Рассказ "Гость". Часть 1. (7,8)⁠⁠

Начало здесь.

Глава 7. Горин.

В моих глазах бушевал цветной вихрь - все краски радуги, то смешиваясь, то разделяясь, формировали различные фигуры, многократно отражающиеся друг от друга - словно сумасшедший ребёнок бешено тряс игрушкой-калейдоскопом, приставив его к моим глазам. В ушах волнами прокатывался странный однотонный гул, периодически меняющий тональность, а во рту было так сладко, словно мне влили полбанки сгущенки за раз.

- Где я?! Что происходит?! – мысли ползли медленно, словно вместо мозга у меня в голове был кисель, - Исаев же обещал, что я попаду в параллельный мир, а это всё как-то не очень похоже!

Честно говоря, я порядком струхнул – абсолютно не понятно, что происходит и куда я попал, а главное когда и как попаду обратно!

Я покосился на право. Картинка перед глазами нисколько не изменилась, зато сладость во рту моментально сменилась жуткой кислятиной, перекосив мне лицо и заставляя сделать попытку сплюнуть. Я снова перевёл взгляд перед собой – сладость вернулась.

- Не понял?! – я поводил глазами влево-вправо, ощущая, как от кислятины во рту то сводит скулы, то наоборот – становится приторно.

- А прикольно! - Я вознамерился поиграться с ощущениями ещё пару раз, но в этот момент рисунок, мелькающий перед глазам, упорядочился, и смена цветов приобрела чётко прослеживаемую закономерность: желтый, зелёный, синий, красный, снова зелёный и, наконец, коричневый. Повторившись несколько раз подряд, последовательность пропала, снова сменившись хаотичной мешаниной красок.

– Оп-па! Что это было? – запоздало удивился я, но развить мысль не успел – меня, словно окунули в расплавленный металл. Боль, неожиданно возникшая буквально в каждой клетке тела, была настолько сильной, что я задохнулся и не смог даже закричать. Впрочем, она была не долгой, и через несколько секунд её затмил острый запах, словно иглой вонзившийся мне прямо в мозг.

- Фу-у-у, бл…! – скривился я, и тут же безумная пляска цветных всполохов сменилась темнотой, во рту появился привкус крови, а гул в ушах заменили голоса и знакомый вой системы охлаждения лабораторного компьютера.

- Кажется, очнулся! – я узнал голос одного из лаборантов - того, что приковал меня к креслу.

- Точно! Вон пульс в норму приходит! – это подал голос, сидящий за компьютером.

- Восьмой, мы знаем, что вы нас слышите, откройте глаза! – это уже был Исаев, - Вынь кляп! – приказал он куда-то в сторону и из моего рта выдернули тряпку.

Я открыл глаза. Поморгал пару секунд, привыкая к яркому свету ламп освещения, взглянул на профессора и демонстративно плюнул на пол.

- С возвращением! – невозмутимо отреагировал Исаев и ловко отправил в мусорное ведро ватку, судя по донёсшемуся до меня "аромату", пропитанную нашатырным спиртом. Он достал свой блокнот и сел передо мной на стул, поданный лаборантом:
- Ну, Восьмой, что видели?

Дослушав мой рассказ, Пётр Семёнович нахмурился и повернулся к лаборанту за компьютером:

- Вы же провели тестирование связи?! Почему у него произошла полная синестезия всех органов чувств?!

От интонаций в его голосе даже у меня спина покрылась холодным потом, засосало под ложечкой и захотелось куда-нибудь спрятаться. Лаборанты синхронно побледнели. Тот, что управлял компьютером, попытался оправдаться: - Но, вы же сами видели результаты… - Под ледяным взглядом серых глаз Исаева он осёкся и поник.

- Бездари! – профессор, перестав обращать внимание на трясущихся помощников, повернулся ко мне: - Из-за сбоя в прохождении сигналов до компьютера получилось так, что ваши органы чувств как бы перепутались: вместо зрения у вас были вкусовые ощущения, а вместо звуков вы видели цвета. Та упорядоченная последовательность цветов, что вы описали, произошла в момент, когда я несколько раз повторил ваше имя – Он улыбнулся своей улыбкой дружелюбной змеи – Так что, как видите, ничего страшного с вами не произошло. Вы же мне всё рассказали? – делая акцент на "всё", он пристально взглянул мне в глаза и я тут же закивал:

- Да-да-да, док! Всё как было!

- Ну, хорошо! - он поднялся со стула - Сейчас мы сделаем перерыв, а через десять минут всё повторим ещё раз.

Бросив лаборанту:  – Развяжи и дай ему сигарету, пусть в себя приходит! – профессор вышел из лаборатории.

Глава 8. Стас.

Я сидел у барной стойки, допивая вторую порцию виски - решил, что коней на переправе не меняют, и продолжил тем же напитком, что и начал этот вечер. Я хоть и не большой знаток в дорогом алкоголе, но даже я заметил, что вкус того, что плескалось в моём бокале, растапливая кубики льда, хоть и был неплохим, но ни в какое сравнение не шёл с тем, что мы пили в моём доме.

- Как здорово звучит: в моём доме! - я мысленно ещё раз посмаковал эти слова: – Моём доме…

Клуб постепенно заполнялся. Люди приходили парами или небольшими компаниями, и расползались по залу, занимая,видимо, заранее забронированные столики, поэтому у барной стойки я по-прежнему восседал в гордом одиночестве. Похоже, что мой план – обрадовать весь мир новостью о покупке – медленно, но верно начал терпел фиаско, и радостное настроение таяло вместе со льдом в третьем по счету бокале.

Я уже собрался было просить бармена вызвать мне такси, когда краем глаза уловил движение и повернул голову - через два места от меня на высоком барном стуле расположилась светловолосая девушка с короткой стрижкой. Она помахала бармену как старому знакомому, и тот, улыбнувшись, отсалютовал ей бутылкой с каким-то алкоголем.

В виду давности последнего приёма пищи, выпитое уже заняло все стратегические места в моём желудке, и теперь добралось до мозга, придавая мне храбрости и уверенности в себе. Поэтому я, подхватив свой бокал, переместился к девушке поближе. Она мельком глянула на меня и отвернулась. Я тут же испугался своего порыва решительности и почти сдался, но алкоголь снова уговорил меня быть смелее: - Добрый вечер! – попытался я привлечь внимание, но девушка проигнорировала меня.

- Да, видать не по Сеньке шапка! – мелькнула мысль, и я, всё-таки решив уйти, встал и сделал шаг в сторону выхода.

- Ты всегда так быстро сдаешься? – Прозвучавший в спину вопрос заставил меня сначала замереть на месте, а затем развернуться.

- Нет, это первый раз, потому что раньше вообще не пытался, – пробормотал я, стараясь не смотреть в её улыбающиеся глаза, но вышло только хуже – взгляд натолкнулся на высокую грудь, выглядывающую из ворота расстегнутой на пару пуговиц клетчатой рубашки. Девушка перехватила мой взгляд, и я смутился ещё больше и покраснел: - Простите!

Ожидая, что на этом наше общение и закончится, я стоял, не зная как поступить, но девушка только шире улыбнулась и протянула мне руку: - Даша!

У меня словно гора с плеч свалилась: - Стас! – я пожал её руку и кивнул на стул рядом с ней:
– Я присяду?

После утвердительного кивка, я взгромоздился на стул и стал мучительно соображать, о чём же говорить с ней дальше. От очередного провала меня спас бармен, поставивший перед девушкой высокий бокал с жидкостью голубого цвета:
- Привет, Дашуля! Твой любимый "Бикини Мартини" за счёт заведения! – Он перевёл взгляд на меня: - Вам повторить? - Мне оставалось только кивнуть.

Даша оказалась отличным собеседником и через несколько минут мы болтали, словно давно знали друг друга – обо всём подряд. Она рассказала, что когда-то этим баром владел её отец, но он умер год назад, и Даше пришлось продать бар лучшему другу отца – тому самому бармену. Вспомнив об отце, она явно загрустила, и я попытался исправить ситуацию:

- Я хочу поделиться с тобой своей радостью – два часа назад я купил дом! – выпалил я и стал ожидать её реакцию. Даша оживилась, и тень печали исчезла из её глаз. Она протянула: - О-о-о! Поздравляю! Давай за это выпьем! – и подняла очередной бокал коктейля.

Под утро мы босиком шли по песку вдоль кромки воды. Даша, дурашливо размахивая руками и громко смеясь, пыталась петь популярную песню, а я, хохоча и подпевая, пытался удержать её от падения в воду. Когда в очередной раз ноги Даши окатило волной, она, закричав – Пошли купаться! – отбежала и стала раздеваться.

- У меня нет плавок! – попытался отказаться я, но Даша, стянула с себя рубашку, обнажая крепкую красивую грудь, снова засмеялась: - У меня тоже! - Вслед за рубашкой на песок полетели её джинсы и, оставшись только в одних трусиках, она побежала в воду. Я не выдержал – бросил нашу обувь, которую нёс, быстро скинул одежду и присоединился к весело взвизгивающей девушке.

Мы плескались минут тридцать - вода была очень тёплой и вылезать не хотелось. Сразу стало понятно, что Даша выросла на море – она плавала намного лучше меня - и мне никак не удавалось её догнать, но, наконец, и она устала.

Мы выбрались на берег и вернулись к брошенной одежде. Пока Даша вытиралась полами своей рубашки и натягивала джинсы, я насобирал разбросанные по округе мелкие палки и щепки, когда-то выкинутых водой на берег и высушенных солнцем до белизны. Сложив их в кучку, поджег, и Даша тут же протянула руки к разгорающемуся огню. Я подхватил с песка свой пиджак, встряхнул и накинул ей на плечи, заслужив благодарственную улыбку.

- Где ты вырос? – не отрывая взгляд от огня, задала Даша неожиданный вопрос.

- Почему это тебя заинтересовало? – попытался я уйти от ответа, но её было не так-то легко сбить с толку:
- Ну, ответь! Ведь не здесь, не в Прибрежном?

- А это так важно? – снова увернулся я и Даша насупилась: - Ну, и ладно! Не хочешь - не говори!

Я немного помолчал, но потом решился: - Нет, не здесь. Я родился и вырос в Западном.

Даша встрепенулась, и её глаза блеснули отражением языков пламени:

- Я так и знала! Мой папа был из Западного! Он так и не смог избавиться от своего акцента и говорил некоторые слова иначе, чем местные. Я когда услышала твоё - "Добрый вечер" - сразу его вспомнила. В Прибрежном так не говорят.

- А как говорят? – удивился я, и Даша пожала плечами:

- Тут вообще так не здороваются - считается, что так говорят только люди, зависящие от того с кем они здороваются – наёмные работники или прислуга. Местные в основном говорят "здрасте" или "привет", хотя многие сейчас стали кичиться знанием иностранных языков и стало модным приветствовать на разных языках при каждой встрече.

После её объяснения мне стало понятно, почему так удивленно взлетели брови бывшего владельца дома, когда поднявшись на крыльцо, я поздоровался с ним. Также это объяснило и сомнения в его голосе, когда стоя на причале, он повторил условия продажи – видимо он до последнего считал, что у выходца из бедного района не может быть столько денег.

От размышлений меня отвлек голос Даши:

- О чем ты задумался?

- Как ты думаешь – может ли человек из бедного района прижиться и стать своим в Прибрежном?

Даша, глядя в огонь, улыбнулась: - Только если он встретит девушку, которая поможет ему. Как когда-то мой папа встретил мою маму.

- А ты станешь для меня такой девушкой?

Даша хитро покосилась на меня и в глубине её глаз снова мелькнули огоньки – то ли отражая костер, то ли подтверждая снова нахлынувшее на неё игривое настроение:

- Всё возможно… - она, одним движением плеч скинула мой пиджак, подскочила на ноги и, крикнув - Если догонишь! – рванула вдоль пляжа.

(продолжение следует)