Стеклов упал!
Время неумолимо мчится вперёд, но как же не хочется отпускать воспоминания о весёлых студенческих годах...
Одногруппник Лёшка Стеклов был самый нахальным парнем из тех, что мне на тот момент приходилось встречать. Вот уж кто никогда не стеснялся вылезать вперёд, и на вопрос:
― Ты куда это намылился? Кто такой? ― обаятельно улыбаться и смотреть на возмущённого человека незамутнённым совестью взглядом прозрачных голубых глаз, которые мы с девчонками окрестили «рыбьими».
Он виртуозно выкручивался из любых ситуаций, спокойно «убалтывая» и запутывая собеседника. Даже суровые преподаватели стонали, когда Стеклов в очередной раз начинал уговаривать их «не портить» его прекрасную зачётку четвёрткой, ведь он на все сто заслуживает «отличной» оценки. Мы посмеивались над его выкрутасами, сойдясь во мнении, что этот проныра точно после выпуска уйдёт работать в министерство, где ему самое место. И, к слову сказать, не ошиблись в прогнозах…
А ещё Лёшка обожал свой рюкзак, украшенный множеством заклёпок и металлических пластин непонятного назначения. Стеклов всегда садился с края, чтобы легче было выбегать после лекции, а навороченную сумку бросал у ног. И не было дня, чтобы в самый разгар занятий рюкзак с громким стуком не падал на пол. Звук был настолько резкий, что поначалу все, включая профессоров, вздрагивали, испуганно озираясь по сторонам, пока один из наших шутников не сказал:
― Это Стеклов упал!
Все засмеялись, и порозовевший Лёшка ― громче остальных, ему нравилось быть в центре внимания.
Дальше так и повелось: рюкзак с грохотом падал, и кто-нибудь притворно вздыхал на всю аудиторию:
― Опять Стеклов упал…
Мы так к этому привыкли, что даже если Лёшки не было на занятиях, стоило за окном или в холле громыхнуть, сразу же раздавался смешок:
― Это всё Стеклов виноват!
Даже преподаватели улыбались… Неудивительно, что, придя после выпуска на работу и услышав, как что-то упало на пол, я машинально пробормотала:
― Стеклов упал! ― но, наткнувшись на недоумённые взгляды коллег, отвела взгляд. Мне стало грустно ― студенческая пора прошла, а жаль…
Как ты там, Лёшка?