Про Бобу (из воспоминаний собаковода-любителя). Часть 11
Спасибо за прочтение, плюсы и комментарии!
За свое второе лето Боба как-то незаметно для нас возмужал и повзрослел. С учетом того, что пес имел суховатую конституцию тела и темный окрас, это казалось совсем не заметным, пока посторонние люди, встречая нас на улице, не начали высказываться о его мускулатуре и выразительно цокать языком.
Впервые я столкнулся с этим, когда, благодаря стараниям моих заботливых родителей, уже следующей зимой переехал в собственное жилье. Скромная однокомнатная квартира располагалась в хорошем районе, среди старых домов в «хрущевке» недалеко от набережной. В пустынных дворах там встречалось немного людей, может быть поэтому они легко знакомились с соседями и часто бывали не прочь перекинуться парой слов с обыкновенными прохожими.
Так какой-то парень, уже, конечно, не помню, как он выглядел, завидев нас с Бобой, возвращавшихся с прогулки, подошел и выразил свое восхищение: «Ууууух ты, какоооой здоровый! Всегда хотел себе эту породу…» Я вслух усомнился в Бобьей вот прям «ухтыздоровости», но парень уверил меня, что у Бобы шикарный разворот груди, а также весьма развитые мускулы на шее и спине.
Я завел Бобу в подъезд и несколько минут с сомнением его разглядывал. Ну да вроде бы мускулы у него есть – папа купил ему дурацкие ошейник и шлейку с навинчивающимися грузами и иногда надевал на Бобу во время долгих прогулок (вообще-то это, говорят, довольно вредно для позвоночника и суставов). Ну еще вроде да, грудь немного развернулась – осенью я решил вдруг заниматься спортом и принялся бегать, естественно привлекая к этому занятию и Бобу. Мы даже ходили целый месяц на наш на тот момент совсем позаброшенный стадион (помните, где как я рассказывал, раньше проходили собачьи выставки?), и там бегали всегда вдвоем по разбитому резиновому покрытию, мимо пришедших в увядание трибун, заросших кустарником, перепрыгивая через трещины в асфальте, из которых выбивалась пожухлая желто-серая осенняя трава, пока однажды к моему удивлению на нас не наорал стадионный сторож. Чего он там охранял, думаю, он и сам не ведал, но мы с Бобой решили не связываться с дураками и бегать по улицам.
Если вы, вдруг, бывали в Самаре, то наверняка знаете, что улицы города не особо располагают к прогулкам: крутые подъемы, короткие кварталы, много грязи, или пыли, или снега на выбор, в зависимости от времени года, общая не благоустроенность и не самая лучшая освещенность тротуаров, все это в совокупности вызывает желание уж лучше посидеть дома или во дворе, чем носиться по улицам, вдыхая выхлопные газы. Тем, кто посетил центральную часть моего родного города во время Чемпионата мира по футболу две тысячи восемнадцатого года или позже, и начнет меня уверять в уютности и благообразности столицы "Жигулевского" пива, я машу ручкой из девяностых со страниц этих заметок и смело уверяю, что так было не всегда, и не известно, будет надолго ли.
В итоге побегали мы с Бобой недолго, к концу ноября грязь на улицах замерзла, а снег еще не лег, и стало совсем невозможно передвигаться пешком, даже осторожным шагом. Наверное грудь его развернулась немного все же только лишь от его безудержного плавания.
В целом Боба стал приятной комплекции, несколько выше полагающегося по стандарту породы, мускулистый, но не то чтобы вот прям здоровяк, морда длинненькая, взгляд задумчивый. Этот образ вызывал в людях самые разнообразную реакцию: от умиления и восхищения (с воздушными поцелуями и причмокиваниями, все как полагается) до страха и неприязни, когда вот прям глаз у человека дергается и руки трясутся. Где-то посередине спектра находились и добродушное похлопывание по холке, и одобрительные улыбки, и равнодушные взгляды, и сдержанный негатив. Сам пес к окружающим незнакомым людям в целом стал равнодушен, к проявленному вниманию подходил с энтузиазмом: вилял хвостом, мог встать на задние лапы и приобнять, или хотя бы лизнуть человека, но сам знакомиться особо не спешил.
На улице он по-прежнему тянул поводок, подолгу неодобрительно смотрел вслед проходящих кобелей, и позитивно встречал каждую собаку-девочку. Дома Боб все больше спал, или просто валялся. Играл со мной уже не так часто. Может быть ему не хватало витаминов, поскольку питался он в основном кашей, куда добавлялись котлетки из отваренного мяса, субпродуктов, морковки и прочих овощей. Сухой корм он традиционно игнорировал, а я тогда как-то не особо задумывался о балансе рациона и необходимости добавок витаминов и минералов в питание взрослой собаки, видимо полагая, что раз сам питаюсь кое-как, то и собака тоже может, и, типа, это норма для взрослой особи любого вида.
В новой квартире мы с Диманом сварганили мне кое-какой незатейливый ремонтик. На мебель денег уже не хватило, у меня был только диван и три табуретки, на одной которых стоял телевизор, а две других использовались в качестве прикроватного (зачеркнуто) придиванного столика. Телевизор этот однажды Диман во время дружеской попойки уронил кинескопом на пол, я думал все, но аппарату оказалось хоть бы хны (Привет качеству техники 90-х).
Бобе приходилось спать на полу, на подстилке, чем он был не доволен и сурово сожрал одну из двух пластиковых мисок для воды. По-прежнему довольно много времени Боб проводил у родителей, которые совершенно к нему прикипели и старались при каждой возможности забрать его к себе, а я особо и не возражал.
Опять неспешно подступило лето. Мы освоились на новом месте, и я даже рискнул снова отпускать пса с поводка на прогулках во дворе. Двор наш был со всех сторон отгорожен домами, но не «колодцем», проходы были со всех сторон. Во дворе гаражи, газоны, детские качели и лавочки. Девяносто девять процентов времени двор бывал совсем пустым, лишь одинокие прохожие изредка заходили в подъезды и выходили. Я усаживался на лавочку или качели, со вкусом закуривал, кидал Бобе палку и Боба носился с ней по нестриженным газонам, подпрыгивая на кочках, как небольшой и юркий автомобильчик на ухабах деревенской грунтовой дороги.
Продолжение следует...
Фото из личного архива автора
