Прокляты и забыты: герой-разведчик, отсидевший в тюрьме 37 лет
Ранее на канале уже было опубликовано два рассказа о Героях СССР, в последствии лишённых своих высоких наград: «Прокляты и забыты: главные антигерои Красной Армии» о двух артиллеристах, героях сражения у озера Балатон, и «Прокляты и забыты: Герои СССР на службе у Гитлера» о советских асах, предавших Родину. На этот раз речь пойдёт о невероятно отважном разведчике с невероятно тяжёлой судьбой Василии Филипповиче Григине.
В списках лишённых своего звания советских героев Григин ярко выделяется наличием аж 10! судимостей за драки, кражи и злостное хулиганство. В общей сложности он провёл в местах не столь отдалённых более 36! лет. Уже после этой информации вырисовывается образ закоренелого уголовника-рецидивиста. Однако на деле всё не так просто, но обо всём по порядку.
Василий Григин родился на Алтае в селе Озерки в простой русской семье. По воспоминаниям односельчан , до ухода в армию он был образцовым молодым человеком - не пил, не матерился и отличался предельной честностью. Последнее качество и сыграет с ним злую шутку.
В 40-м году его призвали в армию и направили в кавалерийский полк, где его зачислили в разведчики. Доподлинно не известно, в какую именно часть попал Григин, но оно было в подчинении Западного фронта, таким образом молодой разведчик попал на войну сразу же.
Уже по воспоминаниям сослуживцев, на войне бывший тихоня быстро превратился в отважного и яркого бойца. Его храбрость зачастую граничила с безрассудством, поэтому мало кто вызывался добровольцем ходить с Григиным в тыл врага - ему пророчили скорую геройскую гибель.
Но раз за разом смерть обходила его стороной. Гибли десятки куда более опытных и осторожных разведчиков-сослуживцев, но сибиряк каждый раз возвращался. Да не просто возвращался, а с «языками».
Особо отличился разведчик в Битве за Днепр. Когда советским войскам уже удалось закрепиться на западном берегу, отряд Григина отправили в тыл врага, где тот должен был взорвать мост, не дав тем самым немецкому потрёпанному танковому соединению отступить. Задание было относительно простое - под покровом ночи подход к мосту, взрыв и отход. Но Григин решил, рискнуть.
После того, как мост был заминирован, отряд не взорвал его сразу. Григин отправил остальной отряд обратно, а сам залёг в засаде. Взрыв прогремел только когда несколько тяжёлых машин заехали на мост. Крупный отряд немецкой пехоты тут же начал прочёсывать окрестности в поисках диверсантов, но Григину вновь удалось ускользнуть.
Однако самый тяжёлый бой в жизни разведчика был ещё впереди. В октябре 1944 года началась Будапештская наступательная операция, предполагавшая форсирование Дуная. К тому времени Григин был командиром отделения разведчиков 32-го стрелкового полка.
В ноябре советские части вышли на западный берег и сразу же наткнулись на вторую линию немецкой обороны. В частности, сразу три дивизии, в составе одной из которых был и 32-й стрелковый полк, упёрлись в высоту 205.
С холма силы противника легко контролировали окрестные заболоченные низины с севера и юга. Более того, восточный подход к высоте больше напоминал крепость - там стояли две дамбы и электростанция. Все три объекта были защищены противотанковыми орудиями, миномётами и пулемётами. Между дамбами и высотой расположилось село Драж, где сосредоточился мобильный резерв немцев.
Силы трёх дивизий сперва провели разведку боем. Затем последовали сутки артподготовки, после которой войска пошли на штурм. В течении трёх дней советские части пытались пробиться через дамбы, но результат был нулевым. Тогда командование решилось на фланговый обход.
Казалось бы, решение очевидное с самого начала, но южное болото было плотно прикрыто тяжёлой артиллерией врага, а северное немцы сочли попросту непроходимым. Противник был настолько уверен в непреодолимости этой преграды, что даже не сформировал на краю этого болота линии обороны. Предсказуемо, что советские солдаты пошли именно эти непроходимым путём.
Первым шёл батальон капитана Долгополова, в составе которого было отделение Григина, за ним следовал остальной полк. Болото оказалось действительно коварным, но не непроходимым и советские бойцы успешно продвигались. Однако всё изменилось, когда немецкие солдаты обнаружили манёвр полка. И хотя на фланге не было тяжёлого вооружения, но оперативно переброшенные миномёты и пулемёты практически остановили советское продвижение - трое суток практически по колено в воде полк вёл наступление, но продвинулся только на полтора километра. До берега оставалось всего ничего, но это пространство было полностью открытым и простреливалось пулемётами.
Тогда капитан Долгополов приказал разведчикам Григина отправиться в болота ещё глубже и зайти к противнику уже в тыл. Это был поход в один конец - поход ещё глубже в болота означал, что отряд сможет взять с собой минимум оружия и боеприпасов. Разведчики сняли с себя всё лишнее, заменив это на боеприпасы к единственному пулемёту, который планировалось попытаться пронести.
Отделение 2 часа шло по пояс в ледяной болотной жиже, однако сумело выйти в тыл к противнику на 2 километра. Когда они подобрались к немецким позициям под прикрытием кустарника и открыли огонь из единственного пулемёта, в немецких рядах началась паника. Моментально распространился слух, что фронт рухнул и все части у высоты 205 вот-вот попадут в окружение. Часть солдат побросало оружие, которое тут же собрали разведчики.
Однако вскоре немецкие офицеры смогли остановить начавшейся хаос и оценить ситуацию. Было определено, что в тыл вышел только небольшой отряд, на ликвидацию которого отправили роту, остальным было приказано занять исходные позиции.
Но с порядком немцы припозднились: разведчики за это время успели собрать оружие и укрепиться на позиции, а с другой стороны дамбы полк пошёл в атаку.
Как бы то ни было, но фронт наступления был широк и сложен. Более двух часов отряд разведчиков отбивался от немецких подразделений. Слыша звуки боя, к нему на помощь пробивалась 1-я рота полка. Когда оборона дамб рухнула, из отделения Григина остался только он сам и ещё один боец. На поле боя осталось более 30 солдат и офицеров врага. 1-я рота также понесла тяжёлые потери, погиб и её командир.
Однако на этом бой закончен ещё не был, в Драже всё ещё стоял немецкий резерв, да и сама высота всё ещё оставалась в руках немцев. Не смотря на лёгкие но многочисленные раны, сержант Григин взял на себя командование ротой, так как офицеров по близости не оказалось. Оставшиеся немецкие силы попытались перейти в контрнаступление и закрыть образовавшуюся на севере прореху в обороне. Они трижды ходили в атаку на остатки роты, но каждый раз отступали. К тому времени все три советских дивизии пробили оборону врага и начали обходить высоту 205 по флангам, вынуждая немцев срочно отступать.
В ходе заключительно боя Григин получил тяжёлое осколочное ранение в голову, помимо контузии он потерял левый глаз и был направлен в госпиталь. Пока он проходил лечение война закончилась и разведчика комиссовали по состоянию здоровья, присвоив звание Героя Советского Союза.
Вернувшись домой, он почти сразу отправился в Барнаул, где получил квартиру и женился. Через год Григина, как солдата-освободителя, пригласили на праздничные мероприятия в Польшу. Там его не только чествовали как героя, но и отправили в лучший госпиталь, где рану разведчика обследовали и изготовили для него высочайшего качества протез глаза, с виду не отличимый от настоящего, которых в СССР тогда практически не было.
Однако при возвращении из Польши в одном из поездов Григин встретил девочку-подростка, в годы войны попавшую под бомбардировку и лишившуюся глаза. Ей он и отдал свой протез, так и не успев им воспользоваться.
Жить в городе он не хотел, и решил переехать с супругой в родное село и заниматься привычным с детства крестьянским трудом. Но жизнь в Озерках, когда Григину потребовалось обратиться к местному фельдшеру для обработки своей раны. Сестра вручила ему корзину яиц и сказала, что без «подарков» фельдшер никого не принимает.
Это привело разведчика в бешенство. Он добежал до фельдшерского дома, вытащил того за шкирку и потащил к озеру, приговаривая утопить его за такое без суда и следствия. Односельчанам удалось отбить «предпринимателя», однако тот так испугался, что умер от сердечного приступа.
Григина осудили «за хулиганство» на 4 года, но был освобождён досрочно. После отбытия наказания на свободе побыть ему удалось не долго. 9 мая 1949 года его пригласили на торжественные мероприятия в сельсовет. Там выступал политработник из Барнаула, который начал журить Григина за инцидент с фельдшером, за что незамедлительно получил по мордам, а Григин отправился в тюрьму ещё на полтора года.
Как отмечала сестра Героя, после ранения принципиальная честность брата превратилась в обострённое чувство справедливость. При малейшей несправедливости он выходил из себя и бросался в драку.
После второй судимости Григин оставил семью и уехал в Барнаул, где последовала целая череда драк с его участием. После шестой судимости его лишили всех наград, что ещё усугубило ситуацию и он запил. Тюрьма стала для него милее дома и он начал воровать только для того, чтобы получить новый срок.
В 1986 году старые раны дали о себе знать и он тяжело заболел. Последние месяцы жизни он не выходил из больницы, но попросил врачей не сообщать родным, дабы не становиться обузой. Умер Василий Филиппович Григин в 1991 году и был похоронен в безымянной могиле.
https://zen.yandex.ru/media/rusbastion/prokliaty-i-zabyty-ge...