Политэкономия. Марксистская теория стоимости. Часть 1
Противоречия в капиталистическом способе производства.
Что является наиболее характерной чертой капитализма? Каждый рабочий знает на собственном опыте, что именно в эксплуатации наемного рабочего капиталом выражается классовый антагонизм между буржуазией и пролетариатом. Но не каждый рабочий знает, откуда берется этот антагонизм и на каких экономических условиях он основывается.
-Общественное производство и капиталистическое присвоение-
Ясно, что классовые антагонизмы капиталистического общества должны корениться в противоречивом способе производства. В "Анти-Дюринге" Энгельса, раздел III, глава 2, дается краткое и острое описание противоречий капиталистического способа производства, из которого мы приводим здесь наиболее важные места.
Эти отрывки из Энгельса нельзя изучать слишком тщательно. Мы имеем здесь ключ к реальному пониманию всех экономических предшественников капитализма.
«До капиталистического производства, то есть в Средние века, система мелкой промышленности складывалась вообще на основе частной собственности рабочих на средства производства ; в деревне-земледелие мелких крестьян, свободных или крепостных; в городах-ремесла, организованные в гильдии. Орудия труда-земля, сельскохозяйственные орудия, мастерская, орудие—были орудиями труда отдельных индивидуумов, приспособленными для использования одним рабочим и потому по необходимости маленькими, карликовыми, ограниченными. Но именно поэтому они принадлежали, как правило, самому производителю. Объединить эти разрозненные ограниченные средства производства, расширить их, превратить в мощные рычаги современного производства—вот в чем заключалась историческая роль капиталистического производства и его носителя, буржуазии. В четвертом разделе "капитала" Маркс подробно объясняет, как с XV века это исторически осуществлялось через три фазы простой кооперации, мануфактуры и современной промышленности. Но буржуазия, как показано и здесь, не могла превратить эти ничтожные средства производства в могучие производительные силы, не превратив их вместе с тем из средств производства отдельного человека в общественные средства производства, осуществимые только коллективом людей. Прялка, ручной ткацкий станок, кузнечный молоток были заменены прядильной машиной, механическим ткацким станком, паровым молотом ; отдельная мастерская-фабрикой, подразумевающей кооперацию сотен и тысяч рабочих. Подобным же образом само производство из ряда индивидуальных превратилось в ряд социальных актов, а продукты-из индивидуальных в социальные продукты. Пряжа, ткани, металлические товары, выходящие теперь из фабрик и заводов, представляют собой продукт совместного труда множества рабочих, через руки которых они должны были последовательно пройти, прежде чем стали готовыми.Никто не мог сказать о них: «я сделал это, это мой продукт».
«Но там, где в данном обществе основной формой производства является то стихийное разделение труда, которое прокрадывается постепенно, а не по какому-либо заранее установленному плану, там продукты принимают форму товаров, взаимный обмен которыми, купля-продажа, дает возможность отдельным производителям удовлетворять их разнообразные потребности. Так было и в Средние века. Крестьянин, например, продавал ремесленнику сельскохозяйственную продукцию и покупал у него изделия кустарного промысла. В это общество индивидуальных производителей, товаропроизводителей ворвался новый способ производства. Среди прежнего разделения труда, выросшего стихийно и без определенного плана, организованного на фабрике, наряду с индивидуальным производством возникло общественное производство…
...На средневековой стадии развития товарного производства вопрос о собственнике продукта труда возникнуть не мог. Единичный производитель, как правило, из принадлежащего ему сырья, и вообще из своего собственного изделия, производил его своими собственными орудиями труда, трудом своих собственных рук или своей семьи. Ему не нужно было присваивать новый продукт. Он полностью принадлежал ему. Его собственность на продукт была основана на его собственном труде. Даже там, где использовалась внешняя помощь, она, как правило, не имела большого значения и в большинстве случаев компенсировалась чем-то иным, кроме заработной платы. Подмастерья гильдий работали не столько жалованье, сколько за образование, чтобы самим стать мастерами.
Затем происходит концентрация средств производства и производителей в крупных предприятиях и мануфактурах, превращение их в реальные обобществленные средства производства и обобществленных производителей. Но к обобществленным производителям и средствам производства и к их производителям после этого изменения все еще относились так же, как и раньше, то есть как к средствам производства и продуктам индивидуумов. До сих пор владелец орудий труда сам присваивал себе продукт, потому что, как правило, это был его собственный продукт, и помощь других была исключением. Теперь владелец орудий труда всегда присваивал себе продукт, хотя это был уже не его продукт, а исключительно продукт труда других. Таким образом, произведенное теперь общественно присваивалось не теми, кто действительно привел в движение средства производства и фактически произвел товары, а капиталистами. Средства производства и само производство, по существу, социализировались. Но они были подвергнуты такой форме присвоения, которая предполагала частное производство индивидуумов, при которой, следовательно, каждый владеет своим собственным продуктом и выводит его на рынок. Способ производства подчинен этой форме присвоения, хотя он и устраняет условия, на которых покоится последнее».
Это противоречие, придающее новому способу производства его капиталистический характер, содержит в себе зародыш всех современных социальных антагонизмов. Чем больше овладевал новый способ производства всеми важными областями производства и во всех мануфактурных странах, чем больше он сводил индивидуальное производство к ничтожному остатку, тем яснее выявлялась несовместимость обобществленного производства с капиталистическим присвоением.
-Антагонизм между пролетариатом и буржуазией-
Первые капиталисты нашли, как мы уже говорили, наряду с другими формами труда наемный труд, готовый для них на рынке. Но это был исключительный, дополнительный, вспомогательный, преходящий наемный труд. Сельскохозяйственный рабочий, хотя иногда он нанимал себя на работу каждый день, имел несколько акров собственной земли, на которой он мог в любом случае жить в крайнем случае. Гильдии были так организованы, что сегодняшний подмастерье стал мастером завтрашнего. Но все это изменилось, как только средства производства обобществились и сконцентрировались в руках капиталистов. Средства производства, а также продукт отдельного производителя становились все более и более бесполезными; людям ничего не оставалось, кроме как быть наемными рабочими при капиталисте. Наемный труд, который прежде был исключительным и второстепенным, теперь стал правилом и основой всего производства ; прежде он был дополнением, теперь он стал единственной оставшейся функцией рабочего. Наемный работник на время стал наемным рабочим на всю жизнь. Число этих постоянных наемных рабочих еще более увеличивалось вследствие распада феодального строя, происходившего в то же время, роспуска вассалов феодалов, выселения крестьян из их усадеб и т. д. Произошло полное разделение между средствами производства, сосредоточенными в руках капиталистов, с одной стороны, и производителями, не имеющими ничего, кроме своей рабочей силы,-с другой. Противоречие между обобществленным производством и капиталистическим присвоением проявилось как антагонизм пролетариата и буржуазии.
-Организация производства на отдельной фабрике и анархия производства в обществе в целом-
Мы видели, что капиталистический способ производства прокладывал себе путь в общество товаропроизводителей, отдельных производителей, социальной связью которых был обмен их продуктами. Но каждое общество, основанное на производстве товаров, потеряло контроль над своими собственными социальными отношениями. Каждый человек производит для себя товары с помощью тех средств производства, которые он может иметь, для для такого обмена, который может потребоваться для удовлетворения его потребностей. Никто не знает, сколько из его конкретного товара поступит в продажу, и сколько будет востребовано. Никто не знает, будет ли его отдельный продукт удовлетворять фактический спрос, сможет ли он возместить свои издержки производства или вообще продать свой товар. В общественном производстве царит анархия.
Но с расширением производства товаров и особенно с введением капиталистического способа производства законы товарного производства, до сих пор скрытые, стали действовать более открыто и с большей силой.
Стало очевидно, что производство общества в целом управлялось без какого либо плана, случайно, анархией ; и эта анархия росла все больше и больше. Но главным средством, с помощью которого капиталистический способ производства усиливал эту анархию обобществленного производства, была полная противоположность анархии. Это была возрастающая организация производства на социальной основе в каждом отдельном производственном учреждении. Этим было покончено со старым, мирным, стабильным состоянием вещей. Везде, где эта организация производства вводилась в отрасль промышленности, она не терпела никакого другого способа производства. Поле труда стало полем битвы. Великие географические открытия и последующая за ними колонизация увеличили рынки и ускорили превращение ремесленного производства в фабричное производство.
Наконец, современная индустрия и открытие мирового рынка сделали борьбу универсальной и в то же время подарили ей неслыханную злобу. Преимущества в естественных или искусственных условиях производства в настоящее время определяют существование или отсутствие отдельных капиталистов, а также целых отраслей и стран. Это дарвиновская борьба индивида за существование, перенесенная из природы в общество. Противоречие между обобществленным производством и капиталистическим присвоением выступает теперь как антагонизм между организацией производства в отдельной мастерской и анархией производства в обществе вообще.
Ремесленное товарное производство в средневековом городе, как и товарное производство в целом, уже характеризуется неорганизованным общественным разделением труда. В товарном производстве товары производятся не для удовлетворения собственных потребностей, а в качестве товаров, то есть для обмена на их меновую стоимость. Отдельный товаропроизводитель также выполняет работу для других, то есть социальный труд. Сапожник может производить обувь только потому, что крестьянин производит для него хлеб и мясо. Однако, такое разделение труда между отдельными производителями, не является следствием какого-либо плана. Каждый товаропроизводитель производит как самодостаточный индивид, независимый от всей массы других производителей, деловые отношения которых не управляются ранее принятым социальным планом разделения труда. Несмотря на это, до сих пор не было противоречия между общественным производством и частным присвоением.
Капитализм создал новые социальные инструменты труда, которые больше не могут приводиться в движение людьми. Они требуют массы производителей, а также приспособлены не для индивидуального, а для общественного использования. Поэтому он создает предпосылки для прекращения старых форм частного присвоения. Несмотря на это, старые формы частного присвоения продолжают существовать. В капиталистических методах производства это, однако, уже не просто частное присвоение, а частное присвоение произведенных обществом продуктов труда. Это противоречие придает капиталистическому производству его капиталистический характер. Таков глубокий экономический корень классовых антагонизмов внутри капитализма. Пока методы производства покоятся в этом противоречии, они остаются капиталистическими методами производства. И никакой существенной разницы не происходит, если большинство частнокапиталистических присваивателей превращаются в ассоциированных (объединенных) капиталистов, как, например, в случае акционерных обществ, трестов и т. д. или путем национализации и муниципализации буржуазной (капиталистической) государственной или муниципальной властью.
Позже мы более подробно рассмотрим социал-демократические взгляды, которые утверждают, что современный капитализм уже является началом социализма. По словам Ф. Нафтали (немецкий предприниматель, журналист, профсоюзный деятель; после иммиграции в Палестину— университетский преподаватель, финансист, политический деятель Израиля-прим.переводчика), этот «окончательный капитализм» уже не капитализм, а «ранний социализм».
Теперь, чтобы разъяснить читателю политические значения приведенных выше высказываний Энгельса, мы сделаем здесь следующие замечания по вопросу о современном монополистическом капитализме.
Первое. Анархия производства не ослабляется возросшей организацией производства на капиталистической основе, а усиливается. «Главный инструмент, посредством которого капиталистические методы производства усиливают анархию в общественном производстве, - говорит Энгельс, - есть как раз противоположность анархии: возросшая организация производства, как общественного производства, в каждом отдельном учреждении производства». Из этого следует, что объединение крупных фабрик в тресты, картели и т. д. должно еще больше усилить анархию общественного производства. Вследствие концентрации общественный характер орудий труда постоянно развивается все выше и выше, и поэтому антагонизм между организацией производства на отдельных крупных фабриках и анархией производства в обществе в целом становится гораздо острее. Наиболее ярким примером этого является мировой экономический кризис 1929-32.
Во-вторых, основное противоречие капиталистических методов производства между общественным производством и капиталистическим присвоением состоит в том, что продукт труда всех общественных производителей, рабочего класса, присваивается капиталистами, непроизводственным классом. Решающий вопрос заключается не в том, принадлежит ли отдельная фабрика одному или нескольким капиталистам. Решающим является то, что общественно используемые средства производства не являются собственностью общества в целом, и национализация капиталистическим государством не устраняет этого фундаментального противоречия в капиталистических методах производства.
Когда Карл Каутский был еще марксистом, в конце XIX века он выступил с уничтожающей критикой ревизионизма и современных социал-демократических теорий экономической демократии (классового сотрудничества и индустриального мира) как мирного перевоплощения капитализма в социализм, говоря следующими словами:
«…нужно сказать, что многие из наших товарищей находят социализм повсюду в нынешнем обществе - в каждой канализации, в каждом общественном писсуаре. Если этот действительно безвредный и удобный метод превращения капиталистического общества в социалистическое общество станет популярным, тогда для социал-демократов придет время снова называть себя коммунистами, чтобы отличить себя от такого рода социалистов, как это сделали авторы Коммунистического манифеста».
Этот удобный способ превращения капитализма в социализм стал сегодня официальной теорией социал-демократии.
Глубочайшая тайна, скрытая основа капитализма состоит в том, что непосредственные производители—рабочий класс, общественные производители-не являются собственниками социальных условий производства. Поэтому до тех пор, пока общественные средства производства не превращаются в действительную общественную собственность, т. е. в коллективную собственность пролетарского государства, до тех пор останется капитализм, до тех пор противоречие между обобществленным производством и капиталистическим присвоением продолжает существовать как основное противоречие капитализма.
Если мы досконально поняли это противоречие, то у нас есть верная основа для действительно марксистского исследования экономических процессов внутри капитализма.
--------------------------------------------------------------------
-Вопросы для закрепления (ответы пишите в комментариях)-
В какой мере капитализм превращает все средства производства в общественные средства производства, производство-в общественное производство, а продукты-в общественные продукты ?
Что отличает присвоение продуктов собственником средств производства в товарном производстве Средневековья от капиталистического присвоения ?
Почему же с превращением средств производства в общественные средства производства и индивидуального производства в общественное производство частная собственность все же не превратилась в общественную собственность ?
В чем основное противоречие капитализма ?