Случай, за который мне должно быть стыдно⁠⁠

С Серёгой у меня отношения как-то сразу не заладились.

Происхождение из "приличной" семьи со связями, внушительные "габариты", занятия карате и врождённая харизма быстро привели Серёгу к убеждению, что ему позволено значительно больше, чем другим. Это мнение разделялось не всеми, вследствие чего Серж, в частности, дважды оставался на второй год, вследствие чего учился на класс младше меня. Но данное обстоятельство его не слишком заботило. "Своих" (одноклассников) он не особенно задевал, зато остальным "доставалось" вне зависимости от пола и возраста.

Осень 1990 года, седьмой класс, большая перемена. Я пришёл в нашу школьную столовую подкрепиться. Наличие в ней Серёги с двумя "подшакальниками" меня не смутило. И напрасно.

Я получил на раздаче обед, в который входил суп с лапшой, и уже собрался было усесться за стол, когда обнаружил к этому препятствие в виде Серёги.

- Покушать собрался, - мерзко ухмыльнулся Серёга, - ну, приятного аппетита!

И с этими словами он надел тарелку с супом мне на голову.

Суп был чуть тёплый, поэтому я не обжёгся. Но моей яростью можно было, думаю, его вскипятить. Рёв, состоящий из смеха парней и сочувственных восклицаний девушек, испачканная форма и отобранный обед не способствовали моей адекватной реакции на происходящее, хотя Серёга как противник был для меня великоват. Но, так или иначе, он не стал ждать, когда я приду в себя и отреагирую, и, сорвав аплодисменты, удалился.

Разумеется, оставлять это без внимания я не собирался. Но поддержка родителей и школьной администрации ни к чему не привели - Серёга куда-то исчез и на следующий день в школу не пришёл. И вообще больше в ней не появлялся, ибо неделей раньше выбыл, а потом - и переехал с родителями из города,  говорили, что куда-то за границу.

Само происшествие, как водится, быстро забылось, в том числе мною. Хотя примерно год после этого друзья "подкалывали" меня, отмечая, что лапшу на уши мне лучше не вешать.

Прошло 23 года. И история получила неожиданное продолжение.

О Серёге я давно и думать забыл. И в тот день тем более. Хватало других проблем. Заболел отец, и шансы, что он выйдет из больницы, были невелики. На работе на меня обрушились две неприятные проблемы, требующие срочного вмешательства. К тому же мой новый молодой и амбициозный начальник решил, что в любом нормальном коллективе должен быть свой внутренний враг, и назначил на эту должность меня, заодно предложив подыскивать другую работу. В довершение всего на работе испортился холодильник, и борщ, который я вчера заложил в него, намереваясь съесть сегодня, напрочь испортился. А из-за "завала" заменить его я ничем не успел, вследствие чего остался без обеда. Ужин маячил в весьма отдалённой перспективе, ибо после работы я навещал в больнице отца. 

Я стоял на остановке в ожидании троллейбуса. Одноразовый контейнер с борщом я так и забыл выбросить, и теперь он ехал со мной домой. В общем, возвращался домой в полном раздрае.

Если бы в этот момент мне сказали, что не пройдёт и двух месяцев, и отец выйдет из больницы в сравнительно добром здравии, начальствующий "амбицил" вылетит с работы с "волчьим билетом", а я, как тот пёс из мультика, стану жить как прежде, даже ещё лучше - я бы не поверил. (Хотя именно так и случилось).

Подъехавший наконец троллейбус тоже оптимизма не внушал. Это был ЗиУ-9, похоже, последний сохранившийся в городе экземпляр, доживавший последние дни перед отправкой на металлолом. Я иногда его встречал на маршруте и ездил на нём. Чувствовал он себя и ездил соответственно состоянию - громко, медленно, виляя и как-то по диагонали. Да и внешне выглядел как фрагмент неживого потустороннего мира. "Но делать-то нечего, надо прорываться"(с)

В троллейбусе все места для сидения, включая водительское, были заняты, и я прошёл на заднюю площадку. Там уютно расположилась компания из трёх прилично одетых мужчин, на первый взгляд моих ровесников. Двое сидели на сиденье спинами по ходу движения, а третий стоял рядом с ними, возле задней двери. Все трое негромко разговаривали.

Когда я подошёл разговор не прервался, но все трое синхронно посмотрели на меня и тепло улыбнулись.

А вот у меня позитивных эмоций эта встреча не вызвала. Возле окна сидел Серёга собственной персоной. Рядом с ним развалился его школьный миньон по кличке Овца, а стоя ехал мой бывший одноклассник и Серёгин лепший школьный кореш по кличке Гуна Олимпийский - оба они присутствовали при инциденте с моим участием.

Дальнейшее стало происходить раньше, чем я это успевал осознавать.

- Здравствуй, Серёга, - со всей возможной теплотой сказал я, - я очень рад, что мы встретились.

Улыбаться Серёга перестал, но это его не спасло.

- Молодец, что зашёл, - продолжил я столь же ласково, глядя исключительно на Серёгу и обращаясь только к нему, ибо кроме него вокруг меня ничего и никого для меня не существовало, - как раз к ужину, вот и  супчик поспел, угощайся!

С этими словами я достал из пакета контейнер с борщом и снял крышку.

Прокручивая в дальнейшем  в памяти всё случившееся я не перестаю себе удивляться. Мало того, что я организовал нехарактерный для себя дебош в общественном месте, так ещё и подвергал себя же опасности с предсказуемыми последствиями: Серёга вряд ли забыл свои бойцовские навыки, и если с Овцой всё было мутно, то Гуна однозначно был рукопашником, причём "безбашенным", в связи с чем отсидел некоторое время в колонии. Но, судя по всему, сценарий этого вечера был давно утверждён.

Троллейбус в это время подъехал к остановке. Водитель открыл среднюю дверь, но почему-то не открыл заднюю.

Неожиданно для меня Серёга сорвался с места и одним мощным кенгуриным прыжком преодолел расстояние от сиденья до средней двери, после чего вывалился в открытую дверь и побежал вдоль борта троллейбуса в сторону его кормы.

Остальные участники действа, однако, ничего не предпринимали. Овца сидел в той же позе, не глядя на меня, и усиленно делал вид, что его здесь нет. Гуна чуть повернул голову в мою сторону и улыбался как Будда.

Троллейбус всё ещё стоял с открытой дверью - в него пыталась влезть какая-то бабуля. Я обошёл ее и вышел на улицу, всё ещё держа в ладони открытый контейнер.

Неожиданно из-за тролейбуса выскочил Серёга и молча побежал в мою сторону. Я автоматически приподнял руку с контейнером и слегка его наклонил.

Серёга с разбегу впечатался лицом в борщ, но траекторию движения не изменил, вследствие чего контейнер оказался у его на макушке. Моего оппонента это, видимо, не смутило, и он, смахнув с головы пластиковый жбан, побежал куда-то дальше, разбрызгивая вокруг остатки борща и соря неприятно пахнущими картошкой и капустой. Вскоре я потерял его из виду.

В какой-то момент я обнаружил, что всё ещё нахожусь на остановке. Троллейбус уже ушёл, а рядом со мной стоит Гуна. Агрессии от него не исходило.

- Пойдём посидим где-нибудь, - предложил он, и сразу добавил: -  я угощаю.

Применительно к Гуне "посидим" могло иметь разные значения, но его мысль я уловил верно, и согласился.

Устроились мы во вполне комфортной кафешке напротив остановки. Гуна заказал бутылку неплохого вина и обильную закуску, под которые рассказал, что после нашего с Серёгой своеобразного прощания жизнь у последнего как-то не задалась. Сначала было круто, но потом... Отца у него посадили за какие-то махинации, мать, соответственно, попёрли с заграничной работы. Школу Серёга еле как закончил, институт не закончил вообще. Перебивался с хлеба на воду. Потом вроде наладилось, даже женился. Но потом опять скрючилось. Перспектив никаких, с женой развёлся, квартиры и последнего ликвидного имущества лишился, сын с ним общаться не хочет. Сегодня как раз пытался помириться - и опять выгнали.

-Он последний нормальный свой шмот на себе носил. А тут ещё и ты со своей тарелкой. Тебе должно быть стыдно, - заключил Гуна, но с таким смешком, что я понял, что на самом деле мой собеседник вовсе так не считает.

Ну а я что? Сидел, вино пил, слушал. И было мне как нашему Президенту: