Сказ про то, как на Балтике в 45-м линкор топили...
Текст позаимствован из книги Мирослава Морозова "Торпедоносцы Великой Отечественной. Их называли "смертниками", фотографии - из сети
16 апреля войска 1-го и 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов начали Берлинскую операцию. Приморский фланг обеспечивался 2-м Белорусским фронтом, части которого форсировали Одер и 25 апреля взяли Штеттин. К 1 мая пал Штральзунд, и мы встретились с союзниками. Незанятым оставался расположенный на островах в устье Одера порт Свинемюнде. Противник не собирался его сдавать, и мы не собирались с этим мириться. Подобно тому, как это происходило на берегах Данцигской бухты, прижатые к морю немецкие войска отчаянно сопротивлялись. Они и находившиеся у них за спиной многочисленные беженцы не сомневались, что в случае капитуляции всех их ожидает Сибирь. Единственной надеждой оставалась эвакуация морским путем — на этот раз в датский Копенгаген. И в этом случае для поддержки своих войск с моря германское командование задействовало крупные надводные корабли. К ним относился тяжело поврежденный британской авиацией 16 апреля и севший на грунт тяжелый крейсер «Лютцов» и небольшое соединение, сформированное вокруг учебного линейного корабля (старого броненосца) «Шлезиен»...
...Хотя наши наземные войска начали наступление уже 2 мая, погодные условия 2—3 мая (облачность 9—10 баллов высотой 200—300 м, видимость до 2 км, сильная дымка) не благоприятствовали массированным действиям авиации. Улучшение погоды началось только вечером 3 мая, в связи с чем 51-й мтап и 7-й гшап выслали несколько ударных групп для «свободной охоты» на корабли противника. Обнаружить и атаковать линкор и находившиеся поблизости корабли удалось только одной из групп штурмовиков (эсминец «Z 38» получил легкие повреждения в результате близкого разрыва авиабомбы), а шестерка торпедоносцев и топмачтовиков донесла о потоплении у побережья острова Рюген небольшого судна. Тем не менее в этот день обстановка претерпела достаточно важные изменения. «Лютцов» расстрелял свои последние снаряды и вечером был взорван экипажем.
В 03.01 находившийся в западной части Померанской бухты «Шлезиен» подорвался на британской донной мине. Линкор получил сильные повреждения подводной части и начал медленно тонуть.
На буксире эсминца «Z 39» (того самого, что повредил топмачтовик 51-го мтап 23.6.1944 в Палдиски) он вернулся на внешний рейд Свинемюнде, где был развернут таким образом, чтобы кормовая башня (носовая, очевидно, вышла из строя после подрыва) могла держать под обстрелом подступы к порту. На этом неприятности для немцев не закончились. В 22.13 на мине подорвался обеспечивавший ПВО линкора миноносец «Т 36».
Корабль получил серьезные повреждения, его носовая часть ушла под воду до 1-го орудия. Все эти потери произвели достаточно тяжелое впечатление, тем более что на следующий день германское командование решило произвести полную эвакуацию Свинемюнде. Для осуществления этого мероприятия каждый корабль был на счету, в то время как поврежденные, наоборот, отнимали на себя внимание и силы. «Шлезиен», правда, уже ничего не требовал — после того как вечером его носовая часть села на грунт, стало очевидно, что его часы сочтены. С рассветом 4 мая началась эвакуация экипажа линейного корабля за исключением расчетов зенитных орудий (в 1944 г. линкор прошел перевооружение, после чего его зенитная артиллерия состояла из четырех 105-мм универсальных орудий, семи 40-мм и 18 20-мм автоматических пушек), которым в течение дня предстояло усиливать ПВО якорной стоянки.
Естественно, ничего этого в ВПУ ВВС не знали. Утренняя воздушная разведка показала, что погодные условия значительно улучшились, а внешний рейд Свинемюнде кишит вражескими кораблями. Разведчики насчитали там линкор, четыре транспорта, госпитальное судно, танкер и семь кораблей охранения — три эсминца, по два тральщика и сторожевика. Кроме того, значительное количество кораблей и судов находилось непосредственно в порту, но они мало интересовали Шугинина, поставившего задачу нанести во взаимодействии со штурмовиками торпедно-бомбовый удар по линкору. На ходу план «Гром» подвергся коррективе. Если изначально планировалось выделить для подавления ПВО кораблей охранения только две шестерки Ил-2, то теперь наряд обеспечивающих сил увеличивался вдвое за счет отказа от привлечения штурмовиков к удару по главной цели и ликвидации группы обеспечения выхода топмачтовиков из атаки.
В сложившейся обстановке такое решение можно признать вполне оправданным. Непонятно другое: по плану главный удар должны были нанести четыре четверки «Бостонов» в топмачтовом варианте.
Реально для удара выделили только десять самолетов, причем два из них несли торпеды. Успешность применения данного боеприпаса на рейде с глубиной 10—12 м, мягко говоря, вызывала сомнения. К этому надо добавить два топмачтовика, вернувшихся на аэродром вскоре после взлета из-за неполадок в материальной части. Одиннадцатый А-20, пилотируемый командиром лучшей в полку 2-й эскадрильи капитаном Макарихимым, боевой нагрузки не нес вообще. Его функцией являлось руководство всеми группами самолетов в воздухе, что делалось в практике нашей минно-торпедной авиации впервые.
Взлет ударных групп произошел в 10.38—10.40. Самолеты обогнули Свинемюнде с юга и запада, после чего зашли на цель с северо-западного направления. Вопреки ожиданиям, оно оказалось хорошо прикрытым зенитной артиллерией противника. Макарихин только успел дать команду штурмовикам атаковать корабли эскорта, как с первыми разрывами зенитных снарядов управление соединением нарушилось. В результате только торпедоносцы и один из топмачтовиков вышли в атаку на линкор, а остальные выбрали себе другие цели. Лейтенант Кулинич доложил о попадании ФАБ-1000 в 6000-тонный транспорт, который якобы быстро затонул. Другое судно водоизмещением в 8000 т поразил мл. лейтенант Смоляков (его тяжело поврежденный А-20 произвел посадку на фюзеляж на побережье), а лейтенант Горбушкин — тральщик.
Главная же цель удара осталась невредимой. Оба торпедоносца сбросили свои снаряды с расстояния 500—700 м, но, несмотря на то что корабль стоял неподвижно, попаданий не добились. Скорей всего торпеды попросту зарылись в грунт или получили повреждения при совершении «мешка». Вышедший одновременно в атаку топмачтовик мл. лейтенанта Линика оказался сбит зенитным огнем. Несмотря на то что экипаж перед гибелью не успел сделать никакого доклада, пилоты обоих торпедоносцев утверждали, что наблюдали попадание одной его ФАБ-500 в «Шлезиен». Немцы это категорически отрицают, и в их честность в данном случае можно поверить. Попасть в таких условиях единственному атаковавшему с близкой дистанции «Бостону» было почти невозможно. Реальной жертвой налета стал учебный артиллерийский корабль (бывший вспомогательный крейсер) «Орион».
Этот корабль, переоборудованный в начале войны из теплохода «Курмарк» (7021 брт), с апреля 1940 г. по август 1941 г. действовал в Атлантическом и Тихом океанах, потопив и захватив 12 союзных судов (в т.ч. пять вместе со вспомогательным крейсером «Комет»), В 1942—1943 гг. корабль использовался в качестве плавмастерской, а с января 1944 г. был переименован е «Гектор», но в начале 45-го ему вернули прежнее имя. Он принимал активное участие в эвакуации из Данцигской бухты, а 4 мая имел задачу принять на себя экипаж «Шлезиена». До того он принял на борт в Свинемюнде несколько сотен солдат. Комиссия, обследовавшая погибшие суда после окончания войны, пришла к выводу, что «Орион» погиб в результате попадания одной ФАБ-500 (по-видимому, на самом деле за результаты взрыва ФАБ-500 приняли попадание торпеды с немецкого миноносца), двух ФАБ-250 и трех ФАБ-100, часть из которых, несомненно, была сброшена «Бостонами». После первых же взрывов на корабле начался пожар, и он потерял ход.
Эвакуируемые, которых было не меньше тысячи, начали покидать судно, но далеко не всем удалось это сделать. По немецким данным, потери при гибели «Ориона» составили около 50 человек, но это только погибшие члены экипажа. Наша комиссия обнаружила на борту множество трупов, но их точный подсчет не производился, поскольку трюмы были затоплены. Пылающий «Орион» дрейфовал по рейду до наступления темноты, пока его не добил артиллерийский огонь, глубинные бомбы и торпеда с эсминца «Z 38» и миноносца «Т 33».
Хотя этот удар трудно признать удачным, для немцев он стал сигналом, что с эвакуацией надо поторапливаться. Из Свинемюнде на внешний рейд выходили все новые суда, с линкора сняли зенитчиков, оставив только подрывные партии. Работы по подготовке подрыва подходили к концу, когда в 16.04—16.07 наша авиация атаковала рейд вторично. Налет строился по тому же принципу, что и предыдущий, хотя число участвовавших в нем самолетов сократилось — только 16 Ил-2 и 7 А-20 (включая самолет Макарихина). Хотя плотность зенитного огня снизилась и ни одна из машин не получила серьезных повреждений, в атаку на линкор вышла только половина «Бостонов». Герой Советского Союза Богачев сбросил торпеду, но ее хода никто не наблюдал. Косенко и Фоменко сбросили бомбы, но те легли с недолетом — явно из-за опасений быть сбитыми летчики сбросили свой груз преждевременно.
По докладу, только одна ФАБ-250 взорвалась поблизости от левого борта, предположительно повредив подводную часть линкора, который и так уже сидел на грунте. Мл. лейтенанты Петров и Мартынов добавили еще одно бомбовое попадание в «Орион», а мл. лейтенант Козлов промахнулся по судну меньшего водоизмещения. Примерно через 20 минут после того, как наши самолеты улетели, немцы подорвали «Шлезиен». Взрывы разрушили фок-мачту, на которой стояли радиолокационные установки, затем артиллерийские башни главного калибра.
На остове начался сильный пожар.
Несмотря на то что над рейдом постоянно висел наш самолет-разведчик, на ВПУ о «суициде» главной цели ничего не узнали. Напротив, испытывая острую неудовлетворенность, командование готовило третий удар. Он пришелся на 20.02—20.05, как раз перед тем, как немецкие суда, построившись в конвои, собирались покинуть рейд. Штурмовики, атаковавшие четырьмя четверками, добили тяжело поврежденный миноносец «Т 36» и потопили корабль ПВО «Хуммель» (возможно, что он был потоплен бомбами Ил-2 в самом первом налете).
«Бостоны» снова разделились. Торпедоносец Макарихин и топмачтовик Кулинич атаковали «Орион», но поскольку судно уже и так было окутано дымом, не смогли уверенно доложить, что нанесли ему новые повреждения. Остальные топмачтовики, за исключением мл. лейтенанта Козлова, который «непроизвольно сбросил бомбы в море», нанесли удар по «Шлезиену». Несмотря на то что цель не вела оборонительного огня, в нее попала только одна ФАБ-1000, после которой было замечено возгорание в кормовой части. В вечерних сумерках самолет-разведчик снял остов линкора с небольшой высоты, и на проявленной фотографии колоссальные разрушения бывшего участника Ютландского сражения не могли не бросаться в глаза.
На этом можно было подводить итоги операции.
В целом ее результат признали удовлетворительным. Обследовавшая корпус «Шлезиена» в июне комиссия считала, что линкор поразили две ФАБ-1000, одна ФАБ-500 в центральную и кормовую части, одна ФАБ-500 в носовую надстройку и торпеда в носовую часть. При этом возможности получения кораблем повреждений до наших налетов или в результате подрыва самим экипажем вовсе не рассматривались. Впрочем, такой подход мало удивляет, поскольку комиссия состояла из представителей штаба ВВС и участвовавших в налете частей.
Лишь в одном месте составленного отчета говорилось, что, «основываясь на личном осмотре и показаниях очевидцев и сопоставляя их с боевыми донесениями экипажей и фотоснимками периода проведения операции, комиссия сделала выводы, что линейный корабль «Шлезиен», имея какие-то повреждения, находился на внешнем рейде». Такова была реакция на снимок линкора нашим разведчиком до первого налета, где сильный дифферент на нос просто не мог не броситься в глаза. Впрочем, составители отчета тут же заметили: «Предположительно линейный корабль получил повреждения 3.5.45 г при бомбоштурмовом ударе группы Ил-2 9-й шад». В других местах отчета повреждения носовой части приписывались попаданию торпеды или близкому взрыву ФАБ-1000 на грунте. Но ведь 3 мая корабль такими боеприпасами никто не атаковал! Точно так же грубой натяжкой являлось приписывание разрушения носовой мачты попаданию ФАБ-500. На какой высоте от воды должна была лететь эта бомба, чтобы попасть в мачту линкора? Реально же в корабль попала только одна, максимум две бомбы, да и то только после того, как он был брошен и взорван экипажем. Это полностью подтверждается и потерями его экипажа: если при подрыве на британской донной мине погибло два немецких моряка, то днем 4 мая непосредственно на борту броненосца — ни одного А ведь потерь не могло не быть при прямом попадании авиабомб крупного калибра!
Видимый успех хорошо покрыл явные недостатки, допущенные в ходе проведения операции. Лишь после войны в «Сборнике материалов» №13 наряду со «сравнительно высокой эффективностью боевых действий» признавалось: "2. Боевое управление действиями групп в воздухе, несмотря на назначение для этой цели командира АЭ 51-го мтап капитана Макарихина (на самолете А-20-Д0 без боевой нагрузки) фактически было потеряно с выходом атакующих групп в зону зенитного огня кораблей противника, т е. в самый ответственный момент. В первом ударе из 10 бомбардировщиков и торпедоносцев только три произвели атаку по линейному кораблю, а остальные экипажи выбирали цели самостоятельно. Концентрированной атаки по линейному кораблю в первом ударе не получилось. 3. Действия торпедоносцев по линейному кораблю «Шлезиен» следует считать неудовлетворительными... 4. Недостаток сил не позволил выделить нужное количество штурмовиков для подавления в момент удара зенитной артиллерии большой группы боевых кораблей и транспортов противника. В каждом ударе штурмовому воздействию подвергалась лишь часть кораблей, в то время как остальные могли беспрепятственно вести зенитный огонь по атакующим самолетам. Этим объясняется потеря одного топмачтовика и повреждение 3 А-20-ДО и 4 Ил-2. 5. В целом проведенная ВВС КБФ операция по уничтожению боевых кораблей и транспортов противника на рейде Свинемюнде показала, что, несмотря на приобретенный в ходе войны опыт, комбинированные удары с участием различных видов авиации отработаны недостаточно. Теряется управление действиями групп в период удара, недостаточна целеустремленность и настойчивость действий, ударные группы слабо обеспечиваются действиями вспомогательных групп, особенно в части подавления зенитной артиллерии противника, и часто нарушается намеченный план действий (схема атаки) без достаточно веских оснований». А если добавить к этому просчет штаба дивизии, навязавшего применение бесполезных на мелководье торпед, уменьшение состава ударной группы в два раза относительно планового штабом полка и явное нежелание летчиков выходить в атаку на линкор, о чем в отчете традиционно умалчивалось, то оценка операции и на «удовлетворительно» тянет с трудом.
Фактически главным слагаемым достигнутого успеха стали действия Красной Армии, войска которой заставили немцев поспешно покидать порт, не заботясь о спасении поврежденных боевых кораблей.
Наш последний тезис — относительно нежелания летчиков — хотелось бы раскрыть более подробно. Речь совершенно не идет о трусости. Многие из называвшихся нами пилотов ранее зарекомендовали себя как храбрые и мужественные авиаторы. Просто погибать за несколько дней до Победы никому не хотелось. Лозунги, которыми оперировали командиры и политработники, типа «Не дадим фашистским преступникам удрать на Запад!» не находили надлежащего отклика у личного состава. Вот если бы речь шла о спасении Родины! А так сотней фашистов больше, сотней меньше, а своя жизнь одна. Так или примерно так рассуждали в последние недели многие, а у нас, знающих, что на Запад бежали не только военные преступники, но и простые немцы, вина которых по сравнению с немцами в советской зоне оккупации заключалась лишь в том, что они успели отойти с войсками, не поворачивается язык кого-либо осуждать. Командование же, напротив, с каждым днем старалось развернуть все более активные боевые действия..." (с)