Последнее дело детектива Махони.⁠⁠

Она полюбила во мне демона, а я хотел, что бы она полюбила во мне ангела.
Из А. П. Чехова.


Душная, невыносимо жаркая ночь.
Я ворочаюсь в своей огромной постели, просыпаюсь и вновь засыпаю. Мой сон мучителен. Мне снится убийство… кровь… Много крови. Разве может быть столько крови в одном человеке? Опыт подсказывает мне – может. Мне снится кошмар длиною в ночь. Мое большое здоровое сердце, бьется внутри меня так сильно, что кажется – вот-вот, и оно выскочит из моей грудной клетки на волю. Во сне моя постель представляется мне мокрой и липкой паутиной, капканом, в который заманили большого и сильного зверя.
И этот зверь – я.
Наконец-то раздается звонок телефона. Я тут же вскакиваю с кровати, сбрасываю с себя невесомое одеяло, которое еще секунду назад казалось мне стальной сетью. Я снимаю трубку и говорю – детектив Махони слушает.
Я рад, что меня все-таки вырвали из моего плена, но легче мне не становится.
Убийство. Совсем не далеко от меня, в дешевом грязном отеле, убита молодая девушка… Если бы каждый раз когда я слышал эти слова мне давали бы по центу… Но на этот раз все иначе. Мой напарник Тед, долго сопит в трубку, подбирает слова. Я знаю – ему сейчас нелегко. Подбирать слова – это то, чего он совсем не умеет делать. Наконец он говорит:
- Это она… Твоя Лола… Убитая... Лола Шерлли.
На последнем звуке, его голос ломается и он кашляет.
Я опускаю трубку... очень осторожно, что бы не разбить аппарат, кладу ее на место.
Убитая Лола Шерлли.
Я сажусь на кровать, до боли тру виски. Мои пальцы все еще липки после ночного кошмара. Я встаю и иду в ванную комнату.
Моя Лола.
Душ. Вода сначала холодная, меня даже знобит от нее, но постепенно она нагревается, и вот я уже стою весь в горячем пару. Мое тело тут же краснеет, и я становлюсь похожим на рака. На очень большого и крепкого рака. Я выключаю воду. Что теперь? Моя голова болит, и боль мешает мне думать.
Я одеваюсь.
Свежая синяя рубашка, новые брюки, часы, ботинки… Их надо помыть. Они все в грязи и в чем-то еще. Я иду на кухню, открываю воду. Тщательно тру их губкой. Теперь с ними все в порядке. Они совсем как новенькие, вот только чуть надраить, и можно идти... Что еще? На столике, рядом с тем местом, где только что лежали часы, маленькая коробочка. Внутри кольцо.
Я возвращаюсь в комнату.
Убитая Лола Шерлли.
Моя Лола Шерлли.
Я пристегиваю кобуру, зачем то смотрю на свои часы. Памятный подарок на годовщину службы. Начальство, наверное, очень ценит меня. Они там, должно быть, минут пять совещались – звонить мне или не звонить. И все-таки позвонили. Они понимали – если мне не позвонить, я им этого никогда не прощу. Жребий пал на Теди. Представляю их скорбные лица, опущенные глаза, слова сочувствия... И я должен пройти через все это.
Убитая Лола Шерлли.
Это не может быть правдой.
Я наливаю пол стакана виски, вливаю их в свою здоровую глотку… Тот кто сделал это, не убивал Лолу Шерлли. Не убивал молодую девушку с черными волосами. Я точно знаю это. Он не убивал ее красивое тело, ее загадочную душу. Он просто убил мою любовь.
Я выхожу на улицу. Там все еще идет дождь. Я закуриваю сигарету – чиркаю зажигалкой и старательно прячу в своих лапах маленьких огонек пламени. Замираю на миг, завороженный его танцем. Он совсем как Лола. Моя Лола. Такой же теплый и трепетный. Я с силой втягиваю воздух, пропуская его через уже чуть намокшую сигарету, и огонек движется мне навстречу. В мои легкие проникает крепкий дым, ноздри жадно втягивают запах табака. Я давно решил для себя так - в день не более трех штук. Эта – вторая.
Отель Город Грехов. Неоновая вывеска. Розовый и синий. Я уже был здесь. Дверь отеля я открываю с ноги. Просто не хочу пачкать рук. Прислужник узнает меня и бледнеет. Я смотрю ему в глаза, он осторожно кивает и, пятясь, уходит. С ним проблем не будет.
А вот и ребята. Глаза опущены, скупые слова поддержки. Все, как я и ждал. Кто-то хлопает меня по плечу. Кажется, это Том. Том всегда был сентиментален. Я ни с кем не здороваюсь. Я иду прямо к ней. Мои ботинки снова в грязи и я оставляю большие следы на полу. Там уже много таких следов. А еще - выкуренный до самого фильтра окурок.... Все расступаются. Никто не делает мне замечаний.
Лола. Она лежит на полу, обнаженная и прекрасная. Никто не догадался прикрыть ее, и теперь они жалеют об этом. Деревянный пол под ней черен, слишком много крови он впитал в себя. Разве может быть столько крови в одном человеке? Опыт подсказывает мне - может. Я подхожу и никого не спрашивая, беру ее на руки. На том месте, где она лежала, остается белый очерченный силуэт. Я несу ее на кровать. Это не по правилам, но никто не делает мне замечаний. Моя любовь не должна валяться на полу. Ребята знают, я всегда играю не по правилам. Ее тело исколото ножом. Семь ножевых ранений и ни одного рядом с сердцем. Я опускаю Лолу на смятые простыни, снимаю с себя рубашку и накрываю Лолу ею. Вот так. Немного заботы о любимой. Небольшое проявление нежности. Это я могу себе позволить. Ее чуть розовое тело под моей синей рубашкой. Розовый и синий. Она все так же прекрасна, она словно начинающая актриса, старательно играющая свою короткую роль в дешевом кино.
Ее тело уже остыло. Я касаюсь ее щеки. Странно… Этот холод ей совсем не идет. Я помнил ее совсем другой. Я на миг замираю над кроватью. Ее тело лежит немного не ровно, и она кажется мне застывшим огоньком пламени, рвущимся из моей зажигалки. Худые белые пальчики... С размером кольца я явно ошибся.
- Кто это сделал? Следы, свидетели, улики?
Я сначала слышу этот крепкий, уверенный голос и только потом понимаю, что он принадлежит мне.
Том, откашлявшись, начинает рассказывать. Они сами только приехали. Никто ничего не знает, никто ничего не видел.
- Мы найдем этого ублюдка, обещаю, - говорит Том. Или кто-то еще. Любой из них мог сказать эти слова. В другой ситуации я и сам с радостью произнес бы их.
Этого ублюдка. С чего они вообще взяли, что речь идет о каком-то ублюдке... Может он вовсе не ублюдок? Я совсем не чувствую в себе зла. Только пустоту в груди. Пустоту там, где еще недавно что-то было. Можно попросить у них мелок и нарисовать на своей груди белый силуэт.
- Нет, - говорю я, - я сам найду его.
Никто не спорит со мной. Они и так знают, что я найду его, им сейчас даже немного жалко этого ублюдка. Им и самим-то страшно стоять рядом, смотреть на меня, смотрящего на Лолу Шерлли. Мою Лолу Шерлли. Мертвую Лолу Шерлли.
А я пока не знаю, чем все это закончится… и закончится ли вообще… Я знаю только, что буду старательно искать того, кто совершил это преступление. Я буду допрашивать свидетелей, буду восстанавливать картину происшествия. Я буду крушить зубы, и ломать носы. Я буду пить виски, много виски, а потом поливать себя холодной водой из ведра, что бы прийти в себя и продолжить свою работу. Но они тоже будут искать. Эти ребята не дураки. Пройдет дней пять или шесть, и они найдут. А тот, кого они найдут, не станет ничего отрицать... Да, он не станет ничего отрицать. Он просто закурит свою третью за день сигарету и скажет - Я не убивал Лолу Шерлли. Я не убивал молодую девушку с черными волосами. Не убивал ее прекрасное тело и ее загадочную душу. Я просто убил свою любовь. Семь ножевых ранений и ни одного рядом с сердцем.