Семен и Аркадий
Два старых алкоголика, Семен и Аркадий, пили водку перед подъездом своего старого пятиэтажного дома. Повода у них особого не было, да и разве нужен ли этот повод русскому алкашу? Смог утром встать с кровати, не рассадив морду об тумбочку - и то уже повод. А коли до туалета смог дойти, да не схлопотав при этом в будку чугунной сковородой от заботливой жены - так это уже, как минимум, знак свыше, что звезды сегодня сошлись как нельзя благополучно, и дело это не грех отметить.
Была выпита уже первая бутылка водки "Праздничная" а вторая, уже давно была на подходе. И степень опьянения мужиков подходила к той стадии, когда размышлять и разговаривать об обыденных вещах становится как-то неинтересно, более того, как то даже неприлично, и пора непременно потолковать о вещах более глобальных, таких как бог, государственный строй, смысл жизни и далекие галактики и цивилизации.
-А что, Семен Павлович, есть ли бог, по-вашему? Очень меня интересуют ваши глубокие мысли по данному вопросу.
-Аркаш, че с тобой? Ты че так базаришь, будто твой батя Фёдор, блять, Достоевский? Может тебе в рыло заехать? -отвечал ему с некоторым раздражением его собеседник, но вдруг, опрокинув следом за своими словами еще один стакан "Праздничной", на лице его начали происходить некоторые трансформации, глаза мигом озарил некий интеллектуальный блеск, а черты лица стали более статными и благородными. Задумчиво прогнав водку по пищеводу, Семен встряхнулся, и пошатнувшись как матрос во время внезапного удара судна о рифы, поставил стакан на лавочку, и продолжил, уже внезапно спокойным, сдержанным тоном:
-Что-то сразу я и не уловил суть слов ваших, Аркадий Николаевич, да вот теперь, чудесным образом начал понимать, к чему вы клоните и о чем толковать вздумали. Да, есть бог, есть и всегда был, и иначе быть даже не может. Или вы, Аркадий Николаевич, имеет наглость усомниться в этой незыблемой истине?
-Имею, да еще как имею! И не так уж эта истина незыблема, ведь ученые уже давно доказали те вещи, от коих церковь наша долгое время открещивалась.
-А церковь то тут может и не причем, Аркаша, ибо я и сам, возможно, не смею отрицать, что вся эта церковь, есть не что иное, как сборище жуликов и шарлатанов - сказав это, Семен Павлович взял початую бутылку водки, и снова от души плеснул в оба стакана -да вот дело то в другом, что истинный бог, он живет внутри человека, в душе его, и никакая церковь с этим истинным богом связи не имеет, коли человек сам, по собственному убеждению искренне верует в него и чтит законы его. А ученые, к слову, тоже те еще сволочи и негодяи.
-Что, прямо все ученые, до одного - есть сволочи и негодяи? Вы абсолютно точно в этом убеждены, всем сердцем своим? - спросил Аркадий Николаевич, чокнувшись с Семеном стаканами.
-Все, все! Абсолютно убежден! - отвечал Семен Павлович, опрокидывая водку в горло.
-И Менделеев, стало быть, тоже, сволочь и негодяй?
Поперхнувшись водкой, Семен Павлович покраснел, и зашелся в приступе кашля. Согнувшись и упершись руками в колени, Семен Павлович тяжело дышал, а на лице его снова происходили трансформации, которые наверняка происходят у африканского аборигена, который нашел на берегу моря рупор-громкоговоритель, долгое время использовал его как головной убор, а потом вдруг какой-то турист, взял рупор у него из рук, вставил батарейки и проорал ему в лицо "Гоэйморе!". Спустя минуту, кое-как отдышавшись, но все еще красный, как сотня вареных раков, Семен Павлович, тяжело дыша и пристально глядя на половину бутылки водки, изрек:
-Нет, Менделеев не сволочь, Менделеев-молодец! Наш мужик! И что бы мы делали без него!
-Стало быть - усмехнулся Аркадий Николаевич – Согласны Вы с тем, что не все ученые сволочи и негодяи?
-Не все - понуро отвечал Семен Павлович.
-И, стало быть, раз признали вы сейчас предо мной то, что не правы в том, в чем еще минуту назад были абсолютно убеждены, то может ли случиться такое, отчего вдруг и ваша вера в бога вдруг пошатнется, и измените вы резко взгляды свои на прямо противоположные?
-Нет, такому не бывать! - твердо заявил Семен Павлович - Ибо уже не раз был я свидетелем того, как бог мой мне помогал, выручал меня в бедствии, и всячески оберегал от несчастий.
-Извольте пример привести.
-Да пожалуйста - Семен Павлович снова взял бутылку, в которой оставалась уже половина содержимого, и снова добро плеснул в оба стакана - Давеча, возвращался я домой, будучи пьян, как бы поточнее сказать, в абсолютно крайней степени, а именно в той, когда ходовая твоя часть еще кое-как работает и может вполне нести тебя вперед, а вот все бортовые компьютеры и системы навигации уже отказали, и двигаешься ты буквально зигзагообразно, а иногда даже выписывая своею походкою и более замысловатые фигуры. И есть на углу нашей улицы канализационный колодец, лючок от которого постоянно кто-то ворует, видимо, дабы сдать его впоследствии на металлолом. Воруют, понятно, не от хорошей жизни, но это тема для отдельного разговора, а я сейчас несколько про другое толкую. И вот, значит, путь мой пролегал как раз через этот лючок, и понятно дело, что и в этот раз, лючок на месте своем отсутствовал. Я об этом знал, и готовил обходной маневр заранее, но подняв глаза и взглянув на асфальт, ахнул я от увиденного: Глаза мои давали сильный сбой, и вместо одного открытого колодца, на асфальте виднелось не менее как сорока черных дыр, которые, к тому же, постоянно меняли свое местоположение, менялись местами, как и собственно все элементы мира вокруг меня на тот период времени. А разгон то уже был набран, тормозить было поздно, и закрыв глаза, зашагал я навстречу неизбежному . Но вопреки всему, пройдя опасный участок, я остался цел, в преисподнюю не свалился, и обернувшись, увидел что лючки остались позади меня, и теперь скачут еще быстрее, как бы от досады. -Семен Павлович выдохнул, чокнулся стаканами с Аркадием Николаевичем, выпил и подытожил: -И явление это, иначе как помощью мне свыше, охарактеризовать я не могу. И таких примеров у меня - великое множество. Но нам водки не хватит, чтобы все их прослушать.
Помолчав с минуту, Аркадий Николаевич, с широкой улыбкой произнес:
-Да, случай действительно забавный, но уж очень неубедительный. Ведь, скорее всего, произошедшее с вами есть не более чем счастливое везение, и никакой бог тут роли не сыграл.
-Нет, нет, и еще раз категорически нет! - громко выкрикнул Семен Павлович, заставив завертеть головами проходящих вдалеке по улице людей - Это вера моя непоколебимая помогла мне, ибо когда живешь ты с верой в бога в сердце своем, то и из любой беды ты выберешься, а чаще всего и вообще в нее не попадешь!
-А вот это интересно - отвечал Аркадий Николаевич, и, покрутив головой, остановил взгляд на крупном лысом мужике, что стоял у подъезда и копошился в багажнике своего джипа. Аркадий Николаевич вдруг хитро улыбнулся, и снова повернув голову на Семена Павловича, заговорщическим тоном произнес:
-Стало быть, я правильно вас понял, что коль вера ваша крепка, то и спасет она вас из любой передряги?
-Именно так - твердо ответил Семен Павлович.
-Не поверю, пока сам не увижу - все так же хитро улыбаясь, отвечал Аркадий Николаевич - А коли так, то попрошу вас доказать мне этот факт, и немедля подойти вон к тому господину, - Аркадий указал на огромного амбала у джипа - И врезать ему изо всей силы вашей прямиком по его сияющей черепушке. А я посмотрю, как ваш бог вытащит вас из этого положения.
Семен Павлович посмотрел на мужика, задумался на мгновение, и вдруг его всего передернуло.
-Ну уж нет. Это ведь, получается, что я самого Господа Бога искушать удумаю! А это к добру не приведет, точно знаю! Вера моя крепка, но на искушение я не пойду, и речи ваши хитрые на меня не повлияют. Это я вам абсолютно твердо говорю.
-Ба, да стало быть, вы мне тут все время попросту бороду клеили, когда сказки свои рассказывали! - засмеялся Аркадий Николаевич. - Потому что искушение али нет, но вера то ваша крепка, по вашим собственным словам, и должна завсегда вас спасать, а коли вы на мое предложение отнекиваться вздумали, то и будете вы отныне в моих глазах лжецом и пресноплюем.
-Я! Да...да как смеете вы! -Семен Павлович побагровел от ярости, хотя и до того момента был уже красный как светофор -Да вы знаете кто!..Да я... -и тут он вдруг схватил бутылку водки с лавки, сделал несколько крупных глотков, откашлялся, и глубоко вздохнув, решительно направился в сторону амбала. Сделав несколько шагов, он обернулся, и погрозив кулаком Аркадию Николаевичу, выкрикнул: "Богохульник, искуситель!!!", но тут же зашагал дальше в сторону амбала, все с тем же крайне решительным видом.
Аркадий Николаевич с интересом наблюдал за действиями своего товарища. Подкрадываясь сзади все ближе к амбалу, который, не замечая ничего, продолжал наводить порядок в багажнике автомобиля, Семен помахивал сжатой в кулак правой рукой, как бы примеряясь и рассчитывая силу, которую он собирался вложить в удар. До амбала оставалось все меньше и меньше, и вот, подкравшись совсем близко к нему, Семен вздохнул, перекрестился, и размахнулся рукой что есть мочи. Аркадий замер, не дыша, в ожидании незабываемого шоу.
-Ах ты скотина немытая!!! -раздался громкий, визгливый женский голос из окна третьего этажа дома, и оттуда, со звоном распахнув окно, высунулось пухлое женское лицо, принадлежащее жене Семена Павловича. -Ты опять, тварь такая, бухаешь с самого утра!!! Ты же обещал со мной на рынок сходить, паразит ты этакий!!! А ну бегом домой, сейчас я тебе задам трепку, сучий ты сын, паразит проклятый!!!
-Закрой свой ебальник, старая пизда!!! -громогласно, и даже с каким-то огромным ликованием в голосе проорал в ответ Семен Павлович, заставив амбала вздрогнуть, обернуться и с удивлением уставиться на Семена. Но сам Семен, уже не смотрел на амбала - весь его вид был направлен на ошарашенного Аркадия Николаевича, что так и замер на месте, не двигаясь.
-Видали!!! Видали, я вас спрашиваю!? Узрели истину!? Смеете ли вы теперь усомниться более, негодный вы грешник!!? - торжествующе прокричал Семен Павлович, и многозначительно подмигнув ошалевшему, ничего не понимающему амбалу, вприпрыжку, с ликующими воплями побежал в сторону подъезда. Там, у самой двери, он еще раз обернулся, громко крикнул: "Возверуйте же, Аркадий Николаевич!!!", и громко смеясь, скрылся за дверью подъезда, оставив Аркадия Николаевича одного, наедине с почти пустой бутылкой водки и своими мыслями. Там и простоял он еще очень долго, чуть ли не до самого вечера, допил свою бутылку и отправился домой, переваривать им увиденное. Повлияло ли это на его мировоззрение? Да кто знает, известно лишь то, что уже на следующий день, два алкаша снова как ни в чем не бывало бухали во дворе и обсуждали внешнюю политику Владимира Путина, но это уже совсем другая история…