Тысячелетия эволюции лисы Беляева прошли за несколько лет.⁠⁠

История о том, как знаменитый советский генетик Дмитрий Беляев организовал в Сибири эксперимент по доместикации (одомашниванию) лисиц, за полвека облетела весь мир. Первые снимки «беляевских» лисиц и краткие заметки про них начали выходить еще в 1970-е годы. Преданные глаза животных, по-собачьему дружелюбно закрученный хвост, появление пятен (пегость), укороченные лапы, вислоухость, характерная белая отметина («звездочка») на лбу и ряд других внешних признаков резко отличали доместицированных особей от их диких сородичей. Всего несколько поколений искусственного отбора по одному-единственному признаку лояльности к человеку изменили не только внешность и повадки дикого животного, но и целый комплекс других признаков, вплоть до сезона брачного периода.

Эксперимент века

Гипотеза Беляева заключалась в том, что гены, отвечающие за развитие поведения, выполняют в организме особую, регуляторную функцию по отношению ко многим другим генам, и поэтому отбор по таким генам вызывает, вместе с изменением поведения животного, дестабилизацию развития и появление целого комплекса новых признаков, не имеющих отношения к поведению. Именно отбор на усиление дружелюбия к человеку, по мнению Д. К. Беляева, и вызвал изменения практически у всех видов животных, исторически одомашненных человеком. Те же самые изменения были получены и у лисиц в процессе их экспериментальной доместикации, что подтвердило его гипотезу.

— Этот эксперимент рассказывает о том, чего Дарвин не знал об одомашнивании, о побочных эффектах селекции и, что наиболее важно, о схожести процессов естественного и искусственного отбора (а это он отлично понимал), — писал о работах Беляева всемирно известный генетик Ричард Докинз в своей книге «Самое грандиозное шоу на Земле». — Эти «собачьи» признаки являются побочными эффектами. Беляев и его коллеги отбирали животных не по ним, а только по прирученности. Все прочие «собачьи» признаки воспользовались эволюционным покровительством генов прирученности. Это широко известное явление, при котором один ген может вызвать несколько эффектов, на первый взгляд, не связанных между собой. Развитие эмбриона — крайне сложный процесс. Возможно, гены, вызывающие появление висячих ушей и пегой шкуры, сцеплены с генами, ответственными за прирученность как у лис, так и у собак. Прекрасная иллюстрация вещи, очень важной с эволюционной точки зрения. Если мы берем один признак и задаем вопрос, в чем его значение для выживания организма, то этот вопрос неверен: возможно, значим совсем не тот признак, который мы выбрали. Тот, другой, может просто «путешествовать за компанию».

Памятник к столетию Беляева.

Как все новое в науке, беляевские лисы и связанные с ними научные работы получили огромную популярность сначала за рубежом, а уж потом, спустя десятки лет, и в нашей стране. Такова судьба многих новаторов, особенно русских. Например, теория симбиоза была признана на Западе спустя 80 лет после ее появления в России. Причем период переосмысления идей Беляева прошел как-то незаметно. В 1970-е годы советские биологи и генетики их не воспринимали, а в 1990-е на его открытия уже ссылались как на бесспорные истины, которые нужно преподавать в школе.

Нигде в мире никто не пытался осуществить что-либо подобное доместикационному эксперименту Беляева. Преданная ученица и последователь Дмитрия Константиновича — Людмила Николаевна Трут, которая работала под началом Д.К. 27 лет, а после ухода своего учителя уже более 30 лет курирует данные работы, — вместе с американским ученым Ли Дугаткиным недавно опубликовала книгу «Как приручить лису (и сделать из нее собаку)». Два пятитысячных тиража оказались раскуплены в считанные дни, уже печатается третий. Книгу удалось издать точно к 100-летнему юбилею академика Беляева. К сожалению, на ее перевод и выпуск на русском языке найти средства пока не удалось. Зато в новосибирском Академгородке к столетию Д.К. открыли памятник этому величайшему генетику. Скульптура изображает ученого, сидящего на скамейке рядом с лисой, которая дружески протягивает ему лапу.

Памятник академику Дмитрию Беляеву в новосибирском Академгородке в окружении ближайших коллег, детей, внуков и правнуков ученого. Фото: Василий Коваль

15 тысяч лет эволюции за полвека.

Когда Дмитрий Константинович в 1950-е годы впервые выдвинул идею о воспроизведении исторического процесса доместикации дикого животного на примере лисицы, никто из его окружения не счел ее серьезной и реализуемой. Ведь собаку от волка отделяют около 15 тысячелетий эволюции. Попытка сократить этот период на многие порядки выглядела утопической. Сам Д.К. понимал, что при естественном дарвиновском отборе эволюция происходила крайне медленно. Кроме того, на каком-то этапе в этот отбор вмешался древний человек. Между тем для практического звероводства этот эксперимент имел огромное значение. Ведь в отличие от волка, собака размножается несколько раз в году. Заставив лисицу приносить приплод несколько раз в год, можно было значительно улучшить показатели работ на звероводческих фермах.

— Первые скрещивания толерантных к человеку лисиц Д.К. провел еще в начале 1950-х, когда он жил и работал в Эстонии. В 1958 году он привез этих лисиц в новосибирский Академгородок, в котором почти ничего еще не было построено, даже здания самого института. Зато неподалеку находился зверосовхоз «Лесной», где работали опытнейшие сотрудники, которые восприняли идеи Д.К. с большим энтузиазмом. Они выделили несколько помещений и клетки для животных, куда первым делом и перевезли наших эстонских лисиц, а потом мы стали отбирать туда дружелюбных к человеку лис со всех зверосовхозов. Удивительно вели себя потомки эстонских лисиц: они быстро привыкали к работницам и в общем вольере были дружелюбны не только к людям, но и друг к другу, затевали игры с мячом, — пишет в своих воспоминаниях Светлана Аргутинская, жена ученого.

Академик Дмитрий Беляев с доместицированными лисами на звероферме экспериментального хозяйства СОАН СССР. Фото: ИЦиГ СО РАН

Быть рядом с человеком.

— Мы выбрали самую ласковую лисичку из тысячного поголовья и назвали ее Пушинка, поскольку вся она была похожа на комочек пуха, — вспоминает Людмила Трут. — За время нашего совместного проживания Пушинка проявляла много новых качеств. Когда к нам пришел знакомиться новый сторож, она встретила его практически лаем. Ничего подобного лисы-агрессоры и тем более ручные лисы в клетках не производят. Пушинка демонстрировала охранный инстинкт во всей красе. Но самое потрясающее проявление доместикации с ней произошло в ночь, когда она родила лисят. Я немного волновалась, ведь даже домашние собаки после родов могут бросаться на людей, поскольку в это время ими управляет материнский инстинкт.

Комната, в которой находилась Пушинка, и мой кабинет сообщались, дверь между ними была не закрыта. Я не беспокоила ее и была готова к тому, что первое время она ограничит со мной контакт и займется лисятами. Каково же было мое удивление, когда она сразу принесла первого новорожденного голого лисенка и положила на холодный пол прямо к моим ногам! Морозным мартом пол в доме был очень холодный. Я осторожно взяла детеныша, поругала ее и отнесла лисенка к ней в комнату на ее подстилку. Но на всякий случай постелила теплую подстилку и у своих ног, если она опять придет. Пушинка вела себя беспокойно, металась, постоянно убегая от щенков ко мне, и снова возвращалась к ним. Я не могла понять причину ее беспокойства. Ближе к утру она принесла мне уже всех пятерых своих лисят, улеглась вокруг них, успокоилась и начала кормить. Я поняла, что всю ночь в ней боролись две мотивации — оставаться со своими детьми или быть рядом с человеком. И она решила совместить оба решения.

— При всем кажущемся прагматизме и трезвости суждений Д.К. был неисправимый идеалист и романтик, — уверен профессор Павел Бородин. И в науке, и, как сейчас говорят, по жизни. Весь его великий эксперимент с лисицами — ну не романтика ли это была с самого начала? Взяться за то, чтобы воспроизвести эксперимент, который человечество проводило в течение тысячелетий. Кто-то сказал, что великий писатель отличается от обычного тем, что пока обычный размышляет, писать ему короткий рассказ или не писать, да в какой журнал, да напечатают ли, великий садится за стол и пишет «Войну и мир». Вот так и Д.К., взял и начал эксперимент. И до сих пор он продолжается и еще долго продолжаться будет и приносить плоды.

Полная версия статьи здесь https://elementy.ru/nauchno-populyarnaya_biblioteka/433782/T...