Приложение Второе к Незначительному трактату
История от «Новой газеты»
История нашей тяжбы с с Роспотребнадзором тянулась больше года. А началась с того, что ведомство политического борца с норвежской семгой и абхазскими мандаринами отказалось отвечать газете на ее письменные запросы.
Дело в том, что, согласно статье 39 Закона "О средствах массовой информации", средство массовой информации имеет право отправить запрос, касающийся общественно значимой информации, в любое ведомство, а это ведомство - обязано ответить. ...
Онищенко не ответил четырежды. Сначала нас интересовала судьба грузинских и молдавских вин. Мы спрашивали: кто проводил экспертизу, обнаружившую в них вредные примеси, просили выслать результаты этих экспертиз, а также названия фирм-производителей и марок продукции, опасных для жизни населения. Два письма из газеты были доставлены адресату и остались без ответа.
Затем мы спрашивали: проводили ли санитарные службы какие-либо работы, чтобы установить причины массового отравления детей в школах Шелковского района Чечни? Что нашли? Кто это делал? Какие меры приняты? И еще два письма почта проносила впустую. ...
Представитель Роспотребнадзора, явившись в суд, огорошил тут же. Сообщив, что грузинское вино и чеченские дети никакого отношения к его ведомству не имеют: не знают там ни про какие экспертизы, ни про каких тяжело больных школьников и знать не хотят. ...
Даже судья опешила, но осторожно уточнила: а почему тогда так и не ответили? На что ответчик не растерялся: поскольку его ведомство не видит смысла вступать в бессмысленную переписку с редакцией.
Судья Федосова как-то засомневалась в такой трактовке федеральных законов и, очевидно, чтобы их почитать, а, может быть, и позвонить для консультации своему бывшему преподавателю по гражданскому праву, объявила десятиминутный перерыв. ...
Теперь о том, что решил суд. Во-первых, государственные органы действительно могут не вступать ни в какую переписку ни с какими любопытствующими, несмотря на то, что это по закону - их обязанность. Не предоставлять информацию, не реагировать на жалобы, не принимать лично, не отчитываться, не поднимать трубки телефонов... А чиновник, решивший не заметить гражданина, газету или общественную организацию, теперь всегда может рассчитывать на поддержку суда и, основываясь на его решении, игнорировать не только дух закона, предполагающий (в данном случае) ответ по существу, но послать подальше все его буквы.
При этом суд утверждает, что подобное поведение чиновника вовсе не нарушает права СМИ и граждан. В данном случае - запрашивать информацию. И тут мы подходим к удивительной трактовке прав и свобод, сложившейся в судах де-факто. Суд в своем решении объясняет нам: мы свое право реализовали полностью - запрос направили, никто нас за это не наказал и каких-либо иных препятствий нам не чинил. То есть у нас нет права на получение ответа, а только право на нижайшую просьбу о нем. Если эту судебную логику перенести на все остальные права человека, то можно сделать далеко идущие выводы.
У заложников, например, есть право на жизнь, и они им, безусловно, пользовались. Но вот обязанности спасти эти жизни у государства нет.
У несогласных есть право высказывать свою точку зрения на митингах, но чиновник не обязан этому потакать.
У граждан есть право обращаться в правоохранительные органы за защитой, а вот обязанности рассматривать эти обращения у органов нет.
История от автора
Подаем с клиентом иск о признании права на субсидию по коммунальным услугам. В субсидии отказывали, но в суде мы смогли доказать, что отказ необоснован. И судья в решении пишет: "Признать право на получение субсидии". Вроде пока все хорошо. Эта же фраза в соответствии с законом автоматически переписывается в исполнительный лист. Ждем когда же исполнительный лист будет исполнен. А вот тут-то судебный пристав нам и говорит: "Я не могу исполнить этот исполнительный лист. Я не знаю как его исполнять. Я буду обращаться в суд за разъяснением решения. Вот если бы в нем было написано "обязать органы соцзащиты выплачивать субсидию такому-то гражданину", то было бы другое дело, это нам, судебным приставам, понятно и это мы смогли бы исполнить".
Другими словам, судебный пристав не понял что же значит эта фраза: "человек имеет право". И я понял почему он не понял. Любой судебный пристав всегда в своей работе заставляет людей исполнять обязанности. И именно это (то есть чью-то обязанность) он и привык видеть в каждом исполнительном листе. Причем, в каждом. И фамилию того человека, кто должен выполнить эту обязанность. А тут мы со своим "гражданин имеет право".
В общем, проблему решили, субсидию назначили. Однако, кто же был виновником создавшейся ситуации ?
Я.
Сам же я и написал в исковом заявлении: "прошу признать право на получение субсидии". А надо было сразу в исковом заявлении писать: "Прошу обязать органы соцзащиты назначить субсидию". Мне бы, дураку, перечитать еще раз Незначительный трактат (он уже был к этому времени написан), да еще раз как следует подумать над его содержанием.
Как говорится, за что боролся, на то и напоролся.