Старый дом⁠⁠

Истории, достойные сценариев голливудских ужастиков, происходят совсем рядом с нами. И чаще всего мы их просто не замечаем.

На центральной улице небольшого районного городка стоял красивый деревянный дом. Почти восемьдесят лет назад в этом доме жила счастливая семья. Молодой рабочий завода и его красавица-жена. Как водится, комсомольцы, активисты. Супруг увлекался резьбой по дереву, поэтому украсил свой новый дом узорчатыми панелями. Да такими красивыми, что со всей окрестности приходили люди посмотреть на его работу.

Шли годы. Город всё ближе подступал к посёлку и в один отнюдь не прекрасный день, посёлка не стало. Вместо него была новая городская улица. Частный сектор, стиснутый со всех сторон панельными многоэтажками. А прямо напротив красивого дома расположилась автобусная остановка.

Изменились и жители дома. У молодой пары родились близнецы. Брат и сестра. Но то ли с генами не повезло, то ли соседи сглазили младенцев, через некоторое время оказалось, что не быть им ни врачами, ни учителями. А сидеть всю жизнь на шее у родителей, и с раннего детства быть пациентами нашей психиатрической клиники.

Прошли десятилетия. Дом ветшал, но всё ещё поражал своей величественной красотой и резными панелями. Рабочие, ожидающие автобуса на остановке, курили и любовались тонкой работой мастера. Умерли родители, и брат с сестрой остались одни. Жили скромно, изредка появляясь на улице, чтобы получить крошечную пенсию по инвалидности, сходить в магазин за хлебом, да ещё каждый год на обязательную комиссию в клинику. Порядок такой.

С дедом Игорем я познакомился, когда однажды тёмным осенним вечером гопота из «панелек» не смогла пройти мимо безобидного старика. Отбирать у него было нечего, поэтому молодые интеллектуалы и спортсмены слегка потоптались по его телу и ушли дискутировать на тему творчества Блока. Деда Игоря подобрал милицейский патруль, привычно рассмотрел поверхностные травмы и доставил в приёмную хирургии.

- Кто вас так? – с сочувствием спросил я.

Старик лишь развел руками и растерянно улыбнулся. Врачи приёмной пару часов пытались добиться от него хоть каких-то вменяемых ответов, а потом поняли, что пациент не совсем по их профилю и вызвали коллег из психиатрии.

- О, Петров, - с ходу признал деда психиатр.

Старик с радостной улыбкой поднялся ему навстречу и что-то замычал.

- Вижу, вижу, - мягким вкрадчивым голосом, от которого мурашки бежали по коже, сказал врач. – Досталось тебе. Ну, ничего, сейчас коллеги тебе помогут, и поедем в отделение. Или домой хочешь? Бабка, небось, волнуется?

Дед Игорь закивал головой.

- Он немой? – спросил хирург.

- Нет. Просто не разговаривает с незнакомыми. Травмы серьёзные?

- На этот раз повезло. Сейчас ссадины обработаем и свободен.

- Ну и хорошо. Отпустите его с нами, а то он тут у вас такого наворотит. Не любит незнакомых мест.

- Под вашу ответственность, - пожал плечами хирург. – И пусть кто-то из наших санитаров с вами едет. Для сопровождения.

- Да без проблем, - легко согласился психиатр.

Так я оказался в одной машине с дедом Игорем и его лечащим врачом. Ехать до клиники было долго, поэтому по дороге врач рассказал мне и про дом, и про близнецов. А ведь я каждый день проезжал мимо их жилища и даже не знал, что в двух шагах от многолюдной автобусной остановки происходит такое.

С лица старика не сходила улыбка. Он ехал в знакомое место. И старался незаметно прикоснуться к руке своего доктора.

Ещё через пару лет соседи заметили, что старики перестали выходить из дома. Неделю нет, вторую. Забеспокоились и вызвали милицию. Дед Игорь лежал на кухне, судя по положению тела и спокойному лицу, в иной мир он отошёл быстро и без мучений. А на втором этаже, в пыльной постели, в грязной комнате с занавешенными окнами обнаружили мумифицированное тело его сестры, которая умерла гораздо раньше, несколько месяцев назад. Запах, насекомые

- Соседи, ну вашу ж мать! – расстроенно сказал участковый. – Вы что, слепые?

Дом опустел. Наследников у стариков не оказалось, поэтому через некоторое время там поселились бомжи. А где бомжи, там и пожар. И всего через полгода после смерти последних жителей, узорчатые деревянные панели, которыми так восхищалась когда-то вся улица, сгорели.

Вот так, на улице большого шумного города можно умереть и никто этого не заметит.