Самый ненавистный культовый фильм⁠⁠

1982 год можно назвать сбывшейся мечтой любителей кинофантастики. В американский прокат вышли «Трон», «Инопланетянин», «Бегущий по лезвию» и «Нечто». Знаковые картины, каждая из которых справедливо считается классикой. Но лишь «Инопланетянина» Спилберга ждал немедленный успех — другим фильмам пришлось проделать долгий путь, прежде чем они нашли своего зрителя.

Труднее всего пришлось «Нечто». Его провал нанёс тяжёлый удар по карьере Джона Карпентера, от которого он до конца не оправился. Фильм не просто не понравился публике — его возненавидели. Почему? Давайте разбираться.

Всё началось до нашей эры в 1938 году с повести Джона Кэмпбелла «Кто идёт?». Она рассказывала о группе полярников, которые нашли в Антарктиде инопланетный корабль и его замороженного во льдах пилота. Пришелец оказался способен копировать облик, воспоминания и личность любого поглощённого им организма. Героям во главе с замначальника экспедиции Макриди удавалось вычислить и уничтожить космического нелегала.

Повесть Кэмбелла оказала немалое влияние на развитие фантастики, а в 1951 году вышла её первая экранизация — «Нечто из иного мира». Фильм сильно отличался от первоисточника. Действие перенесли на северный полюс, а пришелец превратился в питающееся человеческой кровью гуманоидное растение. Стоит ли говорить, что это лишило картину параноидальной атмосферы повести!

Впрочем, нельзя забывать, что у киноделов 1950-х не было технических возможностей показать меняющее облик существо. Несмотря ни на что, «Нечто из другого мира» пользовалось успехом и заслуженно входит в число главных фантастических картин 50-х.

Пришелец в «Нечто из иного мира» был похож на чудище Франкенштейна и убивался током. Старая добрая классика.

В 1970-х группа продюсеров перекупила права на повесть Кэмпбелла. В то время кинофантастика переживала подъём, и продюсерам быстро удалось договориться со студией Universal о новой экранизации. Оставалось написать сценарий.

Найти сценаристов, способных вытянуть такой проект, оказалось непросто. Первыми кандидатами стали Тоуб Хупер и Ким Хенкел, создатели «Техасской резни бензопилой». Они сочинили несколько вариантов, о которых известно мало. Сценарий Хупера описывали как «Моби Дик в Антарктиде»: некий Капитан преследовал во льдах большое инопланетное существо. Действие ещё одного из отвергнутых сценариев полностью разворачивалось под водой.

В 1978 году соавтор повести «Бегство Логана» Уильям Ф. Нолан (нет, не родственник) предложил студии свой вариант. В нём трое пришельцев прилетали в Антарктиду, чтобы извлечь из-подо льда огромный космический корабль, забытый их цивилизацией тысячи лет назад.

В этой версии пришельцы переходили из тела в тело в виде потока энергии, а брошенный носитель превращался в мумию.

Погодите-ка!

Версия Нолана очень походила на классику фантастики «Вторжение похитителей тел», ремейк которой вышел в том же году, — неудивительно, что она не устроила студию.

Ремейк, кстати, получился прикольным.

После серии отвергнутых сценариев казалось, что проект так и останется проектом. Всё изменилось после выхода нашего любимого «Чужого», который вернул интерес к фильмам про инопланетных монстров. После этого «Нечто» начали продвигать как «Чужого на полярной станции».

Студия предложила пост режиссёра Джону Карпентеру, давнему поклоннику «Нечто из другого мира». Его кандидатуру рассматривали и ранее, но тогда на счету Джона не было коммерческих хитов. Феноменальный успех «Хэллоуина» изменил это. Продюсеры поверили в Карпентера и дали ему работу.

В одной из сцен «Хэллоуина» Карпентера по телевизору показывают «Нечто из иного мира» . Как такому фанату ни дать?

Обычно Карпентер сам пишет сценарии к своим картинам. «Нечто» стало исключением — в то время Джон был занят сценарием «Филадельфийского эксперимента» и не мог взять ещё одну работу. К счастью, ему удалось найти правильного сценариста: Билла Ланкастера, сын знаменитого актёра Берта Ланкастера. Они с Карпентером не были знакомы до «Нечто» (а Джон обычно работал только с друзьями), но быстро нашли общий язык. Когда Ланкастер принёс первый вариант рукописи, Карпентер назвал его лучшим из когда-либо прочитанных сценариев.

Но всё же Карпентер добавил в сценарий несколько новых сцен. Самая известная — монолог Макриди «Я знаю, что я человек».

Карпентер и Ланкастер переработали многие элементы сюжета. Например, в изначальном сценарии и Макриди, и Чайлдс были захвачены Нечто, дожидались весны и встречали вертолёт со спасателями. Карпентер счёл такой финал слишком прямолинейным. В другой версии Макриди и отморозивший конечности Чайлдс проводили последние часы жизни за игрой в шахматы. В этом сценарии оба героя, скорее всего, оставались людьми. Этот вариант тоже не устроил Карпентера и был переработан в знакомый нам неопределённый финал. (а если не знакомый, то сейчас самое время посмотреть фильм.)

Тем не менее шахматы сыграли важную роль в сюжете. Сцена в начале, где Макриди играет с компьютером, по сути, предвосхищает финал. Проиграв партию, герой не может смириться с поражением и выливает стакан виски внутрь машины, уничтожая её. Точно так же на протяжении фильма Макриди играет в своеобразные шахматы с пришельцем, только вместо фигур — живые люди. Нечто ставит ему мат, и тогда Макриди повторяет свой поступок. Взрывая базу, он уничтожает шахматную доску вместе с оппонентом.

Карпентер не стал брать на роли звёзд, отдав предпочтение хорошим, но малоизвестным актёрам, что позволило придать картине реализма. Исключением должен был стать Макриди. На эту роль рассматривали ряд известных актёров — Ника Нолти, Джеффа Бриджеса (с ним Карпентер поработал позднее), Кевина Кляйна и Клинта Иствуда. Но ни один из претендентов не устроил режиссёра. В итоге Карпентер последовал принципу «если сомневаешься, возьми того, кого знаешь». Всего за месяц до начала съёмок он предложил роль Макриди своему другу Курту Расселу.

«Нечто» можно назвать стопроцентно мужским кино. В кадре нет ни одной женщины, если не считать голос шахматного компьютера. Его озвучила тогдашняя жена Карпентера Эдриенн Барбо.

Съёмки начались летом 1981 года. Часть эпизодов снимали на натуре в Британской Колумбии, где до сих пор сохранились остатки декораций, а вступительные кадры с летящим вертолётом — на Аляске.

Но большая часть фильма снималась в павильонах в Лос-Анджелесе. Чтобы создать иллюзию антарктического климата, на площадке поддерживали температуру чуть выше нуля, хотя на улице стояла почти сорокоградусная жара. Актёры так устали переодеваться, что начали ходить на обед в одежде полярников, вводя прохожих в ступор. Исполнитель роли Кларка Ричард Мазур несколько дней появлялся в столовой с фальшивым пулевым ранением на лбу. Видимо, очень любил есть в одиночестве.

Само Нечто оживил Роб Боттин. Хотя ему было всего 22 года, он к тому времени успел поработать над многими картинами, включая «Кинг Конга» и предыдущий фильм Карпентера «Туман», где не только занимался эффектами, но и исполнил эпизодическую роль. Боттин мечтал снова попасть в кадр и уговаривал Карпентера отдать ему роль Палмера. Но тот отказал, опасаясь, что Боттин не потянет две работы одновременно.

Работая над «Нечто», Боттин использовал все технологии и приёмы эпохи: гидравлику, пневматику, радиоуправляемые модели, обратную съёмку. А чтобы сделать сцену вскрытия убедительнее, он взял настоящие органы животных. К счастью, исполнитель роли Блэра Уилфорд Бримли в прошлом был ковбоем и охотником, так что отнёсся к этому спокойно. Остальным же актёрам даже не пришлось играть отвращение — оно было подлинным.

Для знаменитой сцены с раскрывающейся грудной клеткой была создана гидравлическая установка с силиконовой копией тела Чарльза Каллахана. На это ушло десять дней. Когда всё было готово, актёр залез под стол. Настоящими в кадре были лишь его голова, шея и плечи. В нужный момент установка разорвала силиконовую грудную клетку. А откушенные руки доктора Коппера сняли с помощью дублёра-инвалида. К его культям прикрепили протезы, наполненные искусственной кровью и парафиновыми костями, а на лицо надели силиконовую маску с лицом Ричарда Дайсарта.

Сцену с отрыванием головы тоже сняли с помощью гидравлического механизма — им управляли два ассистента, которые прятались под столом. У Боттина возникли проблемы с растягиванием шеи, и после долгих экспериментов он нашёл нужный материал — смесь расплавленной пластмассы и жевательной резинки. Но он не учёл, что эти материалы выделяли легко воспламеняемые пары, а съёмки велись в маленьком, плохо вентилируемом помещении. Когда перед камерой подожгли газовую горелку, имитируя пожар, эти пары мигом вспыхнули. Чудом никто не пострадал.

Впрочем, один человек всё же стал жертвой «Нечто»: сам Боттин. Будучи перфекционистом, он целый год работал по семь дней в неделю и ночевал на площадке, доводя эффекты до совершенства. Карпентер всерьёз обеспокоился за жизнь Роба и чуть ли не насильно отправил его в больницу, где тому поставили диагноз «крайнее истощение». Сцену трансформации собаки пришлось доделывать срочно вызванной команде Стэна Уинстона. Тот попросил не указывать в титрах его имя, ведь концепция сцены и эффекты были созданы Боттиным, а он просто их реализовал. Тем не менее создатели выразили Уинстону благодарность в титрах.

Проделанная командой Боттина работа вызывает искреннее восхищение. «Нечто» не зря называют эталоном фильмов докомпьютерной эры. Фраза «умели же раньше снимать» тут подходит как нельзя лучше.

Джон Карпентер часто сам пишет саундтреки к своим фильмам. Но «Нечто» было большим студийным проектом, и продюсеры велели режиссёру заниматься съёмками, а музыку доверить кому-то другому. Первым кандидатом стал Джерри Голдсмит, но он отказался из-за занятости. Тогда Карпентер предложил кандидатуру Эннио Морриконе.

В январе 1982 года Карпентер прилетел в Италию и показал Морриконе версию картины без законченных эффектов, а в качестве примера сыграл саундтрек «Побега из Нью-Йорка». Морриконе согласился написать серию тематических треков, которые можно было скомпоновать под финальный монтаж. Два месяца спустя Морриконе прилетел в Лос-Анджелес с набором композиций. Карпентер выбрал тему с сердцебиением и попросил Морриконе упростить её. Так появилась титульная композиция Humanity Part 2.

Но большая часть материала, созданного итальянцем, не попала в «Нечто». Карпентер с композитором Аланом Ховартом записали собственные треки, которые и были использованы в фильме. Морриконе спросил Карпентера, зачем тот позвал его, если в итоге сам сделал почти всю работу, и режиссёр поразил его рассказом о том, что на его свадьбе играла музыка Морриконе — таким образом он отдал композитору дань уважения. Сам Карпентер, впрочем, считает, что музыка из «Нечто» — полностью заслуга Морриконе, а то, что записал он, — набор фоновых звуков, которые трудно назвать музыкой.

Несмотря на свою простоту, саундтрек «Нечто» стал таким же культовым, как сама картина. Невероятно, но Морриконе удостоился за него… номинации на антипремию «Золотая малина». Много лет спустя композитор по настоянию Квентина Тарантино включил в саундтрек «Омерзительной восьмёрки» (которая, по сути, представляет собой оммаж «Нечто») ряд неиспользованных композиций, написанных для фильма Карпентера. «Оскар», полученный Эннио за эту работу, можно считать компенсацией за историческую несправедливость.

«Нечто» вышло в прокат 25 июня 1982 года и... провалилось, собрав лишь 19 миллионов долларов при бюджете в 15 миллионов. Есть мнение, что в провале виновата дата релиза: картина вышла всего через две недели после «Инопланетянина» и в один день с «Бегущим по лезвию» и не выдержала конкуренции. Но если почитать воспоминания режиссёра и отзывы критиков той эпохи, становится ясно: выйди «Нечто» хоть годом раньше, ничего бы не изменилось. Фильм не просто не понравился публике — его возненавидели.

В те годы США пережили рецессию, что сказалось на вкусах зрителей. Они хотели не мрачных историй, напоминавших о непростой реальности, а красивых сказок с хэппи-эндом. Проблемы начали возникать ещё на тест-просмотрах. После показа одна девушка спросила Карпентера: «Что всё-таки случилось в финале? Кто Нечто, а кто хороший парень?» Режиссёр ответил: «Поразмышляй над этим» — и услышал в ответ: «Боже, как я это ненавижу!» 

При следующем просмотре Карпентер поставил другую версию, в которой после финального взрыва показано, что выжил лишь Макриди. Но реакция зрителей осталась прежней, и он решил ничего не менять.

Была и третья версия финала, снятая по настоянию продюсеров: Макриди сидит в комнате, успешно пройдя тест крови. Затем на экране появляется текст, объясняющий самым непонятливым, что героя спасли, злодей повержен, хэппи энд. Этот вариант был настолько  тупым, что Карпентер никогда не показывал его зрителям.

После премьеры критики будто устроили соревнование, кто сильнее унизит фильм. Досталось и сюжету (ясное дело, нелогичный и идиотский), героям (никакого сопереживания, пустые декорации, пушечное мясо) и даже спецэффектам (отвратительные и натуралистичные). Некоторые критики вовсе призывали Джона Карпентера уйти из кино и больше не позориться.

Сокрушительный провал «Нечто» стал ударом для Карпентера. Он принял критику близко к сердцу — хотя и счёл её несправедливой. Особенно его задели слова его любимого режиссёра «Нечто из другого мира», который присоединился к хору поносивших фильм.

По словам Карпентера, его жизнь сложилась бы иначе, стань «Нечто» хотя бы проходным фильмом лета. После него Джон планировал снять «Порождающую огонь» — она должна была стать его вторым совместным проектом с Биллом Ланкастером, который уже написал сценарий, одобренный Стивеном Кингом. Но из-за провала «Нечто» студия уволила Карпентера и Ланкастера и заменила всех актёров.

Режиссёру потребовалось много лет, чтобы вернуть доверие Голливуда. А затем случился «Большой переполох в маленьком Китае». В отличие от «Нечто», фильм не разгромили, но в прокате он провалился, положив конец карьере Карпентера как мейнстримного режиссёра. Что до Ланкастера, после «Нечто» ни один его сценарий не был экранизирован.

«Нечто» обрело второе рождение на видаках. Именно кассеты помогли фильму наконец найти свою аудиторию. На это ушли годы, но отношение к «Нечто» стало меняться. Фильм начали включать в списки лучших и всё увереннее называть классикой. А выросшее на видеокассетах новое поколение киноделов принялось цитировать картину.

Открытая концовка фильма не даёт покоя уже не одному поколению зрителей. Все пытаются её разгадать. Есть ряд неофициальных и полуофициальных продолжений «Нечто» — комиксов, видеоигр и рассказов (один из них написал прославленный Питер Уоттс), и каждое предлагает свою трактовку.

Итак, как завещал Карпентер, давайте поразмышляем о финале фильма.

Согласно одной теории, Чайлдс стал Нечто, потому что у него не видно пара изо рта (на самом деле всё же видно). По другой версии, в бутылке, которую даёт ему Макриди, не виски, а бензин, и это проверка (хотя, если Нечто перенимает воспоминания людей, оно должно знать и вкус виски). По третьей, сам Макриди — Нечто и таким образом заражает Чайлдса…

Когда Кита Дэвида, сыгравшего Чайлдса, спросили о финале, он ответил: «Не знаю, как Курт, а я точно знаю, что я человек». В аудиокомментариях к фильму Рассел говорит: «К этому моменту мы можем быть уверены лишь в том, что Макриди точно не…» — но Карпентер тут же его перебивает: «Он может им быть. Мы же не видели его несколько минут».

В 2004 году Карпентер рассказал, что придумал сюжет продолжения «Нечто». Оно должно было начаться со спасения Чайлдса и Макриди — режиссёр собирался объяснить старение актёров обморожением. Но студия не проявила интереса к идее. А в середине 2000-х канал Syfy задумал снять четырёхсерийное телевизионное продолжение, действие которого развернулось бы в штате Нью-Мексико. Идея заглохла — и слава богу. Сценарий сериала сейчас можно найти в Сети, и к нему отлично подходит фраза «его можно классифицировать лишь как мусор».

В итоге вместо сиквела в 2011 году мы получили приквел. В случае его успеха наверняка последовало бы и продолжение. Но...

Создатели приквела изначально делали спецэффекты в духе оригинала, используя аниматронику. В интернете можно найти видео, где показаны созданные для съёмок внушительные монстры. Но, просмотрев материал, студийные чиновники решили, что картина выглядит «недостаточно современно», и приказали заменить уже готовые живые эффекты, на которые ушло много месяцев работы, дешёвой и невыразительной графикой.

Впрочем, даже это к лучшему. Помимо сюжета, атмосферы и спецэффектов, у картины Карпентера есть одно достоинство, которого нет у большинства его собратьев по жанру. Тайна.

Нам дают ровно столько информации, сколько нужно для понимания происходящего, но оставляют огромный простор для версий. Что Нечто делало на звездолёте? Кто заразился первым? Правда ли одна клетка Нечто может захватить организм? Осознаёт ли заражённый, что с ним происходит? Насколько разумно Нечто? Оно впитывает воспоминания и умения других организмов, но есть ли у него самосознание? Удалось ли уничтожить пришельца — или Земля обречена?

У каждого фаната свои ответы — и в этом прелесть фильма. Продолжение разрушило бы магию открытой концовки. «Нечто 3», «Нечто 4», «Нечто: Начало», «Нечто и кубок огня»,  «Нечто: анаболики. Подлёдная братва»— оно вам надо? Перефразируя Макриди, иногда оптимальная стратегия — просто ничего не делать. Как бы ни была сильна ностальгия, некоторые вещи лучше оставить такими, какие они есть.

И вот эти огнемёты на полярной станции - это вообще нормально?