Семёныч⁠⁠

Такая теплынь на улице навеяла воспоминания про одного человека.

Анатолий Семёнович, или в простонародье Семёныч, был мужик суровый, но щуплый. Чтобы его описать, нужно вспомнить несколько народных изречений: «метр в кепке и в прыжке», «за словом в карман не полезет», «мал золотник, да дорог». Познакомился я с ним, когда мне было 7-8 лет, тогда он мне не казался таким шпингалетом, Семёнычу же на тот момент было около 65. Почти половину своей жизни просидел он в тюрьме. Самая крутая его ходка была за полит анекдот про Сталина, что он там такого рассказал и при каких обстоятельствах, я так и не узнал. Тюрьма наложила свой отпечаток на характер и внешность этого человека, не признавал он ничьих авторитетов, очень любил большие компании, рыбалку, водку, свою жену бабу Нину и кучу своих кривых татуировок, которых ему налепили за решеткой.

Чем-то на Чаплина похож, только с борзотцой.

Выбирались они с женой ежегодно из своего неприметного пригорода на берег большой реки на весь теплый сезон, т.е. жили там с конца апреля и до начала октября. В детстве я думал, что Семёныч очень похож на героя Даниэля Дефо, только более социализированный. Быт их был прост, но очень интересен. В глухом лесу на одном и том же месте ежегодно он разбивал основательный лагерь. Лагерь представлял из себя набор построек, выстроенных в кольцо, в которые входили: домики-палатки на деревянных стеллажах (не менее 6 штук), кухня и погреб, чуть дальше находился туалет, душ, огород и очищенная полянка для машин, приезжающих друзей. Каждый божий год он весь свой скарб собирал и разбирал, и перевозил за 140 км домой. В списке богатств, так же числилась дюралевая весельная лодка, две резиновые трухлявые Лисичанки и куча рыболовных снастей.

Я не знаю, как он выбрал именно это место, когда впервые и как они с женой решили заниматься этими ежегодными переездами, но тогда я был абсолютно уверен, что Семёныч и баба Нина самые счастливые старики на свете. Кем они приходились нашей семье и как наши семьи познакомились я понятия не имел. Однако, в лагере Семёныча всегда было полно народу. Через время некоторые его друзья стали разбивать свои лагеря, чуть дальше по берегу, и лес превратился в рыбацкий поселок без индекса и названия.

Робинзоны сформировали свой свод правил, облагородили родник, поделили рыболовецкие угодья, и стали сезонными набегами заселять этот берег реки, а некоторые и осели там круглогодично. Ловили рыбу и с этого жили. Сейчас на YouTube можно найти миллион видеороликов о всяких там выживальщиках и природопитеках, но эти были хардкорными и от нужды. Рядом был лагерь «Бороды», так тот умудрялся выходить на рыбалку на толстолоба в какой-то модернизированной ванночке (у него не было лодки, только позже он сделал себе деревянную), из дерева же сделал прицеп для своего Запорожца, короче, выживали как могли (это было начало девяностых).

К Семёнычу и бабе Нине я с родителями приезжал каждое лето на 1-2 недели в течении 10 лет подряд. За эти годы я хорошо выучил лес и реку, они стали мне родными. Досуг был прост: рыбалка, сбор грибов и земляники, сбор целебных трав, ночные посиделки у костра и у взрослых, конечно же, застолья. Меня знакомили с инспекторами рыбнадзора, учили не есть все подряд ягоды, управлять весельной лодкой и самоликвидироваться, когда кто-то приезжал из-за леса с новыми запасами спиртного. Но алкоголиков в тех поселениях никогда не было. Это были еще те добродушные советские люди, которые и работать умели и отдыхать, никому не мешая.

Еда была самая шикарная: рыба всех мастей и видов приготовления, ягоды и грибы, борщ с крапивой, с пасеки привозили мед, пекли хлеб и делали вареники.

Расскажу пару слов об организации рыбалки. Опций было несколько. Можно ловить с берега на удочку – это досуг для детворы, можно ловить с лодки, можно ловить с сиж на всякие приспособы – этим в основном и занимались, были откровенные браконьеры с огромными сетями, но таких старались прогонять, хотя осенью и сами грешили, когда зимние запасы делали. Сижа представляла собой помост с лавкой, выстроенной далеко от берега. Рыбу подкармливали и потом располагались на этих сижах и ловили.

История как раз про такую сижу. Чтобы ее построить, нужно было немало сил. Для начала нужно было четыре заточенных сосновых ствола забить в дно, потом на них уже выстраивалась конструкция сижи. Забить ствол дерева в дно та еще задача, потому что вам нужно бороться с течением реки, сносом лодки и ярым сопротивлением от погружения самого бревна. Поэтому ствол затачивали с одного конца, как карандаш, привязывали несколько больших камней, погружали и только потом огромными кувалдами вбивали в дно. Напомню, что Семёныч был тем еще малым, он и на суше с бревном не мог совладать, а уж реку им перемешивать сил вообще не хватало.

Дальше история со слов свидетеля тех событий. Весна. Только начали съезжаться первые рыбаки-сезонщики. Паводок смел сижу прошлого года, нужно строить новую. Семёныч в компании товарища заготовил все необходимое и отправился забивать сваю, ее подтопили и оказалось, что кувалду на берегу забыли, решили сваю уже не вытаскивать и оставить в воде, а ей в помощь товарища в дюралевой лодке, чтоб тот добро придерживал. Сам Семёныч мотнулся на берег на своей трухлявой Лисичанке за кувалдой, прилетел схватил и назад, да так усердствовал, что ногами дно резиновой лодки прорвал, черпнул полные резиновые сапоги воды и стал из лодки выскальзывать на дно. На берегу за этим мужики наблюдали, стали ржать, потом видят, что дед не справляется, они за ним, вытащили. Оказалось, он никогда не умел плавать, а чтоб остальные рыбаки не знали об этом, не стал помощи просить, думал на руках за борт лодки удержится.

В это время уже изрядно уставший товарищ балансирует с бревном посреди реки, Семёныч не пальцем деланный, поэтом взял вторую свою трухлявую Лисичанку и отправился на строительство сижы, лодка выдержала, и он нормально добрался. Постояли, посмеялись, у помощника руки уже онемели и все, чем он мог помочь – это придерживать сваю. Семёнычу же досталась работа размахивать кувалдой. Начали работу. Удар, второй, третий, покурили, удар, еще удар, бревно немного закрепилось, туго идет. Семёныч принимает тактически не верное решение размахиваться сильнее, со второго такого маха он промазывает и как олимпийский атлет вместе с кувалдой ныряет в воду. Помощник успел сориентироваться и схватить его все за те же сапоги, которые предательски чуть не потопили старика.

Пузыри, борьба за жизнь и кувалду. Вытащил мужик и Семёныча, и кувалду, т.к. дед ее так и не отпустил. Ну и денек. Вечером под костер кто-то из приезжих спросил деда, что же ты кувалду не бросал, вдруг бы не вытащили тебя? На что дед серьезно ответил: «А где я потом новую возьму?». Вот такие ценности были у этого человека Анатолия Семёновича.