ПРО ДЖОКЕРА, АГАШУ И БУСИНКУ (Из воспоминаний собаковода-любителя). Часть 41⁠⁠

Уже и не знаю, помните ли вы, мои дорогие читатели, но у нас в те благословенные времена жили еще и попугайчики. В повествовании про Бобу я писал, как у нас появился Зигмунд – забавный зеленый «волнистик», а к нему вскорости присоединилась Фелиция (в простонародье Филя) – голубенькая самочка того же вида, красивая и строгая, державшая обормота Зигмунда в ежовых рукавицах, при этом всегда заботившаяся о нем. Они чем-то напоминали мне одесскую семью, где активная дородная еврейка управляет порядком и ведет хозяйство, а маленький юркий муженёк суетливо ей помогает. Но впрочем, я, как всегда, отвлекся, речь не об этом.

После появления у нас Джокера и переезда в другую квартиру у попугаев началась вольная жизнь. Их клетка завсегда стояла открытой, гуляй – не хочу. И они гуляли, целый день тусовались в комнате, в основном, правда сидели на своей клетке и потихоньку пощипывали обои – те были рифленые, и видимо, поэтому нравились попкам. Еще они ошивались на карнизах, а на ночь сами забирались обратно в клетку, и хохлись там во сне. Несмотря на свою свободу, они со временем вконец обленились, и все реже летали по комнате, а все чаще ходили пешком по полу. Особенно любил неспешно прогуляться там Зигмунд.

Что интересно, привыкший к ним с детства Джокер, не обращал на парочку никакого внимания вообще, типа ну есть и есть. С появлением Агаши наши летающий питомцы на какое то время пришипились, и удивленно поглядывали вниз со своей клетки на происходящую там псово-щенячью кутерьму. Однако со временем они осмелели, и вот однажды произошло то, что рано или поздно должно было произойти.

Зигмунд решил, что сидеть ему наверху уже достаточно, и спустился прогуляться по полу. Трудно сказать сделал он это впервые, или раньше ему просто везло. Но в тот день навстречу ему продвигалась по своим делам любопытная девочка Агаша. Так их путям суждено было пересечься.

Если вы внимательно читали текст выше (прошлую часть), где я приводил маринкины воспоминания, то уже знаете, кто и что была Агаша в свои пять месяцев. Если не читали, срочно бегите читать!

Так вот, как вы уже в курсе, Агаша и жадность – две сестры близняшки, а пылесосить полы и хватать все падающее – в ее природе, как дышать и самозабвенно вилять попой. А тут Зигмунд! Зелененький с желтым! Шебуршит со шкафа прямо под ноги. Хвать! И несчастный птиц затрепыхался в пасти жадного щенка. Немая сцена...

Проходящая мимо Марина роняет, что у нее там было в руках, хорошо не кастрюлю с кипятком, а, наверное полотенчики какие-нибудь, потому что никто от этого не понес урона, и орет дурным голосом в котором и вопль Тарзана, и раненый медведь гризли и немножко от крякалок кортежей Президентов нескольких стран, Зигмунд же скромно верещит знаменитым криком Вильгельма, Агаша замирает с выпученными глазами. Не смыкая пасти, она опускает голову, и выплевывает непонятное трепыхающее нечто, которое возмущенно взмывает в клетку, где из потока слюней, обмотавших его, не без помощи Фелиции через некоторое время извлекается Зигмунд. Конечно же, он был сразу осмотрен, и стало понятно, что к счастью, никаких повреждений, кроме моральных и репутационных гордый птичий муж не получил.

Я уже не помню, спускался ли после этого наш Зигушка погулять на пол, но рад, что все тогда обошлось, и, кстати, Агаша больше его никогда в жизни не трогала.

К слову об Агашиных пищевых потребностях хватать и жевать все, что видит, вспомнилась мне еще такая история. Еще будучи маленькой, Агаша в воспитательных целях кормилась вместе с Джокером. Ну, в смысле, каждой из своей миски, естественно, но вместе.

Думаю, Маринка полагала, что экстремальный аппетит Агаши пробудет в Понче чувства конкуренции, и он хоть немного быстрее будет есть. Помните же, питался он у нас, как истинный аристократ, степенно пережевывая пищу и неторопливо размышляя о превратностях бытия. Однако эта практика стимуляции смещения собачьих интересов от классической философии к обыкновенной еде на некоторое время была приостановлена по следующим обстоятельствам.

Однажды на кухне, где происходило действо, находились помимо основных участников Агаши и Джокера, еще и мы с женой. Она чего-то там хлопотала по приготовлению пищи, а я сидел, и смотрел, как Джокер медитирует над миской, меланхолично со специфичным хрустом пережевывая корм, и глядя в никуда, как какой-нибудь ослик в мультике про богатырей.

Внезапно, от своей плошечки, уже вылизанной до блеска, а точнее отполированной до микрона, отрывается Агаша, со всех ног несется к миске Джокера, вклинивается между ним и миской, и начинает судорожно жрать крупный для себя взрослый корм, давясь и хрюкая. Джокер же нисколько не офигел от такой прыти, видимо случались нападения уже далеко не в первый раз, а спокойно наклоняется, поддевает Агашу носом (она почти вся тогда умещалась на его носу), и как катапультой отбрасывает ее от миски на метр-полтора (у нас была большая полупустая кухня). Агаша летит.

Давясь от смеха и закрывая рот рукой, я как-то умудряюсь привлечь внимание Маринки, и вот мы уже оба, стискивая себя от потока хохота, способного перейти в рыдания, смотрим, как Агаша, поднявшись с попы, опять несется к миске, а невозмутимый Джокер меланхолично жует, глядя в бесконечное пространство вселенной. Снова голова щенка целиком в миске, быстрое «хряп-хряп, чав-чав-чав», снова голова Джокера наклоняется, Агаша пролетает в угол, и снова мчит к миске. После третьего раза, едва отдышавшись от хохота, Маринка забрала Агашу с кухни, и какое-то время кормила собак раздельно, пока Агаша не подросла. Став постарше, она уже получала корма тоже побольше, и была им чуть дольше занята, к тому же она как-то поняла, что таскать корм из чужих мисок внагляк при хозяине – совсем не комильфо (потихоньку – можно), а Джокер все же научился есть немножечко быстрее.

Продолжение следует....

Фото из личного архива автора, 2006 год