Предательство
В начале 90 наша семья перебралась из города в село, на малую Родину. Так сказать к земле ближе, к корням. Поселились в саманный домик, 2 комнаты, печка. Огород, хозяйство. Отец устроился на работу на электроподстанцию, шофером. Вскоре он принес домой щенка. Ну как щенка, молодая собака, около года или чуть больше. Мужики говорили, что помесь овчарки и волка. Якобы сука сбежала, погулялась где-то в степях и рожать домой пришла. Не берусь утверждать что так все и было, но в Шельме (так назвали собаку) было очень много волчьего. Во-первых окрас. Чисто волчий, серый. Морда, уши тоже волчьи, любила повыть на луну. Покрывалась в зиму густой шерстью, такой густой что легко спала на снегу и в морозы, и в бураны. Будку игнорировала. После того, как вставала, за ней оставались проталины до земли, а в бураны ее спящую могло полностью замести, так что нередко случайные гости могли невзначай и наступить. Ума у Шельмы хватало таких не кусать, ограничивалась недовольным рыком. А вот пьяных не любила и однажды порвала на одном фуфайку. Летом линяла так, весь двор, как в тополинном пуху, был в ее шерсти.
Волчья кровь давала о себе знать и на "службе". Любыми способами пыталась скинуть ошейник, не любила сидеть на цепи. Двор у нас был большой, забор высокий, поэтому часто ее с цепи спускали, но она никогда на уходила за забор.
Мы держали хозяйсто, в том числе и овец. Пока Шельма была молодой, очень любила баранов. Скольких она порезала, не помню, но много. При виде овец она просто с ума сходила. Отец бил ее нещадно, черенком лопаты, она отлеживалась пару дней в будке и начинала снова. Потом повзрослела и перестала. А вот овцы не забыли и обходили ее за километр.
Шельма была частью семьи, и она знала это. У меня родился брат, он таскал ее за хвост, жил в ее будке, лез в ее миску когда она ела и даже пытался ее сосать, но Шельма не разу даже не рыкнула.
Прошло время, и в середине нулевых мы всей семьей уехали в Германию. Собаку оставили бабушке. Через год пришел черед и бабушку забирать. Собаку было оставить не с кем. В Россию поехал я, помогать перевозить бабушку. Шельма была уже старенькой. Год без хозяев не прошел бесследно, она сильно сдала. Поначалу убегала в старый дом, но новые хозяева ее прогоняли. Потом свыклась и перестала. Шельма была почти слепой, глухой, беззубой. Нередко не узнавала бабушку и кидалась на нее, жевала беззубым ртом ногу, потом узнавала и виновато ползала на животе, била хвостом. Узнала она и меня, радости не было предела.
Нужно было что-то решать, куда-то ее пристроить. Мне было 18 лет, любовь-морковь, гулянки-дискотеки, решать особо не было желания. В деревне осталось два дальних родственника. Оба бухали, оба без семьи, короче не лучшие кандидаты. Соседям тоже обуза в виде старой, бесполезной в хозяйстве собаки, наверняка ни к чему. И тогда я нашел, как я думал, лучший вариант - усыпыть. Договорился с ветврачем, он пришел... одной ампулы не хватило, зарядил вторую. Шельма все поняла, но практически не сопротивлялась. Похоронили ее рядом со скотомогильником за деревней, на холме. Кажется, воткнули палку.
Прошло 10 лет уже, у меня своя семья, недавно родилась дочь. Рассказал своей жене эту историю, а у самого ком в горле и слезы на глазах. Чувствую себя предателем. Это было самое отвратительное решение в моей жизни, за которое мне до сих пор стыдно. Шельма, надеюсь ты меня простила.
Волчья кровь давала о себе знать и на "службе". Любыми способами пыталась скинуть ошейник, не любила сидеть на цепи. Двор у нас был большой, забор высокий, поэтому часто ее с цепи спускали, но она никогда на уходила за забор.
Мы держали хозяйсто, в том числе и овец. Пока Шельма была молодой, очень любила баранов. Скольких она порезала, не помню, но много. При виде овец она просто с ума сходила. Отец бил ее нещадно, черенком лопаты, она отлеживалась пару дней в будке и начинала снова. Потом повзрослела и перестала. А вот овцы не забыли и обходили ее за километр.
Шельма была частью семьи, и она знала это. У меня родился брат, он таскал ее за хвост, жил в ее будке, лез в ее миску когда она ела и даже пытался ее сосать, но Шельма не разу даже не рыкнула.
Прошло время, и в середине нулевых мы всей семьей уехали в Германию. Собаку оставили бабушке. Через год пришел черед и бабушку забирать. Собаку было оставить не с кем. В Россию поехал я, помогать перевозить бабушку. Шельма была уже старенькой. Год без хозяев не прошел бесследно, она сильно сдала. Поначалу убегала в старый дом, но новые хозяева ее прогоняли. Потом свыклась и перестала. Шельма была почти слепой, глухой, беззубой. Нередко не узнавала бабушку и кидалась на нее, жевала беззубым ртом ногу, потом узнавала и виновато ползала на животе, била хвостом. Узнала она и меня, радости не было предела.
Нужно было что-то решать, куда-то ее пристроить. Мне было 18 лет, любовь-морковь, гулянки-дискотеки, решать особо не было желания. В деревне осталось два дальних родственника. Оба бухали, оба без семьи, короче не лучшие кандидаты. Соседям тоже обуза в виде старой, бесполезной в хозяйстве собаки, наверняка ни к чему. И тогда я нашел, как я думал, лучший вариант - усыпыть. Договорился с ветврачем, он пришел... одной ампулы не хватило, зарядил вторую. Шельма все поняла, но практически не сопротивлялась. Похоронили ее рядом со скотомогильником за деревней, на холме. Кажется, воткнули палку.
Прошло 10 лет уже, у меня своя семья, недавно родилась дочь. Рассказал своей жене эту историю, а у самого ком в горле и слезы на глазах. Чувствую себя предателем. Это было самое отвратительное решение в моей жизни, за которое мне до сих пор стыдно. Шельма, надеюсь ты меня простила.