Путешествия Дубыни. Глава 1-3⁠⁠

Что-то наподобие творчества Джонатана Свифта. Свифт отличился тем, что понаписал, как говорят, едко-желчную сатиру про путешествия Гулливера, и теперь многие поколения людей потешаются, читая эти гримасы потуг юмора. Меня это так вдохновило, что я тоже.

Глава III

Автор ходит в школу и обретает там разные огорчительные познания насчёт своего ума.

Крокодилодоев с Птицадододоевым помахали у меня перед носом местными законами об обязательности общего школьного образования для лиц юного возраста, и я отправился в школу. Тем более, мне и самому это было интересно. Оказалось, для школы в Ёколоманеевке было выделено специальное здание и наняты специальные учителя. Для сравнения, у нас в Феофании с этим всё было гораздо-гораздо проще - обычно наш старейшина дядька Велимудр, как напьётся, просто начинал приставать к окружающим и всяко их поучать.

Жить меня поселили тоже в школе – выделили уголок в «живом уголке».

Так я стал ходить на уроки умопросвещения и впитывать в себя разные умопомрачительные знания.

Самое первое полученное знание оказалось в том, что окружающие наотрез отказывались запоминать моё имя Дубыня. Это было для них чересчур сложным, ибо они уже привыкли всех лиц мужского пола называть Гупельдюками. Так они в итоге стали величать и меня. С фамилией обошлись чуть мягче – всего лишь перекроили её в Пакетикодоев. Но это меня мало огорчало. Потому что меня больше огорчали познания о том, какого я оказался, оказывается, умственного дарования.

Вот такой, например, случай. Поскольку я был не просто новеньким в школе, но и достаточно необычно не слишком зелёным парнем, то стал подвергаться жгучему вниманию со стороны не слишком красных девиц. Их всех, естественно, звали Сюзаннами. Особенно старалась Сюзанна Стрекозодоева, которая то рукой мне помашет при встрече, то глазки построит, то мило улыбнётся. А однажды она подошла ко мне и робко спросила:

- Пойдёшь со мной сегодня на танцы?

- Ну, с отцом я ходил когда-то на медведя, на лося, на зайца… - начал мучительно вспоминать я свой горький опыт. – Решил в итоге, что такие походы не для меня.

- Ты дурак! – тут же с обидой выпалила Сюзанна и убежала.

А я ошалел. Это же какое уникальное дарование у человека! Я потом целый месяц рылся в научных книгах, пытаясь разобраться, как она так может определять умственный уровень окружающих людей мгновенно и, по сути, «на глазок» - без использования комплекса перекрёстных тестовых методик, без проверки статистической достоверности получаемых результатов, без документального оформления промежуточных и итоговых выводов. У меня даже голова «закипела». В итоге вышла мысль, что Сюзанна Стрекозодоева – это что-то наподобие человека-счётчика, которые, как известно, за секунды могут безошибочно брать в уме корень десятой степени из двадцатизначного числа, хотя обычный человек подобное даже при помощи бумаги и ручки будет считать, минимум, несколько часов, да и то, скорее всего, ошибётся!

Когда я обо всех этих результатах своих многодневных научных поисков доложил Сюзанне Стрекозодоевой, та сказала, что я ещё болван и кретин. И я понял, что такой гигантский объём информации мне уже никогда не поднять. Зато хотя бы узнал, что такое танцы. Сюзанна на мой соответствующий вопрос объяснила:

- Помнишь, что с тобой было на прошлой перемене? Так вот, это то же самое, только медленно и под музыку.

Или вот другой случай. После одного из уроков мой одноклассник Гупельдюк Свинодоев начал сетовать на неправильность устройства образовательной системы:

- Система устарела! В век нарастания необходимости межчеловеческого взаимодействия нас учат совершенно неуместному сейчас индивидуализму! С какой кочерыжки я должен сдавать экзамен обязательно самостоятельно, а не с помощью друга?! Я вот хорошо знаю точные науки, но плохо – гуманитарные, а мой товарищ Гуседоев Гупельдюк – наоборот. Руководствуясь принципами кооперации и сотрудничества, я бы с удовольствием лучше сдал экзамены по точным науки за нас двоих, а мой напарник точно так же за нас двоих – по гуманитарным!

- В моей прежней стране с образованием была такая же туфта! – поддакнул я. - У нас двое скооперировались – один был без рук, другой без ног. А отсталый учитель физкультуры заявил, что общее образование потому и общее, что предлагает уровень требований для минимального владения одновременно и руками, и ногами. И если кто, дескать, не может явить такую гармоничность физического развития, то, стало быть, физически недоразвит, нездоров, а то и вовсе инвалид. Вот и у тебя такая же история, только не про физическую, а про психическую культуру.

Свинодоев на мои слова почему-то рассвирепел и объявил, что я больной идиот и не понимаю, что несу. Обидно. А я ведь всего лишь хотел его всячески поддержать!

В итоге решил, что в следующий раз буду не поддакивать ему, а вовсю перечить.

Следующий раз представился очень скоро. Свинодоев после одного из уроков толкнул речь о том, что в далёкие-предалёкие времена далёкие-предалёкие предки человека поделились на две эволюционные ветви: первая при столкновении с условной необходимостью поднимать тяжёлый камень стала тупо развивать физическую силу в качестве умения поднять камень в одиночку. Как следствие, когда сила есть – ума не надо. Вторая же ветвь стала продумывать обходные пути: использовать палку как рычаг, применять сочетание воды и температуры для раскалывания камня на более подъёмные куски, объединяться с другими индивидами для совместных усилий. Как следствие, именно вторая эволюционная ветвь превратилась в людей разумных-преразумных (по-научному, homo sapiens sapiens). Однако тяжёлыми могут быть не только камни, но и экзамены. Поэтому прямо на наших глазах сейчас происходит процесс деления современных людей на две новых эволюционных ветви. Первая – тупо уткнулась в развитие силовых характеристик психики и по одиночке сдаёт экзамены. Вторая же идеально соответствует званию «человек – существо социальное» и активно прорабатывает обходные пути: как и у кого списать, как разжалобить или подкупить учителя, как собраться толпой и наехать на несговорчивых преподавателей… У списывальщиков, по напрашивающейся аналогии, эволюционные перспективы развития разума выше и лучше, чем у тех, кто не списывает!

Я, естественно, сказал Свинодоеву, что с подобными теориями запросто можно дойти и до выдумывания какой-нибудь форменной ахинеи, допустим, о том, что человека из обезьяны сделал труд, хотя труд как целесообразная сознательная энергозатратная общепризнанная деятельность изначально по определению присущ лишь человеку. То есть это всё равно как говорить, что человек стал человеком благодаря тому, что стал человеком! Поэтому Свинодоеву я посоветовал больше не паясничать, а признать, что все изначальные концепции, на которые он понаделал свои потешные аналогии – про развитие ума как компенсаторного механизма физической слабости, про социальность человека и даже про человеческую разумность-преразумность – фундаментально ошибочны. Вот, например, если есть перспективы ещё дальше разумом эволюционно расти, то как тогда быть с званием «sapiens sapiens»? Придётся вводить звание «sapiens sapiens sapiens»?

Свинодоев на мои слова почему-то опять рассвирепел и опять объявил, что я опять больной идиот и опять не понимаю, что несу. Опять обидно.

- Да как же мне тогда вести себя, чтоб тебе, Гупельдюк, угодить? – с горечью сказал я Свинодоеву.

- Сдаётся мне, ты умудряешься делаешь всё мне невпопад, потому что мы с тобой на противоположных концах оси по величине ума! – вдруг миролюбиво изрёк Свинодоев. – Вот попробуй прикинуть элементарную логическую задачу. Есть два человека: первый - площадью десять квадратных километров, второй - площадью десять квадратных миллиметров. Одного из этих людей поместили в помещение площадью десять квадратных метров. Какого человека - первого или второго - поместили в помещение, если человеку оказалось очень тесно в предложенных рамках?

- Ясно, что первого!

- Вот и я о том же. Наконец-то наши мысли вышли на согласованный уровень! На мой скромный взгляд, учебные заведения, особенно общеобразовательные школы, дают не просто знания, а представляют собой ещё и инструмент социального распределения по размеру ума. Пусть даже мозговые процессы и представляют собой неясность для нынешних учёных, но, руководствуясь принципом «чёрного ящика», кое-что мы можем и сами легко увидеть. Дело в том, что учебные программы, представляющие собой усреднённый эволюционный продукт многовековых умствований человечества, задают одновременно социальные рамки этих умствований и, тем самым, призваны помочь правильно понять место учащегося в обществе. Вот зачем нужна школа и вот почему никакое самообразование её не заменит! Посредственный человек, вписывающийся в школьные рамки идеально, получит от обучения идеальный результат - и достаточную удовлетворённость происходящим, и высокие оценки. Отличники, золотомедалисты и краснодипломники - это все так или иначе умственно средние люди! А вот отклонения от среднего могут быть в две стороны. Люди великого ума, такие, как я, не могут вписаться в рамки, имеют пониженную успеваемость, страдают, задыхаются от ущемления своих интересов и помыслов, ненавидят школу как источник мучений. Я постоянно ловлю себя на чувстве, что школа всячески ограничивает мою свободу, норовит втиснуть мышление в шаблоны, обрубает любые попытки выйти за предусмотренные границы, вынуждает меня применять лишь жалкие крохи моего умственного потенциала. А вот ты – совсем другое дело!

- Да-да! – поддакнул я.

- Ты, как я погляжу, тоже получаешь оценки, мягко говоря, не очень, но ты при этом испытываешь в тисках школьных ограничений чувство полнейшей свободы, вечно замечаешь простор там, где другим видна стена, постоянно пребываешь в радости от гигантских пространств для игр своего разума, можешь легко и непринуждённо творить, не обращая внимания на общепринятые границы и в любых предлагаемых обстоятельствах. Ты просто малоумный! Поэтому у тебя и процент использования мозга выше всех, потому что ты как маленький муравей, который способен поднимать вес в пятьдесят раз тяжелее себя, в то время как большие слоны могут поднимать не более двадцати пяти процентов от своего веса. И вникать во всё поэтому тебе так легко, потому что только и делаешь, что мелко мыслишь, и тебе достаточно для проникновения любой маленькой дырочки! У тебя всё строго наоборот по сравнению со мной!

Мне показалась свинодоевская логика и исчерпывающей, и безукоризненной. Я не смог ничего ни добавить, ни опровергнуть. Вот таким образом я стал в глазах окружающих умственным ничтожеством.