Про излечение от застенчивости
Может, кому пригодится)
Со школой я рассталась в конце 90-х весьма прохладно после девятого класса, и с кучей троек в аттестате и ужасом перед жизнью поступила в заведение начального профессионального образования на окраине города. Мне фантастически повезло - группа собралась дружная.
В заведении этом существовала традиция, повергшая нас, первокурсников, в уныние с элементами паники - художественная самодеятельность. Каждая группа к концу октября готовила развлекательную программу минут на сорок - песни, танцы, сценки, и прочий КВН.
Помню, как мы собирались на переменах, и с пристрастием допрашивали друг друга на предмет скрытых талантов. Пело и танцевало, конечно, 80%, втайне считавших себя новыми Бритни Спирс, а вот с прочими суперспособностями было плоховато. И я, тяжко вздохнув, призналась, что писала пару лет назад стихи.
Конечно, в меня вцепились, и как муравьи гусеницу, потащили к женщине, массовику-затейнику, так сказать, которая этой самодеятельностью заведовала. Предполагаю, ей было тогда чуть за двадцать, и что это была выпускница или даже студентка театрального вуза, модная, веселая, с коротким крашеным ежиком на голове и в больших очках (хипстерами в то время еще и не пахло). Она велела выбрать стих подлиннее, чтоб минуты на три хватило, и придумала образ и антураж, основная функция которых была - не дать мне упасть в обморок от страха и волнения. Начались репетиции.
Чувствую, рассказ подзатянулся, постараюсь ускориться.
Итак, день икс, полный актовый зал, за кулисами трясемся мы, артисты. Вот прошел танцевальный номер, вот пародия, сценка.... я медленно умираю от ужаса и подумываю о симуляции обморока. Напомню, это шарага на краю города, основной контингент которой учится на автомехаников, агрономов, маляров и проч. В зале свист, гогот и аплодисменты.
И вот объявляют меня, поэтессу, прибывшую к нам из эмиграции. Сцена погружается во тьму, я выхожу в длинном платье, в шали, с горящей свечой в одной руке и микрофоном в другой. В зале гробовая тишина. 200 человек взирают молча на меня, я на них. Издав предсмертный вздох, я быстро, тихо, картаво и абсолютно невнятно бубню свой двухстраничный унылый стих и спешно скрываюсь под рукоплескания публики.
На втором курсе мы трусили уже так отчаянно. На третьем выходили спокойно. На четвертом нас со сцены было не утащить. И это правда помогло в жизни. После того, как ты сможешь завладеть вниманием двух сотен людей, которые пришли обстебать тебя, уже мало что в жизни кажется сложным и пугает. Уж во всяком случае, на собеседованиях я потом не волновалась никогда.
А девушки, которые на сцену выходить категорически отказались, так до конца учебы и трусили. Одну даже на собеседования водила мама, и говорила там все за нее. От так от)