на телефоне, а их разнообразие тогда поражало. Именно тогда было популярно эти же телефоны и красть друг у друга. Крысы умудрялись вырезать их из подушки, красть чуть ли не из трусов и потеря телефона была тогда достаточно значимой утратой.

Ко второму курсу мы уже скинулись на DVD проигрыватель в казарму и телевизор. Поставили колонки и часто встречали утро громко и с музыкой. Наличие телевизора и возможность слушать музыку существенно сгладили тогда нашу атмосферу в казарме. Музыка стала нашим другом и сопровождала эту казарму еще пару- тройку лет, до нашего переезда в курсантское общежитие.

Жизнь начиналась всегда после отбоя, это были и драки и гладиаторские бои на ставки и качалка и общение с любимыми в бытовке или комнате досуга.

Я лежал на кровати, читал книги глубоко за полночь и любовался на звёздное небо, с надеждой скорее бы уже перейти на следующий курс, торопил время, все еще по мальчишески мечтая поскорее вырасти... как тогда в далекой холодной якутской тундре.