Шизофрения
Сегодняшний день не удался с самого начала. Стихи не писались, маленькое зеленое существо, живущее в шкафу, все никак не хотело успокоиться, и даже пара брошенных карамелек, как это всегда бывает, не решили проблемы, а рука, торчащая из стены, почему-то не захотела со мной разговаривать. Плюнув на все, я захлопнула ноутбук и посмотрела на улицу через распахнутое окно.
Все было как обычно: дворник в черном плаще с капюшоном, в подобном которому расхаживают представители некротических сект, мирно мел двор. Рядом с ним вертелась ничем не примечательная собака фиолетового цвета, и лишь ярко-зеленое пятно на загривке выделяло ее среди толпы таких же псин, ошивающихся по двору. Неподалеку от моего окна сидела неприятного вида птица оранжевого цвета с малиновым хохолком, и презрительно на меня поглядывала. Я пожелала ей приятного вечера, но эта стерва негодующе взмахнула огромным, но слегка общипанным хвостом цвета морской волны, серанула вниз на стоящую машину и, перепрыгнув на стену дома, стремительно поползла по ней к чердачному окну. Машина, крыша которой слегка прогнулась, начала выть истошными звуками, и через несколько минут из подъезда выскочил ее хозяин. Это страшилище я встречала на лестничной клетке чуть не каждый день: по утрам, когда я выходила выгулять своего хамелеона (он был слишком большим для поездок в лифте, поэтому приходилось с четвертого этажа пинками выталкивать эту тварь по лестнице, да еще и следить, чтоб она не обдрыстала все вокруг и меня в том числе), он как раз заводил свой выводок гигантских долгоносиков домой. Эти паразиты были абсолютно невоспитанными и меня удручали, поэтому мне частенько приходила в голову идея сыпануть куда-нибудь отравы. Ну а хули, были бы они спокойные, но когда парочка из них напала на моего зверька, и даже попыталась влезть ему в уши и анальное отверстие, после чего мой питомец все же не выдержал и обдрыстал мне все сапоги по самые плечи, мои нервы не выдержали. Ох уж эти соседи, поназаводят непонятно что, а потом проблем не оберешься. Не, мое зеленое существо из шкафа тоже частенько прогрызало стену и уходило по ночам пугать соседей, но я-то его не заводила, оно само пришло, да и после каждой такой прогулки, получив **юлей всегда послушно заделывало дыры в стенах собственной блевотиной. Такая замазка была хлипкой, но имела неплохие звукоизоляционные свойства, поэтому я не жаловалась.
Еще со мной жила какая-то тетка, ее я тоже не заводила, она сама пришла. Говорят, что пару месяцев назад ее зарубил топором сосед в приступе ревности. Я ничего об этом не знала, но вот голова у нее время от времени отваливалась от шеи, что правда, то правда. По ночам иногда я даже пугалась этого звука: бух об пол и покатилось! Потом привыкла, ничего особенного. Тетка мне нравилась: каждое утро она мне жарила яишницу с какой-то странной мясной хренью. Не знаю, где она брала продукты, потому что все это время ни яиц ни мяса в холодильнике у меня не было, но это не так важно, главное, что готовила.
В общем, посмотрела я на все это дело, грустно вздохнула и подумала, а не пойти ли мне поспать. «Та хрен тебе» - задумчиво изрекла рука, торчащая из стены, которая наконец-то сменила гнев на милость, - «По-моему, мы так и не пришли к единому согласию по поводу спонтанного нарушения симметрии. Так что ты скажешь насчет безмассовой скалярной частицы?»
Я еще раз грустно вздохнула, поставила стул напротив своей собеседницы и принялась в подробностях рассказывать и доказывать теорему Джеффри Голдстоуна.
Все было как обычно: дворник в черном плаще с капюшоном, в подобном которому расхаживают представители некротических сект, мирно мел двор. Рядом с ним вертелась ничем не примечательная собака фиолетового цвета, и лишь ярко-зеленое пятно на загривке выделяло ее среди толпы таких же псин, ошивающихся по двору. Неподалеку от моего окна сидела неприятного вида птица оранжевого цвета с малиновым хохолком, и презрительно на меня поглядывала. Я пожелала ей приятного вечера, но эта стерва негодующе взмахнула огромным, но слегка общипанным хвостом цвета морской волны, серанула вниз на стоящую машину и, перепрыгнув на стену дома, стремительно поползла по ней к чердачному окну. Машина, крыша которой слегка прогнулась, начала выть истошными звуками, и через несколько минут из подъезда выскочил ее хозяин. Это страшилище я встречала на лестничной клетке чуть не каждый день: по утрам, когда я выходила выгулять своего хамелеона (он был слишком большим для поездок в лифте, поэтому приходилось с четвертого этажа пинками выталкивать эту тварь по лестнице, да еще и следить, чтоб она не обдрыстала все вокруг и меня в том числе), он как раз заводил свой выводок гигантских долгоносиков домой. Эти паразиты были абсолютно невоспитанными и меня удручали, поэтому мне частенько приходила в голову идея сыпануть куда-нибудь отравы. Ну а хули, были бы они спокойные, но когда парочка из них напала на моего зверька, и даже попыталась влезть ему в уши и анальное отверстие, после чего мой питомец все же не выдержал и обдрыстал мне все сапоги по самые плечи, мои нервы не выдержали. Ох уж эти соседи, поназаводят непонятно что, а потом проблем не оберешься. Не, мое зеленое существо из шкафа тоже частенько прогрызало стену и уходило по ночам пугать соседей, но я-то его не заводила, оно само пришло, да и после каждой такой прогулки, получив **юлей всегда послушно заделывало дыры в стенах собственной блевотиной. Такая замазка была хлипкой, но имела неплохие звукоизоляционные свойства, поэтому я не жаловалась.
Еще со мной жила какая-то тетка, ее я тоже не заводила, она сама пришла. Говорят, что пару месяцев назад ее зарубил топором сосед в приступе ревности. Я ничего об этом не знала, но вот голова у нее время от времени отваливалась от шеи, что правда, то правда. По ночам иногда я даже пугалась этого звука: бух об пол и покатилось! Потом привыкла, ничего особенного. Тетка мне нравилась: каждое утро она мне жарила яишницу с какой-то странной мясной хренью. Не знаю, где она брала продукты, потому что все это время ни яиц ни мяса в холодильнике у меня не было, но это не так важно, главное, что готовила.
В общем, посмотрела я на все это дело, грустно вздохнула и подумала, а не пойти ли мне поспать. «Та хрен тебе» - задумчиво изрекла рука, торчащая из стены, которая наконец-то сменила гнев на милость, - «По-моему, мы так и не пришли к единому согласию по поводу спонтанного нарушения симметрии. Так что ты скажешь насчет безмассовой скалярной частицы?»
Я еще раз грустно вздохнула, поставила стул напротив своей собеседницы и принялась в подробностях рассказывать и доказывать теорему Джеффри Голдстоуна.