Служба как отдых от жизни (часть 9)
Ссылки на предыдущие части выкладываь уж не буду - их сейчас уже 8 штук, а далее еще больше предвидится, так что просто смотрите у меня в профиле. Идут подряд и по порядку.
О зимнем полевом выходе я уже рассказал большую часть того, что хотел. Осталось лишь вспомнить, чем же он все-таки запомнился помимо обустройства лагеря.
Вблизи нашей ставки лежал обширный полигон, на котором самоходчики учились синхронно выезжать и соблюдать строй в движении, химзащита учились выбрасывать из транспорта дымовые шашки, противотанковые занимали на время позиции, реактивщики… а хрен их знает, чем они там занимались.
Мы же все это время ползали по всему полю, занимая КНП, отмечали ориентиры, расставляли буссоли и дальномеры, а после рассматривали через них отдаленные объекты (в том числе и луну), время от времени пытаясь побороть острое желание «выстрелить» из СДК в голову командиру.
Наиболее приятное время препровождение было в самом начале, когда с нами выходил первый командир взвода. Человек он был образованный, начитанный и, пожалуй, излишне интеллигентный. Как правило, мы расставляли инструменты, подгоняли транспорт и поудобнее расположившись, слушали какие-нибудь интересные истории. Все-таки приятно пообщаться с человеком, который помимо выдержек из устава (хотя многие офицеры и его не знали), мог говорить об исторических фактах, в случае необходимости, подкрепляя свои слова аргументами, которые были вескими именно по его мнению, а не потому что так где-то написано (или по причине того, что «бля, а хули тебе тут еще не понятно, епта»).
Но продолжаться такое долго не могло – быдло со временем одолевает, и кто-то становится частью массы, а кто-то уходит. Взводный выбрал второй вариант.
По моему скромному мнению именно отсутствие грамотных и авторитетных офицеров – главный минус современной (уж не знаю, как было раньше) армии. Многие из пришедших к нам молодых офицеров умели громко кричать, подавлять силой, истерить и получать от вышестоящих чинов по роже, каске и шлемофону. Но по-настоящему уважать себя никто не заставил и лучше выдумать не мог. Действительно, чему может научить тот, кто сам постоянно ошибается, прикрывая ошибки свои заявлениями, типа «да вы сами ничего не умеете, кроме как ржать» (и это слова человека, который бьет себя пяткой в грудь и выдает целые тирады на тему «как 5 лет за родину в училище, а теперь со всяким сбродом в армии еще черт знает сколько лет…»)
И может офицеры правы, когда предъявляют срочникам безынициативность, лень, неосведомленность в чем-то, но не стоит забывать – срочник прожил без армии, как минимум 18 лет, и в армию пошел, как правило не по своей воле, а потому, что заставили или потому, что так надо. Это все равно как посадить человека, далекого от игр за TES и порицать того незнанием истории Тамриэля и нежеланием прокачиваться даже до 50-го уровня.
Что-то я углубился в тему взаимоотношений, а это не слишком интересная тема. А я ведь хочу вспомнить именно яркие моменты службы.
Если так припомнить, то зима боле ничем особенно не запомнилась. Разве что был еще один момент. У каждого в армии были стрельбы. Я их ждал, я их хотел, я ими грезил. Из автомата до того момента пострелять мне ни разу не доводилось. Я кроме мелкашки и «Байкала» вообще ни из чего не стрелял. А тут легенда в моих руках – АК-74М, новый, с натянутым ремнем и запоминающимся запахом. В комплекте полный набор по уходу – все в масле; и подсумок с моей фамилией. Вернувшись с полигона, я посвящал все свободное время чистке автомата, сборке-разборке. Даже брал в нагрузку несколько ничейных автоматов из оружейной – так мне нравилось в них копаться.
И вот – день стрельб настал. Честно говоря, до сих пор стыдно и обидно. Я даже не могу точно сказать, попал ли я вообще куда-нибудь. Дело в том, что морозы продолжались, а солдат на полигоне обогреть было негде, так что пока подошла моя очередь (ждать пришлось где-то 1,5-2 часа) у меня прекратили хоть как-то себя идентифицировать все 10 пальцев на руках (да и с ногами было не лучше). Когда же мой час настал, я запястьями вставил магазин в обойму, подбежал к точке ведения огня, запястьем же передернул затвор и попытался прицелиться…
Но тут же понял, что этого мне сделать не удастся по 2-м причинам: во-первых, у меня жутко слезились глаза (не от боли или обиды, а просто слезились от холода или не знаю, чего еще); во-вторых, вспомнил, что стреляю я исключительно с левой руки (хотя в остальном я - правша), так что мне пришлось бы после каждого выстрела наблюдать перед своим лицом вылетающие направо гильзы. Попытавшись разогнать пелену, что была перед глазами и переложив автомат к правому плечу, я начал отстрел мишеней, которых, в итоге так и не разглядел (а если б и разглядел, то все равно не попал бы).
Самое обидное, что с того раза мне больше не довелось пострелять боевыми.
О зимнем полевом выходе я уже рассказал большую часть того, что хотел. Осталось лишь вспомнить, чем же он все-таки запомнился помимо обустройства лагеря.
Вблизи нашей ставки лежал обширный полигон, на котором самоходчики учились синхронно выезжать и соблюдать строй в движении, химзащита учились выбрасывать из транспорта дымовые шашки, противотанковые занимали на время позиции, реактивщики… а хрен их знает, чем они там занимались.
Мы же все это время ползали по всему полю, занимая КНП, отмечали ориентиры, расставляли буссоли и дальномеры, а после рассматривали через них отдаленные объекты (в том числе и луну), время от времени пытаясь побороть острое желание «выстрелить» из СДК в голову командиру.
Наиболее приятное время препровождение было в самом начале, когда с нами выходил первый командир взвода. Человек он был образованный, начитанный и, пожалуй, излишне интеллигентный. Как правило, мы расставляли инструменты, подгоняли транспорт и поудобнее расположившись, слушали какие-нибудь интересные истории. Все-таки приятно пообщаться с человеком, который помимо выдержек из устава (хотя многие офицеры и его не знали), мог говорить об исторических фактах, в случае необходимости, подкрепляя свои слова аргументами, которые были вескими именно по его мнению, а не потому что так где-то написано (или по причине того, что «бля, а хули тебе тут еще не понятно, епта»).
Но продолжаться такое долго не могло – быдло со временем одолевает, и кто-то становится частью массы, а кто-то уходит. Взводный выбрал второй вариант.
По моему скромному мнению именно отсутствие грамотных и авторитетных офицеров – главный минус современной (уж не знаю, как было раньше) армии. Многие из пришедших к нам молодых офицеров умели громко кричать, подавлять силой, истерить и получать от вышестоящих чинов по роже, каске и шлемофону. Но по-настоящему уважать себя никто не заставил и лучше выдумать не мог. Действительно, чему может научить тот, кто сам постоянно ошибается, прикрывая ошибки свои заявлениями, типа «да вы сами ничего не умеете, кроме как ржать» (и это слова человека, который бьет себя пяткой в грудь и выдает целые тирады на тему «как 5 лет за родину в училище, а теперь со всяким сбродом в армии еще черт знает сколько лет…»)
И может офицеры правы, когда предъявляют срочникам безынициативность, лень, неосведомленность в чем-то, но не стоит забывать – срочник прожил без армии, как минимум 18 лет, и в армию пошел, как правило не по своей воле, а потому, что заставили или потому, что так надо. Это все равно как посадить человека, далекого от игр за TES и порицать того незнанием истории Тамриэля и нежеланием прокачиваться даже до 50-го уровня.
Что-то я углубился в тему взаимоотношений, а это не слишком интересная тема. А я ведь хочу вспомнить именно яркие моменты службы.
Если так припомнить, то зима боле ничем особенно не запомнилась. Разве что был еще один момент. У каждого в армии были стрельбы. Я их ждал, я их хотел, я ими грезил. Из автомата до того момента пострелять мне ни разу не доводилось. Я кроме мелкашки и «Байкала» вообще ни из чего не стрелял. А тут легенда в моих руках – АК-74М, новый, с натянутым ремнем и запоминающимся запахом. В комплекте полный набор по уходу – все в масле; и подсумок с моей фамилией. Вернувшись с полигона, я посвящал все свободное время чистке автомата, сборке-разборке. Даже брал в нагрузку несколько ничейных автоматов из оружейной – так мне нравилось в них копаться.
И вот – день стрельб настал. Честно говоря, до сих пор стыдно и обидно. Я даже не могу точно сказать, попал ли я вообще куда-нибудь. Дело в том, что морозы продолжались, а солдат на полигоне обогреть было негде, так что пока подошла моя очередь (ждать пришлось где-то 1,5-2 часа) у меня прекратили хоть как-то себя идентифицировать все 10 пальцев на руках (да и с ногами было не лучше). Когда же мой час настал, я запястьями вставил магазин в обойму, подбежал к точке ведения огня, запястьем же передернул затвор и попытался прицелиться…
Но тут же понял, что этого мне сделать не удастся по 2-м причинам: во-первых, у меня жутко слезились глаза (не от боли или обиды, а просто слезились от холода или не знаю, чего еще); во-вторых, вспомнил, что стреляю я исключительно с левой руки (хотя в остальном я - правша), так что мне пришлось бы после каждого выстрела наблюдать перед своим лицом вылетающие направо гильзы. Попытавшись разогнать пелену, что была перед глазами и переложив автомат к правому плечу, я начал отстрел мишеней, которых, в итоге так и не разглядел (а если б и разглядел, то все равно не попал бы).
Самое обидное, что с того раза мне больше не довелось пострелять боевыми.