Тысяча Сынов: Дети Бури⁠⁠

Сотворенные судьбой

Суть большинства легионов казалась очевидной с момента их появления. Многие из них даже имели прямые прототипы среди Легио Катаэгис. Но в случае с Пятнадцатым все сложилось иначе. Сыновья Магнуса с самого начала не проявляли хоть сколько-нибудь уникальных черт, будучи универсальным подразделением, одинаково эффективным во всех видах войны. Лишь спустя годы стало ясно, кто они на самом деле…

В сравнении с большинством других легионов Пятнадцатый как самостоятельное военизированное формирование появился относительно поздно. Когда он вышел на арену, Терра уже практически полностью объединилась под властью Императора, а Селенарские лаборатории Луны перешли под его контроль. Это был первый рубеж в великом плане Повелителя Человечества, он уже завоевывал Солнечную систему и готовился идти дальше.

К тому моменту во многих легионах наметился взрывной рост численности личного состава за счет притока рекрутов с покоренных территорий, кроме того технологии Селенара позволили улучшить и ускорить процесс генетического вознесения. В этот переломный период и появляется Тысяч Сынов, легион, о котором их боевые братья почти ничего не знали. Хотя им было известно главное – эти воины выглядят, как и другие Астартес, но в действительности они другие. Совершенно другие.

Когда создавался Пятнадцатый, ужасы Долгой Ночи внезапно вернулись. Колоссальные варп-штормы на короткое время отрезали Терру от остального мира. Все население планеты видело во сне кошмары, а каждый пси-активный индивид испытывал глубокий непередаваемый ужас, у которого, казалось, нет реальной причины.

Свет солнца буквально померк, а отраженный лунный свет вообще перестал касаться земной поверхности, так что ночи на Терре стали непроглядными. Не было видно даже звезд. В это время родилось много мутантов, по всей планете произошло неисчислимое множество самоубийств и сверхъестественных событий. Люди едва не рухнули обратно в бездну языческого варварства, так что Астартес и Кустодиям пришлось жестоко пресекать эти продиктованные паникой попытки вернуться в греховное прошлое Старой Земли.

Это было жестокое и страшное время, о котором не принято вспоминать. В хрониках к тому моменту уже покоренных Нордафриканских Конклавов оно называется Песнью Кровавых Небес, а правители экваториальных городов-платформ прозвали его Спиралью Безвластия. Однако самое точное название дано в официальных имперских записях – Первая Буря. И действительно, столь сильные варп-возмущения впервые наблюдались с того момента, как закончилась Эра Раздора.

Что касается Императора, его эти события нисколько не смутили. Да, они замедлили его экспансию, едва не остановив ее, однако Повелитель Человечества тут же переключил свое внимание на другие дела, перенаправив к ним основные ресурсы с такой скоростью, которая говорила об одном – он знал. Он предвидел и был готов. Именно в этот момент было основано Безмолвное Сестринство и Черные Стражи Астра Телепатика. Но, вероятно, больше всего времени и сил Император тогда отдал другому проекту. Тем, кого однажды назовут Тысяча Сынов.

На этапе прото-легиона Пятнадцатый отличался только тем, что отбор в него проводился по более жестким критериям, чем в любой другой легион. Это объясняет минимальную численность на старте. Отбирались только самые физически и психически стабильные индивиды, которые на протяжении нескольких поколений имели идеальную родословную и никаких отклонений. Основными рекрутинговыми центрами для Пятнадцатого стали Империя Ахеменидов, Кашайские Владения и анклавы Огненных Лордов Оауса.

Эти три региона первыми поклялись в верности Императору и снабжали рекрутами его смертные армии с начала Объединения. Кроме того, здесь наблюдался самый чистый генофонд, практически лишенный мутаций. Конечно, в Тысячу Сынов набирали воинов и из других регионов, но в значительно меньших масштабах. Например, когда Император покорил Ионусское плато, с этой огромной территории в Седьмой взяли несколько сотен бойцов, но в Пятнадцатый – только одного.

Среди тех, кого выбрали для генетического вознесения в легион Магнуса, практически все завершили процесс успешно. Процент отторжения прогеноидов был минимален. И хотя мы не знаем, сколько рекрутов было отобрано изначально, нам известно точное количество тех, кто покинул генетические кузницы Терры и Луны с кровью Алого Короля в венах. Это число повторяется в отчетах с подозрительной частотой, будто важно было постоянно упоминать его, будто это несло какой-то таинственный сакральный смысл.

Их была тысяча. Тысяча воинов в сером керамите (изначально все легионы носили этот цвет) преклонила колени перед Императором, принеся ему клятвы верности. Повелитель Человечества принял эти клятвы и велел воинам подняться. Когда гиганты выпрямились, Первая Буря мгновенно закончилась, Имматериум вновь был спокоен, будто мгновение назад его не разрывали на куски варп-штормы чудовищной мощи. Тогда никто не заметил совпадения. Кроме, конечно, Императора, который назвал Пятнадцатый «Мои Тысяча Сынов».

Психический рассвет

Как я уже сказал, изначально Сыны Магнуса не демонстрировал особых пристрастий в войне и явных отличий от усредненного представления о легионе космического десанта. Все хорошо знали, что эти воины проходили суровый отбор, а потому были великолепными бойцами. Они имели едва ли не самое благородное происхождение среди Астартес и Император явно относился к ним по-особенному (хотя тогда не было понятно, в чем эта «особенность» проявляется и по какой причине Тысяча Сынов заслужила эту честь).

Несмотря на то, что Объединение уже подходило к концу, Пятнадцатому удалось ограниченно принять участие в нескольких конфликтах на Терре. Собственно, это был последний легион, который покинул планету. Именно Тысяча Сынов подавляла последние очаги сопротивления в колыбели человечества (исключая несколько локальных кампаний, ради которых Император по определенным причинам вернул ограниченный контингент других легионов, например, карательные отряды Восьмого).

Пятнадцатый воевал в целом не меньше, чем любой другой легион, но их всегда было численно мало, поэтому они не могли принять участие в крупных столкновениях. О действиях Тысячи Сынов на Терре и в Солнечной системе почти ничего неизвестно (за редким исключением, вроде Беотийского Конфликта). Но и позже их битвы не были особенно примечательны. Например, на Проксиме III они сражались с трансгенными ксеносами, но это была настолько малозначительная битва, что в хрониках ей посвящена одна единственная строчка.

Затем на Гладрисе Пятнадцатый держал оборону против ксеносских орд, однако Тысяча Сынов тогда билась рядом с Шестым, контингент которого был в разы больше и именно Волки истребили основную часть вражеских сил. На Секулорисе легион Магнуса (тогда еще ничего не знавший о своем отце) покорял мика-кланы, но делал это вместе с Имперскими Вестниками, которых было в несколько десятков больше, поэтому вся слава досталась им. В действительности, все ранние кампании Пятнадцатого завершились успехом. Но они либо бились вместе с другим гораздо более многочисленным легионом, либо одерживали свои победы на никому неизвестных фронтах.

Другие Астартес видели, что Тысяча Сынов – отличные воины, а их уровень боевой синхронизации, то самое чувство братского локтя, выше, чем у любого другого легиона. И все же о них нельзя было сказать ничего конкретного. Ничего такого, что могло бы их выделить. Хотя сами они определенно считали себя особенными, пусть и не понимали, в чем причина этого ощущения. В реестрах Пятнадцатый значился как «легион общего назначения», без какой-либо специализации. Единственное, что реально отличало этих воинов, – символика.

Пятнадцатый первым получил собственную эмблематику. Это хорошо известный глиф «Миллениал», происхождение которого теряется в седом прошлом Старой Терры (синяя буква «М» на красном фоне). Считается, что легион получил эмблему вместе с именем, и этот знак должен был увековечить те судьбоносные слова Императора («Моя Тысяча Сынов»). Также Пятнадцатому было позволено использовать языческие по происхождению охранные символы Бессмертных Полков Империи Ахеменидов, откуда многие воины вели свой род.

В первые десять лет Великого крестового похода о Тысяче Сынов почти никто не слышал. Лунных Волков было уже больше 30 тысяч и слава о них гремела во всех уголках разрастающегося Империума. Перед Повелителями Ночи уже начинали падать на колени, едва они входили в очередную систему, недовольную Согласием. Крепости Сынов Дорна уже считались неприступными, красуясь на сотнях планет.

Пятнадцатый тоже сражался, тоже завоевывал, тоже проливал кровь и побеждал. Но их по-прежнему было слишком мало, чтобы в масштабах галактического фронта они могли восприниматься как весомая сила. Но как только началось второе десятилетие Великого крестового похода кто-то будто бы нажал невидимую кнопку и все изменилось в одночасье. Как тогда на Терре, во время Первой Бури.

Конечно, несмотря на воинское мастерство Пятнадцатого, к нему изначально относились с некоторым подозрением. Ведь они получили личное имя, ни разу не побывав в бою. Им дали собственную символику еще до того, как они пролили первую кровь. И набирали их исключительно медленно по критериям, за соблюдением которых следил сам Император и о них никто ничего не знал. Это не могло не вызвать настороженность. Настороженность, но не более.

Все изменилось, когда первые воины Тысячи Сынов (к тому моменту легион хоть не намного, но уже перерос в численности свое название) начали проявлять психические способности. Их силы пробуждались спонтанно. Легионеры еще не вполне понимали, каким даром владеют, поэтому активно изучали его, применяя на практике, то есть – в бою. И таких воинов становилось все больше. Будто кто-то запустил цепную реакцию, число пробужденных псайкеров в Пятнадцатом росло лавинообразно.

Конечно, Империум уже применял боевых псайкеров в своих рядах (это помимо Навигаторов и Астропатов). Однако воины Тысячи Сынов были чем-то принципиально иным, чем жрецы древних культов и санкционированные предсказатели, служившие знатным домам Терры. Пятнадцатый впервые наглядно показал разрушительный потенциал Эмпиреев. Этот потенциал в равной степени пугал и завораживал.

Разумеется, было еще Воинство Пентаграмм Первого легиона и легендарный Идрик Кибалос. Однако об этом Воинстве официально никто ничего не знал, а Кибалос со своими воинами участвовали в кампаниях, которые никогда не отражали в хрониках. Да и было этих воинов всего пара сотен. Тогда как в Пятнадцатом психический потенциал внезапно пробудился у всего легиона. Это не получилось бы скрыть при всем желании. Хотя никто и не пытался.

Так или иначе, но даже те, кто знал о Воинстве Пентаграмм, понимали, что воины Кибалоса – спонтанное воинское формирование, возникшее из необходимости. Тогда как Тысяча Сынов явно появилась не случайно, это был план. Но чей? На тот момент никто не сомневался – это был план Императора. Воины испепеляли психическим огнем целые города, в считанные секунды выжигали умы сотен врагов цепными молниями, призывали бури, которые крушили танковые батальоны противника, будто они были сделаны из картона.

В Пятнадцатом обнаружились прорицатели, которые одним словом меняли исход целых кампаний. Эти воины могли восстанавливать тяжелейшие раны у себя и союзников быстрее, чем хотя бы одна капля крови Астартес падала на землю. Их сила казалась неисчерпаемой, немыслимой. Тогда многие стали задаваться вопросом – кем же является их генетический отец? Если эти воины столь искушены в использовании сил варпа, какова же сила Пятнадцатого примарха, если он жив?..

Тогда многие паззлы сложились. Жесткий отсев при рекрутском наборе, таинственные ритуалы во время генетического вознесения, личная эгида Императора – все было подчинено единственной цели. Он сплавил психический потенциал людской расы с генной алхимией транс-человеческого естества Легионес Астартес. И теперь малочисленность Тысячи Сынов перестала быть проблемой, потому что боевой потенциал пробужденного Пятнадцатого без труда мог сравниться с возможностями любого другого легиона.

Но это не принесло воинам-псайкерам уважения боевых братьев. Интерес, связанный с тайной рождения легиона, сменился недоверием и даже враждебностью. Ведь те, кто прошел Объединение, знали псайкеров только как своих врагов, жестоких и бесчеловечных монстров. Первые годы Великого крестового похода лишь укрепили это представление, ибо легионы не встречали миров, где пси-активные потомки терранцев были бы миролюбивы. Напротив, все они были враждебны и даже психически нестабильны.

Поэтому когда весь Пятнадцатый проявил пси-активность, некоторые из легионов отказались сражаться рядом с ними. Например, на Острастисе когда для захвата Звезд Цин в качестве поддержки Третьему легиону прибыла рота Тысячи Сынов, сыны Фулгрима увели свои корабли из системы, не говоря ни слова. А во время Колгренской кампании, когда вместе с Пятнадцатым сражался Четырнадцатый, Сумеречные Рейдеры отказались напрямую говорить с легионерами из Тысячи Сынов, общаясь с ними только через сервиторов и официальные документы.

По неподтвержденным слухам, когда Хорус был единственным обнаруженным примархом (ну кроме сами знаете кого), он неоднократно обращался к Императору с просьбой обратить на Тысячи Сынов повышенное внимание. Луперкаль даже разработал экстренный план, согласно которому, весь Пятнадцатый был бы ликвидирован в минимальный срок, если бы появились сомнения в его лояльности. Говорят, Хорус действительно боялся растущей мощи Сынов Магнуса.

Так или иначе, мы не знаем, что Император ответил Луперкалю. Но нам известно, что он позволял Тысяче Сынов делать все. Все, что они считают нужным. Воины свободно исследовали собственные силы и путешествовали по Морю Душ без каких-либо ограничений, кроме инстинкта самосохранения и врожденной мудрости, пределы которой они тогда еще только постигали. Кроме того, Пятнадцатый побеждал. Всегда. Теперь, когда они сражались сами, без поддержки других легионов, о них начали слагать легенды. Легенды, в которых к удивлению читавших отчеты правды было куда больше, чем вымысла.

По всему Империуму распространились истории о том, что рота Пятнадцатого может обратить в пепел армию из десятков тысяч врагов. Что стены ксеносских крепостей превращаются в песок, а легионеры Тысячи Сынов идут сквозь бурю плазменного огня, не получив ни единого шрама. В хрониках навсегда останутся записи о том, как капитан Ормузд покорил воинственную планету Некордо лишь с двумя сотнями воинов. И о том, как отряд Тысячи Сынов на Мегорании отогнал многотысячную орду орков от поврежденного титана Легио Лакримэ. После чего этот Легио поклялся в вечной и абсолютной верности Пятнадцатому.

Легендарный Соломон Восс в своих мемуарах писал, что Император был так вдохновлен успехами Тысячи Сынов, что во время одной из самых жестоких кампаний против кравов Повелитель Человечества лично повел в бой авангард Пятнадцатого.

Это были золотые дни Сынов Магнуса. Легион вышел на пик могущества, с лихвой компенсируя свою малочисленность невероятным психическим потенциалом. И тогда встал новый вопрос – а настолько ли очевидно происхождение Пятнадцатого? Сходу можно было предположить два варианта. Вариант первый – Император не знал, что все воины Тысячи Сынов обладают психическим потенциалом. Согласитесь, это выглядит настолько глупо, что даже не хочется обсуждать.

Вариант второй – Император, конечно, знал, кого он создает и намеренно отбирал стабильных индивидов с латентным пси-потенциалом, который должен был раскрыться только после того, как легионеры Пятнадцатого состоялись бы как универсальные воины, как подразделение общего назначения. Но, быть может, есть третий вариант? И четвертый? Возможно, кто-то вмешался в планы Императора или даже повлиял на него в этом решении? Или же гордыня, в которой справедливо обвиняют Магнуса, в не меньшей степени свойственна его отцу? Чьи планы зачастую гораздо сложнее, чем мы можем вообразить…

Вознесенный и проклятый

Спустя полдесятилетия после того, как Великий крестовый поход выплеснулся за пределы Солнечной системы, многие легионы уже насчитывали десятки тысяч воинов. Но в Пятнадцатом никогда не было больше 10 тысяч, даже когда они достигли апофеоза своей завоевательной мощи. Для сравнения, Лунных Волков тогда было не меньше 50 тысяч.

Отчасти причина малочисленности Сынов Магнуса заключалась в том, что они по-прежнему проводили жесточайший отбор в свои ряды. Кроме того, какими бы великолепными воинами и могучими псиониками они не были, война все равно собирала с них свою жатву. Но была еще одна причина – после того, как Пятнадцатый начал набирать рекрутов на других мирах, кроме Терры, процент тех, кому удалось пережить генное вознесение, значительно снизился.

Так или иначе, к началу второго десятилетия Великого крестового похода Тысяча Сынов были исключительно эффективным легионом, уникальным благодаря тому, что каждый воин обладал психическими способностями (хотя не все из них были действительно сильными псайкерами). Малочисленность теперь не казалась большой проблемой, учитывая, что легион выполнял поставленные перед ним задачи. Однако именно этот фактор едва не уничтожил его, когда грянула катастрофа.

Все началось на Византине. Это был прекрасный зеленый мир, сквозь изумрудную зелень которого к голубым небесам пробивались купола золоченых храмов. Византинцы поклонялись местному солнцу, их ритуально ослепленные жрецы служили правителям планеты, которые отказались присоединяться к Империуму, боясь потерять свою власть. При этом, как позже выяснилось, правители Византина были колдунами, их практики извратили генотип населения планеты таким образом, что каждый десятый ребенок рождался мутантом с психическим даром.

Поэтому когда два ордена Тысячи Сынов высадились на планету, их встретили не выстрелами орудий и не клинками, а психическим пламенем и треском разрывающейся материи. По сути Пятнадцатый столкнулся со своим темным отражением. Ни они, ни какой-либо другой легион еще не сражались с подобным противником. Конечно, Сыновья Магнуса увидели в этом испытание своих сил и ринулись в бой с удвоенной яростью, стремясь доказать, что в этой галактике есть место лишь для одной пси-одаренной армии.

Согласно сохранившимся отчетам, подобной битвы не видел ни один смертный или транс-человек. Казалось, что сражаются не две противоборствующие армии, а первородные стихии, фундаментальные частицы бытия. Воины Тысячи Сынов иссушали себя до последней капли пси-потенциала, но все равно не могли одолеть солнечных жрецов, у которых по венам вместо крови струился Имматериум. Однако и колдуны Винзантина также не могли сломить ряды Пятнадцатого.

И вот, когда от невиданного психического противостояния раскололись континенты, а с небес пошел черный темпоральный дождь, что-то изменилось. Что-то натянулось и лопнуло, и психический крик немыслимой боли оглушил каждое живое существо на планете. Нам не известно имя воина, который погиб в тот момент. В «Книге дней и усопших» он обозначен буквой «Далет» из мертвого языка Старой Земли. Очевидно, что при жизни легионер носил другое имя, но то, которое он получил после смерти, проникнуто глубоким символизмом. «Далет» означает «Дверь» в значении «переход от прошлого к будущему», «конец одного и начало другого».

В кульминационный момент битвы тело «Далета» начало распадаться на части. Керамит треснул в тысячи мест и сквозь трещины стала выплескиваться тягучая субстанция, некогда бывшая плотью легионера. Кости воина сплавились с его доспехами, а кровь затвердела и превратилась в некое неидентифицируемое вещество. Но самое ужасное – метаморфозы не прошли мгновенно и до самого конца жуткого превращения «Далет» был жив, крича мириадами безмолвных голосов и умоляя, чтобы его убили.

Не в силах вынести этот ужас и не зная, как иначе помочь брату, легионеры подарили ему Милосердие Императора, превратив его преображенное тело в прах очищающим пламенем. Пятнадцатый поклялся, что за пределами легиона никто никогда не узнает о произошедшем на Византине. Но позже этот факт уже было невозможно скрывать.

Так или иначе, Византин был приведен к Согласию. Внешне Тысяча Сынов после этой кампании не изменилась и долгое время никто не знал, что в сердце легиона пробудилась тьма. Даже в рядах самого Пятнадцатого крепла уверенность, что произошедшее на Византине – случайность, уникальная аберрация, из ряда вон выходящее событие, которое не повторится. Великий крестовый поход шел своим чередом, а Тысяча Сынов продолжала завоевывать новые миры, укрепляя свою психическую мощь.

Мы не знаем, когда пал следующий воин. Возможно, прошли месяцы. Возможно, годы. Но однажды это произошло. А за вторым последовал третий. Проклятью дали имя – Перерождение Плоти. Потому что воины буквально перерождались во что-то чудовищное, измененное энергиями варпа, извращенное до неузнаваемости, нечеловеческое. Конечно, Пятнадцатый некоторое время пытался держать проклятие в секрете, стремясь постичь его природу и найти решение. Но все усилия оказались тщетны.

Вскоре Перерождение Плоти начало захлестывать одновременно десятки и даже сотни воинов. Тысяча Сынов пыталась скрывать масштабы эпидемии, редактируя отчеты и хроники. В Императорском Дворце тем не менее начали догадываться, что с Сыновьями Магнуса что-то не так. Кто-то предположил, что речь идет о глубинном и ранее сокрытом генетическом дефекте, вроде того, что обнаружился у Громовых Воинов. А кто-то полагал, что имеет место намеренное повреждение генофонда, как это было с Третьим легионом. Правда на тот момент не была известна, как и истинные пределы катастрофы.

Так или иначе, никто не сомневался, что проблема Пятнадцатого, во-первых, связана с его генами, во-вторых, с психическим даром воинов. Но в чем крылась истинная причина Перерождения Плоти? Мы до сих пор не знаем ответа. Никто не знает. Возможно, только Император. Хотя со стороны сложно вывести хоть какие-то закономерности. Проклятье могло коснуться любого воина, как Магистра ордена с выдающимся пси-потенциалом, так и боевого сержанта, который мог едва-едва прочесть эмоции боевых братьев в пылу сражения.

Конечно, пытаясь скрыть правду, Тысяча Сынов совершала ошибки. Их боевые потери в отчетах росли в геометрической прогрессии и многие, кто воевал рядом с ними, тоже теряли личный состав, зачастую – без каких-то реальных причин. Целые отряды смертных исчезали в результате «несчастных случаев». Хотя Пятнадцатый и старался теперь как можно реже воевать рядом с кем-то, кроме собственных братьев по легиону. Но это не всегда было возможно, поэтому Сыновьям Магнуса приходилось убирать свидетелей.

Чего они боялись? Едва ли порицания. Их и без того почти ненавидели, особенно теперь, когда Золотой Век легиона закончился так же внезапно, как и начался. В этот момент в рядах смертных формирований и даже в среде Астартес появляется слово «колдовство», которое, казалось, должно было сгинуть в тот миг, когда завершилось Объединение Терры. Однако же Император бездействовал. По крайне мере, у нас нет никаких сведений о том, чтобы он как-то повлиял на Тысячу Сынов или официально ответил на обвинение против Пятнадцатого легиона. Многие уверены, что в действительности он сам искал средство от пагубы, что должна была вот-вот уничтожить воинов, которых он взращивал с таким тщанием.

Легион стремительно таял, но не отказывался от своей миссии. Тысяча Сынов продолжала экспансию, завоевывая один мир за другим. При этом выжившие воины, которых становилось все меньше, достигали невиданных высот в овладении психическими силами. Самый слабый псайкер из Пятнадцатого на несколько уровней превосходил самого сильного пси-одаренного воина из любого другого легиона.

Кто-то считает, что у них просто не было выбора. Но был долг. Их создали, чтобы завоевывать, приводить миры к Согласию, и они обязаны были делать это. Даже умирая, Его Тысяча Сынов продолжала исполнять свою священную миссию. Поэтому они все силы бросили на то, чтобы до совершенства отточить свои сильные стороны. Кроме того, воины-ученые продолжали искать возможность побороть Перерождение Плоти. В своих изысканиях они все дальше и дальше заплывали в Море Душ. Никто не знает, сколько их погибло во время этих экспериментов. Но те, что сумели вернуться, обрели ужасающую мощь.

Вскоре ордены, насчитывавшие сотни воинов, едва включали десятки, а многие просто перестали существовать. Боевые корабли Пятнадцатого почти полностью контролировались смертными, легионеров на них практически не осталось. И пока легион умирал, обвинения в его адрес звучали все громче и громче. Примархи, Магистры легионов, владыки Терры в один голос призывали распустить Тысячу Сынов. А кто-то предлагал кардинальное решение – подарить оставшимся Милосердие Императора, ибо эта участь казалась более достойной, чем медленное вырождение.

С годами почти никто в Империуме не сомневался, что Пятнадцатый легион нужно казнить в полном составе, а все его заслуги и связанные с ним кампании вычеркнуть из анналов истории. Сложно сказать, что стало истинной причиной такой реакции. Скорее всего, в ее основе лежал страх. Страх перед неизведанным. Ведь теперь уже все знали, что Пятнадцатый умирает. И гражданские, да и многие Астартес не сомневались, что причина этого вымирания кроется в увлечении оккультизмом. Тогда ведь никто не понимал, чем пси-аркана отличается от колдовства. Поэтому отчасти Сыны Магнуса стали жертвой банального невежества.

Так или иначе, решение оставалось не за теми, кто призывал к уничтожению Пятнадцатого. Его должен был принять Император. А он молчал. Мы уже никогда не узнаем, что он намеревался сделать (если вообще намеревался). Был ли у него план по спасению легиона или он в конечном итоге принял бы сторону большинства и действительно стер Тысячу Сынов из истории. А не узнаем мы этого потому, что в тот момент, когда Пятнадцатый балансировал на самом краю бездны, к нему пришло неожиданное спасение. Спасение, которое однажды обернется еще большим проклятьем…

Надежда и предательство

Мы знаем, что до открытия Просперо многие из Тысячи Сынов пытались контролировать Перерождение Плоти силой своей воли. Были разработаны особые медитативные системы и дополнительные уровни Исчислений. Сыны Магнуса использовали алхимию и ретровиральные практики. Лишь единицы из этих методов давали хоть какой-то результат, но ни один не помог избавиться от проклятия.

Со временем легион стал помещать в стазис тех, у кого Перерождение Плоти только-только начинало проявляться. Многие добровольно пошли на этот шаг в надежде, что однажды их братья смогут победить жуткую болезнь. К тому моменту, как был обнаружен Магнус, в трюмах кораблей Пятнадцатого было больше заполненных стазисных капсул, чем живых воинов в легионе. Этих космодесантников стали называть Бессонное Братство.

Братство пробудили, когда Алый Король нашел избавление от Перерождения Плоти. И многие действительно вернулись к жизни, спасенные от проклятых метаморфоз. Но примерно у половины еще до стазиса болезнь зашла слишком далеко, поэтому когда их вывели из вневременного состояния, тела воинов продолжили изменяться. Им подарили Милосердие Императора. Считается, что Бессонное Братство насчитывало тысячи воинов, неизвестно, скольких из них примарху удалось спасти.

Так и иначе, избавление для умирающего легиона пришло с Просперо. Это был любопытный мир, который, казалось, объединил в себе все мыслимые ландшафты. Здесь были густые изумрудные леса и бескрайние выжженные местным солнцем пустыни. Глубокие океаны и безупречные в своем великолепии горы, увенчанные седыми коронами. Здесь были голые продуваемые всеми ветрами плато, наполненные жизнью саванны, топкие смертоносные болота и цветущие равнины.

Этот мир пережил целую серию катастроф во время Эры Раздора, но цивилизация здесь выстояла. Однако не благодаря технологиям, а ввиду мудрости его обитателей. Никто, даже Магнус, не знает точно, почему планета, которая когда-то была почти полной копией Старой Земли, погрузилась во тьму. Предполагается, что когда галактику охватили беспрецедентные варп-штормы и пришла Долгая Ночь, население Просперо по какой-то причине пережило взрыв психического потенциала.

На самом деле, нечто подобное происходило на многих колониях, и почти все они в итоге погибли. Потому что внезапное появление огромного количества пси-активных индивидов невероятной силы сводило людей с ума. Нередко тот, кто сохранял рассудок и хотя бы отдаленно осознавал, какую силу судьба дала ему в руки, вскоре становился тираном, давая волю самым темным амбициям. Это сгубило тысячи миров, сотни позже были уничтожены Империумом, потому что их население перестало относиться к человеческому виду. Но Просперо удалось избежать этой участи.

Планету, которая позже станет родным миром Пятнадцатого примарха, едва не уничтожили вовсе не ужасы Долгой Ночи. Настоящим бедствием для населения Просперо оказались психонойены, ментальные паразиты, которые существуют одновременно в материальном и нематериальном мире. Жизненный цикл этих созданий предполагает откладывание яиц в психически одаренный разум физического носителя, поэтому психонойенов привлекает большое количество псайкеров.

Всплеск психического потенциала среди жителей Просперо привлек ментальных паразитов, которые начали массовый исход в материальный мир. Этих существ встречали и позже во многих уголках галактики, но нигде их появление не было столь масштабным и не приобретало форму настоящей эпидемии. По слухам, древняя цивилизация Просперо, пережившая Долгую Ночь, пала за один день, когда сотни тысяч псайкеров оказались во власти врага, с которым они просто не умели бороться.

Ограничение по знакам. Продолжение здесь.