Рассказ «Кочевники»⁠⁠

Представляю вашему вниманию рассказ по мотивам моей авторской биопанк-вселенной Covenantum. Рассказ содержит авторскую терминологию.

Автор рассказа и арта: Алиса Kardalak.
Редактура (Я): Илья Денисов.

— Барула, ты уснул что ли? Поднимайся быстрее!

Цэцэг подкрепила свою просьбу крепким пинком в ребра. С невнятным бормотанием он убрал с лица недоплетённое седло и болезненно сощурился — воскполотно шатров, конечно, было легким для перевозки и неплохо защищало от влаги и жары, но сквозь него проникало слишком много света.

— Загонщик вернулся с тем здоровенным бегуном, которого мы видели прошлой ночью, — сестра принялась откидывать все его заготовки для корзин и наручей. Уколовшись о торчащий конец лозы, она грязно выругалась на стигмийском наречии, — Ма де-та! Они у западных пограничных колец, дуй туда.

— Они?

— Отец отпустил Жихура помочь. В конце концов, это же дикий бегун, и у нас нет времени осторожно вводить его в стадо.

Девушка опустилась на освобожденный участок пола и скинула с себя жесткую накидку. За последние недели перехода её лицо осунулось, под глазами залегли глубокие тени. Его старшая сестра была единственным врачевателем на пять шатров, а с тех пор, как они вошли в пустошь, каждый день кто-нибудь страдал от ожогов, падал в обморок от недоедания, переутомления или теплового удара.

— Я там только под ногами мешаться буду, — нерешительно пробормотал Барула. Увидев, что Цэцэг расправляет перед собой накидку корешками синтезирующих колбочек наружу, он услужливо передал сестре свой загнутый нож, — Загонщик никуда не денется. Я смогу поговорить с ним, когда мы выйдем из пустоши, тогда все будут менее… менее дёрганными.

Он тоже знал стигмийскую брань, но ещё побаивался ею пользоваться: только год назад отец мог за подобное разбить ему губы в кровь.

— Чем раньше ты поговоришь о симбиозе, тем лучше будет для всех, — девушка произнесла это с нажимом, но Барула не был уверен, адресована ли эта интонация ему или же упрямым корешкам, которые были слишком мягкими и скользкими для лезвия, предназначенного для работы с колючей лозой, — Загонщик остался с нами, потому что сам так захотел. Кто знает, может завтра он захочет идти один.

Цэцэг поморщилась, закусила губу и отвернулась от брата.

— Иди уже. Я попробую поспать, пока кто-нибудь опять не рухнул обожжённой рожей в песок.

Сдержав тягостный вздох, парень поднялся и вышел из кое-как затенённого помещения под безжалостное белое солнце.

— И Мупсика не забудь! — донеслось ему в спину.

Пытаясь подобрать ругательство, созвучное к тому имени, что сестра дала этому нелепому созданию, Барула мысленно перебрал все известные ему бранные слова. Маленькая тварь с пористой кожей, перепончатыми лапами и нелепо большим ртом суетилась в круглой плетёной клетке, привязанная к стеблю водяной коробочки. Иногда оно врезалось в растение и принималось жадно слизывать стекающие от тряски по стеблю капли влаги. Парень подхватил клетку — от испуга тварь выпустила из кожных пор с десяток белых раздутых стебельков и принялась яростно вращать ими во все стороны.

Барула не хотел проходить через соединение, не хотел носить проксимум. Это была мечта его сестры, но община бы не позволила ей даже задуматься о том, чтобы отойти от шатров дольше, чем на день — Цэцэг была действительно хорошим врачевателем. Объединенные с проксимумом кочевники должны были идти вперёд и, по возможности, выполнять задачи, необходимые для выживания общины, в одиночку. Точнее, не совсем в одиночку, и в этом кочевникам повезло больше, чем другим народам: в процессе объединения, в симбиоз также вступало и выбранное меньшее существо. Проксимум по мере развития впитывал в себя полезные качества избранного биора, а носитель получал надежного и верного товарища, с которым мог общаться без слов.

Пришлось немного покачать клетку, прежде чем «мупсик» успокоился. Никто из общины не встречал подобных тварей до их нынешнего прохода через Влажную Гниль. Дети, которые в обход всех правил и наставлений убегали играть далеко от стоянки, рассказали Цэцэг про гроздья белых огней поднимающихся из глубоких луж, и его сестра тоже тайком нарушила правила, в редкие моменты своего отдыха сбегая в глубь болот. Через три дня опасных вылазок она вернулась вся в синяках, с выбитым плечом, но очень довольная: с завернутым в подол мелким существом. Ночью она шёпотом поведала брату о том, что эти твари необыкновенно быстры и как будто видят будущее, предугадывая каждую её ловушку; о том, что ей не удалось даже увидеть взрослую особь в полный рост, но удалось разорить их гнездо.

Из Цэцэг вышел бы отличный охотник.

Всё ещё щурясь от света, ссутулившись в попытках аккуратно нести тяжелую клетку, Барула двинулся через стоянку к западу. Почти все шатры сейчас были пусты. Женщины подзывали к себе детей, показывая как обращаться с водяными коробочками: определять, что они заполнены, скручивать тугой стебель, не расплескав воду, вынимать твердый вертикальный корень для подготовки к перевозке. Мужчины же были у общинного стада, решая важный вопрос — кого из бегунов растворить на пневму.

Община разделилась месяц назад, после выхода из Гнили. Семьи не смогли прийти к согласию относительно дальнейшего маршрута — большинство голосовало за проход через Великую расселину, чтобы пройти к городу Высших по прямому маршруту, но малые семьи упёрлись. В пути до них доходили известия о том, что в расселине проходят ритуальные охоты цвергу. Объединённые уверяли, что пойдут вперёд и найдут безопасный проход, но они же настояли на том, чтобы община оставила стадо бегунов, которое привлекало много внимания. К тому же, крупные животные рисковали просто застрять в скалистой земле. Малые семьи воспользовались этим, оставшись со стадом, и проложили свой путь через открытую пустошь над опасной расселиной. С ними пошёл только один объединённый-загонщик.

Несмотря на то, что их части общины досталось всё стадо бегунов, семьи забрали только свою, малую часть припасов, а иссушенные жаром песчаные земли не были богаты ни на растительность, чей скудный ресурс не годился в пищу даже будучи растворённым, ни на живность, которую в любом случае ещё предстояло загнать и поймать. Раз загонщик привёл сильного дикого бегуна, мужчины могли решить, кто из стада хуже всего справляется с перевозкой, кто и так вероятно не пережил бы долгого перехода. Это решение накормит общину.

Барула подошел к вибрационным кольцам, означающим границу стоянки, и оглянулся в поисках загонщика или Жихура, но увидел только блестящую красную спину дикого бегуна за дюной в сотне шагов от границы. Судя по всему, загонщик ещё не закончил свою работу и не рискнул перевести зверя в ставку.

Обогнув дюну по уже почти скрывшимся следам своего кузена, парень увидел действительно впечатляющую картину — огромный, каких он раньше не видел, мясистый бегун-самец склонился перед Жихуром, который протягивал зверю миску с такой дефицитной сейчас пневмой, а загонщик в полностью закрытом проксимум стоял сбоку абсолютно неподвижно. Подойдя ближе Барула заметил, что левая рука загонщика покоится на крутом бедре гиганта, а большой палец глубоко и крепко вонзился куда-то в сочленения выпирающих мышц. Глаз бегуна безостановочно вращался, а клыки вибрировали, издавая высокий треск.

— Твоя помощь не нужна, — глухо прозвучало из-под шлема. Загонщик был очень худ, а по искаженному голосу невозможно было понять, мужчина это или женщина.

— Я… пришел поговорить с Вами, — Барула сглотнул, и, чтобы его просьба прозвучала весомее, добавил, — Меня послала сестра, она главный врачеватель.

— Единственный врачеватель, — фыркнул Жихур, не отрывая взгляда от морды бегуна.

Загонщик ничего не ответил, но и не отослал его. Барула решил ждать и, неловко перехватив колючий плетёный шар, чем вызвал истерику у сидящего внутри пленника, отошёл в сторону, продолжая заворожено наблюдать за приручением.

Он не знал, сколько они так простояли, но рука кузена начала уставать — миска опасно наклонилась, и пузырящаяся яркая жижа начала стекать по краю. Жихур раздражённо зашипел, но загонщик жестом велел успокоиться. Бегун наконец-то сосредоточил свой взгляд на угощении и затих. Из мягкой складки между клыками показался гибкий влажный хоботок, который осторожно погрузился в предложенную пищу. Загонщик же быстро опустил правую руку к подсумкам на поясе, где также висел переполненный отходами кубир, и вынул одну из нескольких трубок. Его проксимум, подчиняясь невысказанной воле носителя, с небольшим облачком горячего пара освободил кисть и предплечье от защиты. На голую ладонь выдавилась большая порция пахучей жёлтой пасты, которую объединённый кочевник размашистым движением нанес на бок дикому бегуну, пока тот продолжал питаться. Не отрывая пальцев от размазанного вонючего пятна, загонщик разжал хватку на ноге — животное не шелохнулось. Тогда по голой темной коже побежали красные искры, которые быстро распространились с руки носителя по покрытому жёлтой субстанцией боку бегуна. Когда сияние теумалистии сошло на нет, пятно будто бы впиталось в красную шкуру.

— Можешь вести его в стадо, — загонщик опустил руки и кивнул Жихуру, — Пять дней и пять ночей он будет смирным, потом как повезет. Вреда не нанесёт, но я не могу поручиться, примет ли его стадо, когда эффект спадёт. Постарайтесь, чтобы за эти пять дней он покрыл как можно больше самок.

Кузен довольно оскалился — и в половину не так впечатляюще, как улыбаются Высшие с их выпирающими клыками, — и пошёл к стоянке, вяло погоняя присмиревшего гиганта. Загонщик же выжидающе развернулся к Барулу. Всё еще обнажённую руку ласкали волокна фиброплоти. Проксимуму не терпелось вновь стать цельным.

— Вот, — парень с готовностью поднял клетку и выпалил заученный текст, — Когда мы прибудем к Высшим, и меня отдадут на объединение, я хочу чтобы это существо стало моим спутником и товарищем.

Худая фигура в доспехах опустилась на корточки так, что красное забрало оказалось прямо напротив колючей сетки. Медленно и осторожно загонщик протянулся правой рукой к непонятной твари, на что та резко выпустила свои белые раздутые отростки прямо навстречу кажущейся угрозе. Проксимум, подчиняясь инстинкту, мгновенно защитил кожу носителя.

— Это очень редкое и ценное существо, — загонщик поднял взгляд на Барула, красная мембрана на его шлеме пошла рябью и всосалась куда-то под жесткие пластины. Под ней оказалось немолодое сухое лицо в клочках жесткой щетины, — Я только слышал о таких. Говорят, они видят будущее, поэтому поймать их непросто.

— Моя сестра вышла к их гнезду, — Барула не скрывал гордости за свою семью.

— Эта тварь принадлежит твоей сестре.

Это должен был быть вопрос, но в голосе мужчины не было и намека на сомнение.

— Ты хочешь проксимум?

— Нет, — это не был секрет, и парню было не стыдно говорить честно с объединённым кочевником, — Моя сестра хотела, но община не позволит, не отпустит её.

— Почему?

— Она способный и опытный врачеватель, в одиночку выхаживает пять семей и обеспечивает выживание нашим стадам, — поняв, что разговор, который должен был подготовить его к объединению, развернулся в неверном направлении, Барула уточнил, — Я буду рад послужить семье. И буду рад, если будет рада моя сестра.

— Значит, порадуем твою сестру. Она получит проксимум, — загонщик двинулся к стоянке, — Отведи меня к ней.

— Община не разрешит! — Барула суетливо поволок клетку, которая тут же ощетинилась мупсиковыми щупальцами, вслед за мужчиной, — Они пойдут к Высшим и запретят объединение Цэцэг через них!

— Я улажу вопросы и с общиной, и с Высшими, — мужчина усмехнулся, — Когда мы планируем добраться до города?

— Через… две недели?

— Значит, у тебя две недели, чтобы научиться врачевательству.