Профи⁠⁠

Александр Витальевич был высококлассным специалистом, поэтому имел право на две свободы, которые не доступны большинству: материться на работе и говорить с начальством на равных. Эти свободы очень гармонично накладывались на его природный дар к изысканной, почти придворного уровня речи.

Однажды, когда у Александра Витальевича кипела работа, к нему зашел начальник: он занес ценные указания сверху для Александра Витальевича. Начальник рассказывал и показывал свой руководящий статус для оправдания важности. Виталик, будучи сообразительным малым быстро сообразил суть, и прервал высокие глаголы:

-Понял Вас товарищ начальник, незамедлительно приступаю, можете быть свободны!

Товарищ начальник был раздасован повелительным глаголом Александра Витальевича, поэтому принял волевое решение продолжить указывать, дабы показать превосходство своего статуса. Александр Витальевич осознал ошибку и понял, что занудство мелочных рассуждений будет продолжено. Товарищ начальник тоже совершил ошибку, однако имел неосторожность испытывать эмоции обиды, поэтому ошибку не осознал заранее. Он продолжал уже пятую минуту рабочего времени и явно перегибал палку, расписывая очевидные для Александра Витальевича детали. Александр Витальевич - он из тех людей, которые считают что указание очевидных вещей является унижения сознания человека. В связи с этим, Александр Витальевич собрался с мыслями и тихим, почтительным, ровным голосом изрек:

- Уважаемый господин менеджер, я испытываю глубочайшее почтение к Вашему интеллектуальному превосходству и высокой должности, однако, осмелюсь дать Вам весьма непочтительный совет: не могли бы Вы пойти на …, дабы не мешать работать и повысить производительность труда и эффективность производства.

Товарищ начальник не сразу заметил матерный посыл затерявшийся среди достойных слов; он оказался не готов ответить. Начальник просто не умел среагировать на пролетарскую грубость, закатанную в интеллигентные обороты. Да и что он мог противопоставить: материться в ответ нельзя – корпоративная этика не позволяет, гнобить тоже нельзя – порой без Александра Витальевича, как без рук: специалист он уникальный; жаловаться нельзя – засмеют свои же, да мат к делу не пришьешь. Ну а в комнате все поняли, что начальник удивительным образом сглотнул оскорбление.

Плечи начальника упали вниз и он, как женщина, слегка вздорно фыркнул и пошел в кабинет успокаиваться. Виталик деловито приступил к работе. Окружающие восхищенными ртами обозначили авторитет Александра Витальевича.

Какова мораль данной истории? Нет морали, просто случай из жизни, который говорит, что даже рядовой сотрудник может прокачать себя до уровня свободного от избыточного давления человека.

И, да, история превратилась в байку. Имя в истории изменил, человек остался. И, да, мне пришлось не ржать, когда я услышал эту историю, ибо корпоративная, мать её этика.