Пятый вредитель
В последнее время и без того мистифицированный облик Китая, погряз в ещё большем количестве всевозможных небылиц, выдумок, а порой
и откровенных проявлениях алкогольного делирия. Поскольку хула, направленная на святой дух, — грех исключительно непростительный,
я не стану упоминать имена шайки прохвостов и шарлатанов всуе. Однако, пытливый читатель с легкостью обнаружит шельмецов по таким ключевым словам, как «чёрная метка Байдана для Си», «хорошее время чтобы пнуть Китай» и многим другим. Указанные личности уже давно начертали свои имена на (кринжалях) скрижалях «нетленки», но я же рекомендую настоятельно избегать любых контактов с разыскиваемыми, так как они вооружены и крайне опасны. Помимо прочего вы рискуете увязнуть в липких субстанциях их сценического мракобесия, а ведь мы с вами знаем, что качество елея напрямую зависит от паршивости мощей. Дань корифеям была отдана сполна, так что устремимся вперед. К делам, товарищи!
Наше время трудно назвать спокойным, турбулентные состояния, кажется, охватили весь мир из-за чего так легко сбиться и начать неверно трактовать смыслы, положения и состояния современного Китая с позиции наших собственных геополитических интересов и воззрений. Текущую ситуацию в центральном государстве (прим. досл. перевод китайского названия Поднебесной), в котором живут сугубо центральные люди можно
и нужно трактовать лишь с эгоцентричной точки зрения самого китайца, опираясь на исторические аналогии, которыми так богато прошлое мудрейших из древнейших. Бесконечные разговоры про захват и нападение
на Тайвань неуместны и глупы также, как рассуждения на тему порабощения китайцами Сибири. Оба тезиса безосновательны, а самое главное лишены глубинного понимания природы и сущности китайского человека. Во-первых, это культурный код, который у нас с ними разный, пока вы росли, восхищаясь легендами и былинами о могучих войнах, которые в ответственный момент давали отпор любым представителям врага и проявлениям нечистой силы. Китаец хрустел куриной лапкой, умиляясь искусности, ловкости и виртуозной хитрости чиновника, который благодаря интеллекту, манипуляциям, интригам и обману делал успешную карьеру и занимал наивысшее положение при дворе. Какой из этого напрашивается вывод? Военный конфликт, как способ решения проблемы, рассматривается только в случае полной безвыходности, а если точнее, как ответная мера при неимении альтернатив. Следовательно, визита несчастных американских конгрессменов на Тайвань недостаточно (более того такое случалось неоднократно и ранее), требуется вопиющее по своей природе событие, которое полностью перечеркнёт возможность мирного урегулирования. Лишь тогда допустимо всерьёз рассматривать вопрос военного возвращения Тайваня в «лоно Циньшихуаново». Во-вторых, неверность трактовки идей и устремлений китайского народа. Всех тех, кто, прочитав про Сибирь, испытал испуг, поспешу успокоить старой шуткой. Китайскую стену построили не для защиты от набегов северных кочевых племён, а чтобы никто не смог сбежать. Как говорил Роршах: «Это не меня заперли с вами, это вас заперли со мной». Нет места милее для центрального человека, чем поднебесная.
- Использовать чужие территории в корыстных целях?
- Сколько угодно!
- Обманывать, лгать, отнимать ресурсы, и прочие безбожно угодные деяния?
- Не возбраняются!
Тем не менее захват территории это уже совсем другая история. Описывая немцев, многие вспоминают термин «Орднун» — порядок, так вот если проделать что-то подобное с китайцами, то идеальным выбором станет «шуфу», что переводится, как комфорт, ведь именно «шуфу» стоит во главе угла и ради комфорта совершается или чаще не совершается большинство действий. Тем не менее мы все ещё далеки от основной темы, не даром
в названии гордо красуется слово «Цинлин».
Как бы пафосно это не звучало, но я убеждён, что Поднебесная сегодня находится внутри процесса реализации очередной великой китайской кампании, какими были «Большой скачок» и «Культурная революция»,
а современные «дабаи» (кит. название волонтёров в белых костюмах, которые обеспечивают контроль за соблюдением противоковидных программ и мер, принимаемых местными властями), стали реинкарнацией «хунвэйбинов», которые в своё время с присущей оголтелостью и энтузиазмом следили
за исполнением всех шизофренических идей «Культурной революции».
Только ленивый не раскритиковал политику нулевой терпимости, говоря о том, что Китаю не удастся воплотить ее в жизнь, а последствия для экономики будут катастрофическими. Однако доморощенные эксперты путают природу политики нулевой терпимости, ее происхождение и истинную цель. Ведь это никакая-то банальная реформа или попытка преобразования,
от которой можно легко отказаться, а эпохальная кампания, в рамках которой, новый, но не менее великий кормчий хочет войти в историю не только Китая,
но и всего мира ведь на протяжении трёх последних ковидных лет именно КНР стала законодателем трендов и мод в борьбе и профилактике
с распространением коронавируса. У всех китайских кампаний есть одно общее свойство, они словно древнее проклятие, требуют искупления «кровью», каждая из них заканчивалась ни в момент осознания бессмысленности задуманного, оно то, как правило, приходит быстро,
а в результате большой трагедии, неизбежно приходившей, как жнец пожать плоды безрассудства и глупости. В целях наглядности кратко рассмотрим упомянутые выше кампании и их результаты, что в свою очередь поможет
нам лучше понять особенности текущей эпохи «Цинлиня».
Мао, как много в этом слове, в китайском языке указанный слог действительно в зависимости от тональности может иметь разные значения, но нас интересует совершенно конкретный дедушка. Как гласит народная мудрость из песни слов не выкинешь, однако «Никита Сергеич» с нами поспорил бы. Ведь именно благодаря его стараниям песня «Русский
с китайцем братья навек» лишилась своих главных строк про Сталина и Мао. В конце 50-х годов, когда великий Коба уже покинул наш бренный мир, отношения с Поднебесной на фоне критики культа личности начали резко ухудшаться. Именно в те времена китайский лидер начал претворять в жизнь первую из двух самых знаменитых кампаний — «Большой скачок». Второй такой стала «Культурная революция», стартовавшая в 1966 году, за десять лет до смерти автора зажигающего сердца лозунга — «Винтовка рождает власть». Иронично, что Китай является одной из самых разоруженных стран
по количеству оружия среди гражданского населения. В 1958 году Мао решил списать у старшего, но уже нелюбимого брата, и решить все мыслимые
и немыслимые экономические проблемы с помощью индустриализации — так началась кампания «Большой скачок». В то время Китай чуть более чем полностью представлял из себя рисовую ферму без лейбла, продакшена
и копирайта. Посмотрев на шокирующее откровение неприглядной действительности, вождь повелел избавиться от нее, наколдовав резкую коллективизацию. Мао хотел «догнать и (обоссать) перегнать» страны Запада по производству основных товаров — прежде всего по выплавке стали. При этом товарищ Цзэдун наивно полагал, что сможет выехать за счет простого энтузиазма миллионов китайцев. В процессе и крестьянам, и работникам предприятий выдавали совершенно невыполнимые нормы производства. Повелитель солнца хотел, чтобы в считаные дни, как заказ справки в МФЦ, страна стала мировым лидером в области чугуна, поэтому почти каждый китаец обязан был держать в своем дворе печь и выплавлять чугун. Сковородок в стране стало действительно много, но качество продукции оставляло желать лучшего.
Чугун, полученный кустарным способом, не годился для промышленного использования. В конечном счете политика «Большого скачка» провалилась, потому что опиралась исключительно на попытки (выполнить KPI) достичь нарисованных, бутафорских показателей для галочки. Страна получила не только сплавы из папье-маше, но и погрязла в череде бесконечных аварий на производствах, что крайне важно запомнить для дальнейшего анализа.
Реформы сельского хозяйства, проводимые с таким же маразмом размахом и безрассудством, закончились голодом. Одна из кампаний, безоговорочный лидер чарта по мнению автора, непревзойденная по своей абсурдности — всеобщая акция по уничтожению 4 вредителей, которые, как было объявлено, уничтожали до 30% всех посевов в стране. Несмотря на тот факт, что вредителей было четверо, как черепашек ниндзя, больше всех досталось не учителю Сплинтеру (крысы), и даже не Бакстеру Стокману (мухи) и главным любителям шашлыков (комары), а бедным, несчастным воробушкам. Хоть кормчий и назначил помимо воробьев комаров, мух и крыс, основной удар на себя приняли пернатые. Причина тоже банальна, такое помешательство на птичках было вызвано несколькими факторами: во-первых, они были крупнее и на них проще охотиться, а во-вторых, физиологическая особенность пташек делала их легкой мишенью. Китайцы быстро прознали, что после 15 минут беспрерывного полёта, крылатым требуется передышка, тогда они становятся легкой целью для голодного и крайне мотивированного профессионального китайского киллера. Таким образом жители Поднебесной «все как один» вышли на улицы, чтобы истреблять птичек. Хотя по городу были расклеены ориентировки с автопортретами воробьев, многие убивали всех мелких птиц без разбору. Итогом акции, в которой было истреблено около 2 млрд единиц лётной техники, стало нашествие гусениц и саранчи, которые и составляли основной рацион пернатых «врагов государства».
Урожай был уничтожен, и в стране наступил голод, унесший десятки миллионов жизней. Китаю пришлось импортировать воробьев, в основном
из СССР и Канады, чтобы хоть как-то справиться с последствиями безрассудной кампании. Вот и результат первой — страшнейший голод, страна, погрузившаяся в хаос. Данные итоги помогут нам наметить очертания возможных сценариев завершения великой кампании, свидетелями которой мы являемся сегодня.
В 1966 году Великий кормчий, следуя своему главному постулату «если уж что-то делать, то делать по большому», объявил о начале Великой пролетарской культурной революции, главной целью формально считалась «борьба с предателями (маоизма) марксизма». На деле же «культурная революция» нужна была сильно постаревшему вождю для борьбы
с политической оппозицией. «Ныне мы ставим себе целью разгромить
тех облеченных властью, которые идут по капиталистическому пути, раскритиковать реакционных буржуазных «авторитетов» в науке, раскритиковать идеологию буржуазии и всех других эксплуататорских классов, преобразовать просвещение, преобразовать литературу и искусство, преобразовать все области надстройки, не соответствующие экономическому базису социализма, с тем чтобы способствовать укреплению и развитию социалистического строя», — такое решение было принято на XI пленуме
ЦК КПК.
Для подавления вольнодумцев Вождь и его сторонники формировали
из молодежи штурмовые отряды уже известных вам «красных охранников» — хунвейбинов. Особо интересующимся крайне рекомендую ознакомиться
с манифестом юных борцов, благо существует версия текста на великом
и могучем. Школьники и студенты, объединившись в армии, устраивали погромы и расправы над неугодными руководящими работниками, а также над интеллигенцией — преподавателями, писателями, учеными. Многие представители интеллигенции, не выдерживая унижений, кончали жизнь самоубийством. Помимо гонений на «буржуазию», уничтожались произведения искусства, сжигались книги, разорялись библиотеки и храмы. Внутри отрядов начали возникать ОПГ, Чжэцзяно-Цзянсуевские и какие-нибудь Цзянсиевские нередко открыто враждовали между собой. В результате тотального террора жизнь китайских городов была парализована. В дело вмешалась армия, и Поднебесная балансировала на грани гражданской войны. Даже дедушка Мао, отпав от опиумной трубки, решил, что это уже слишком, и, когда беспорядки достигли своего пика, распустил армию (своих преданных поклонниц) хунвейбинов. Воинственная молодежь была выслана в деревни,
а на IX съезде КПК в Пекине соратники Мао радостно прыгали и отчитывались об ошеломительных итогах «культурной революции».
По-настоящему же завершилась она только 9 сентября 1976 года,
со смертью 83-летнего товарища Цзэдуна, в последние годы жизни сильно страдавшего от болезни Паркинсона. В ходе кампании пострадало, по разным данным, около 100 млн человек. «Вундервафля» позволила полностью изменить состав партии — из нее были исключены, а затем репрессированы миллионы «покорителей целины». На смену репрессированным пришли новые деятели, считавшие своим главным долгом во всем слушаться вождя
и жестоко расправляться с оппозицией. Так Кормчий окружил себя лизоблюдами верными соратниками, которые «помогли» вождю практически заморозить всю культурную и научную деятельность Поднебесной. Конечно, будет преувеличением сказать, что все без исключения китайские проявления антисанитарии, безобразное поведение в общественных местах, которое никак не ограничивает физиологические вольности, полное отсутствие культуры питания – отрыжки, чавканье –, не все перечисленное, но многое укоренилось и вошло в норму поведения именно благодаря этой чудесной кампании и двум декадам абсолютного морального разложения. Также бытует совершенно легкомысленное заблуждение, что китайцы не критикуют указанные события, вернее подметить, что не позволяют этого делать другим. Лучшим подтверждением будет фрагмент из речи, произнесённой на собрании
ЦК партии в 1981 году. «Культурная революция» не была и не может быть революцией или социальным прогрессом в каком бы то ни было смысле. Она была смутой, вызванной сверху по вине руководителя и использованной контрреволюционными группировками, смутой, которая принесла серьезные бедствия партии, государству и всему многонациональному народу Китая».
Вот мы и подобрались к главному, проанализировав опыт прошлых поколений, мы в праве препарировать текущее положение дел.
Политика нулевой терпимости или пафосно названная мной эпоха «Цинлиня» — это авторская кампания председателя Си, по официальной версии направленная на минимизацию потерь среди населения, а также призванная полностью победить модный недуг. На деле же это безрассудная авантюра, направленная на реализацию внутренних амбиций сумасбродного начальника, который позабыл о существовании всех принципов, любезно оставленных дедушкой Дэном как раз на такой случай. Указанная стратегия бесспорно продемонстрировала свою эффективность в 2020 году, когда оправившийся раньше всех от первой волны Китай, не только стабилизировал ситуацию внутри страны, но и заработал баснословные деньги на поставках средств индивидуальной защиты, линий по производству масок, медицинского кислорода, аппаратов ИВЛ и прочего добра, которое стало цениться выше питьевой воды в пустыне. На следующий год Китай вновь продемонстрировал экономическую стабильность, а также свою уникальную методику жизни в новых реалиях, где он по праву считался самой безопасной страной в мире с точки зрения возможности стать жертвой коронавируса. Важно помнить, что КНР в этот период полностью абстрагировалась от внешнего мира, создав идеальный стерильный пузырь.
Пребывая в эйфории своего беспечного триумфа, совершенно забыла
о последствиях, а также изменчивой природе болезни.
Время, как и сам вирус, не стояли на месте, бесконечные штаммы сменяли друг друга, пока мир не встретился с главным боссом — омикроном. Что русскому хорошо, (немцу) китайцу смерть. Максимально заразный вирус, сместил всех предшественников и твёрдо забрал пальму первенства, доказав, что он самый контагиозный из всех. Благо такая способность
к распространению компенсировалась не столь тяжелой формой протекания болезни и большим количеством бессимптомных случаев. Однако к такому вирусу китайская хитрость была не готова и время шло на недели, когда «Цинлиню» предстояло столкнуться с Омикроном.
Основным местом сражения стал многострадальный Шанхай, жители которого пережили, беспрецедентный по своей абсурдности и жестокости локдаун. Таких ограничений не было даже в Ухане в 2020 года. В конце марта правительство Шанхая перешло к более жёстким мерам и отправило
на карантин сначала практически всю восточную часть скотного двора города, а затем и западную. Изначально локдаун должен был быть отменён через пять дней, однако в среднем люди провели в изоляции не менее 70 дней. Основной проблемой стала нехватка продовольствия, редкая и сильно разнящаяся помощь от правительства не спасала ситуацию. Люди находились взаперти без возможности нормально обеспечить себя продовольствием. В дело чаще всего вступали «гуанси» (перевод. связи/знакомства), лишь благодаря которым удавалось получить продукты. Еще одной проблемой была поставка питьевой воды. На некоторых платформах ее можно было приобрести, но очень большими оптовыми партиями.
Сегодня город частично вернулся к жизни, однако все вынуждены ежедневно проходить через процедуру ПЦР-тестирования, иначе нельзя попасть ни в одно частное или государственное учреждение. Наряду с этим продолжаются локальные закрытия жилых комплексов.
В настоящее время политика нулевой терпимости доказала свою полную недееспособность. Она бессильна перед лицом столь контагиозной болезни, но внутриполитические интриги, в которых погрязло правительство,
а также текущая политическая конъюнктура не позволяют Китаю добровольно отказаться от указанной кампании. Также на фоне ковидных ограничений участились случаи мелкого терроризма — нападения с ножом в больницах
и общественных местах, обанкротилось огромное количество представителей малого и мелкого бизнеса, которые традиционно являлись основной экономики, масштабный отток трудового населения из Шанхая, коммунальный коллапс, службы не справляются с нагрузкой, общее эмоциональное истощение и стресс, которые увеличивают показатели халатности, что нередко приводит к различным техногенным катастрофам. Достаточно вспомнить перестройку, события которой во многом привели
к аварии на ЧАЭС. Одновременно ряд китайских научных изданий опубликовали исследовательские данные, указывающие что политика нулевой терпимости колоссально снизила средние показатели иммунитета, что в свою очередь привело к эпидемии гриппа и ОРВИ в Китае, так как рафинированный иммунитет оказался не способным противостоять привычным доселе вызовам.
Уже сейчас очевидно, что словно в иммерсивном театре, Шанхай станет и зрителем, и участником заката эпохи «Цинлиня», а вместе с тем
и жертвенным алтарем его ритуального искупления.
Население живет под гнетом нависающих слухов об очередном закрытии, а перечисленные выше факторы говорят лишь о том, что уязвимы все сферы и трагедия может иметь совершенно любой характер: экономический, социальный, затронуть здоровье и свободы людей.
В сложившихся условиях существенно возрастает вероятность возникновения крупных техногенных катастроф. В частности, аварии на дамбах или АЭС, например, «Три ущелья» и Таньваньская АЭС, расположенная в Ляньюньгане. Важно помнить, что по берегам реки Янцзы проживает примерно 380 млн. человек, а в ее дельте располагается большая часть сельскохозяйственных угодий. Описывать последствия подобных катастроф бессмысленно, ведь примеров в истории человечества достаточно. Не менее остро стоит вопрос возможных уличных беспорядков, ведь если власти продолжат стращать население подобным образом, наверняка найдутся и те, кто захочет воспользоваться сложившейся ситуации. Ключевое отличие в том, что в том же Шанхае, согласно официальным данным, проживает порядка 26 млн человек. Любые массовые протесты и их подавление будут происходить
в иных масштабах, которые невозможно представить нам, ведь условные митинги в Москве покажутся миниатюрой. Наряду с этим огромное давление испытывает и экономика региона, длительные простои производств, банкротство малого бизнеса, массовый отток трудовой силы, все это способно повлечь за собой крайне тяжелые экономические последствия, способные погрузить в кризис не только юго-восточный регион Китая, но и всю страну
в целом. Не менее ужасающую картину можно представить
и в здравоохранении, как было описано ранее, коллективный иммунитет деградировал. Сегодня в стране бушуют эпидемии ОРВИ и гриппа. В будущем губительная кампания может вызвать новые вспышки с более непредсказуемыми последствиями. Каждая из угроз актуальна и имеет свои законные обоснования, однако трудно предположить произойдет ли что-то конкретное или несколько событий одновременно.
Точно лишь то, что такая расплата наступит, ведь курс выбран
на игнорирование очевидных проблем и накапливание критической массы различных ошибок, которые непременно приведут к коллапсу. Поскольку все возможности добровольного завершения кампании исчерпаны, нам остаётся лишь ждать и наблюдать, как реинкарнация хунвэйбинов истребляет нового пятого вредителя — коронавирус, тем самым приближая неизбежную расплату за глупость и историческое тщеславие.