Плохой поступок
Пятнадцать лет – самый лучший возраст. Ты уже старшеклассник, но о выпускных экзаменах можно не думать ещё по меньшей мере год. Учёба не слишком напрягает, потому что учителя больше внимания уделяют одиннадцатым и девятым классам. Не пропускай уроки, и всё шито-крыто. Гуляй на здоровье.
Рядом с нашей школой располагался парк. Там мы обычно проводили время с ребятами. Выпивку и сигареты покупали в ларьке неподалёку. Продавщиц знали по именам, а они знали нас. Одну из них, девушку лет двадцати, звали Наташа. Она не верила, что когда-нибудь схлопочет штраф за продажу спиртного несовершеннолетним. Мы брали палетку на четверых, несколько упаковок сухариков или чипсов и по пачке L&M’а на каждого. В начале двухтысячных это обошлось бы вам рублей в триста, не больше. Зимой мы из парка перемещались в подъезды близлежащих домов.
Валера и я учились в «А»-классе, Саня – в «Б» и Серёга – в «Д». Иногда компанию нам составляли одноклассницы. Не слишком часто, потому что, сами знаете, девочки взрослеют раньше. Они предпочитали проводить время с ребятами постарше, и мне трудно винить их в этом. Те водили их по барам и дискотекам, а максимум из того, что могли предложить мы – чья-нибудь квартира, пока родители в отъезде.
Саня как раз жил в квартале рядом со школой. У него-то нам однажды и повезло, что называется, тусануть. Его мама отбывала в недельную командировку, а папа то ли умер ещё до рождения сына, то ли просто свалил – Санёк не любил вспоминать о нём.
У меня с предками тоже не всё гладко было. То есть, у них между собой – разводиться собирались. Отец уже жил отдельно. В этом были и плюсы. Да во всём есть плюсы, если умело пользоваться ситуацией. Допустим, я сообщал матери, что ночую у папы, притом с ним самим об этом не договариваясь, и зависал либо в компьютерном клубе, либо у кого из друзей. Можно было не волноваться – эти двое друг с другом почти не общались. Даже если случались между ними разговоры, они в большей степени были посвящены разделу имущества и взаимным упрёкам. Вспоминая о былых обидах, они наносили себе новые. Мне же, говоря о плюсах, получать средства на карманные расходы от двух сторон было куда выгоднее, чем от одной. Родители считали, что я испытываю стресс из-за их проблем, и пытались лечить меня деньгами и прочими поблажками. Я начал проверять, как далеко смогу зайти. Грубил им обоим, забивал на обязанности, вроде уборки в комнате, вытаскивал из маминого кошелька деньги, пакостил по мелочи. Но родители, казалось, не замечали моих провинностей. Я был предоставлен сам себе. Допуская грешки всё серьёзнее и серьёзнее, я даже начал получать от этого удовольствие. В конце концов, это было просто весело. Свободная и безнаказанная юность – золотая пора, иначе и не скажешь.
Об отъезде мамы Санёк знал заранее и всех предупредил, чтобы готовились к отрыву по-взрослому. Он не стеснялся приглашать даже тех, с кем почти не общался в школе. Человек набралось не так, чтобы много, но вечером пятницы в трёхкомнатной квартире было тесновато. Главные напитки – водка и пиво, конечно. Закуска самая нехитрая: какие-то дешёвые, разваливающиеся в руках колбасы и сыры, яблоки и апельсины. Серёга догадался принести трёхлитровую банку солёных огурцов из дома.
- Вы мне завтра спасибо скажите, - отбивался он от насмешек.
Уж кто-кто, а я бы ему спасибо не сказал. Не нравился мне этот парень. Раньше нас было только трое, и меня это вполне устраивало. Как Серёга влился в нашу постоянную компанию, не помню. Я вообще с ним до девятого класса почти не общался. Знал про него только, что в первом классе ему пришлось проучиться два года. Можете представить, насколько тупым был Серёга. При этом он считал себя умным и рассудительным. Дурак, мнящий себя мудрецом, хуже любого другого дурака. Серёга вообще ошибался насчёт своих способностей. Он, допустим, не умел пить, но очень гордился тем, что умеет. Даже пьянея, не пропускал рюмку. Я сначала думал, это от жадности, а потом понял: для Серёги отказаться от выпивки означало признаться в слабости. От бати своего, наверное, набрался. Тот был алкоголиком. В запои уходил не реже одного раза в три месяца. Напивался, бил жену, бил Серёгу. Только дочери Кате в их семье не доставалось.
Продолжение в комментариях
Рядом с нашей школой располагался парк. Там мы обычно проводили время с ребятами. Выпивку и сигареты покупали в ларьке неподалёку. Продавщиц знали по именам, а они знали нас. Одну из них, девушку лет двадцати, звали Наташа. Она не верила, что когда-нибудь схлопочет штраф за продажу спиртного несовершеннолетним. Мы брали палетку на четверых, несколько упаковок сухариков или чипсов и по пачке L&M’а на каждого. В начале двухтысячных это обошлось бы вам рублей в триста, не больше. Зимой мы из парка перемещались в подъезды близлежащих домов.
Валера и я учились в «А»-классе, Саня – в «Б» и Серёга – в «Д». Иногда компанию нам составляли одноклассницы. Не слишком часто, потому что, сами знаете, девочки взрослеют раньше. Они предпочитали проводить время с ребятами постарше, и мне трудно винить их в этом. Те водили их по барам и дискотекам, а максимум из того, что могли предложить мы – чья-нибудь квартира, пока родители в отъезде.
Саня как раз жил в квартале рядом со школой. У него-то нам однажды и повезло, что называется, тусануть. Его мама отбывала в недельную командировку, а папа то ли умер ещё до рождения сына, то ли просто свалил – Санёк не любил вспоминать о нём.
У меня с предками тоже не всё гладко было. То есть, у них между собой – разводиться собирались. Отец уже жил отдельно. В этом были и плюсы. Да во всём есть плюсы, если умело пользоваться ситуацией. Допустим, я сообщал матери, что ночую у папы, притом с ним самим об этом не договариваясь, и зависал либо в компьютерном клубе, либо у кого из друзей. Можно было не волноваться – эти двое друг с другом почти не общались. Даже если случались между ними разговоры, они в большей степени были посвящены разделу имущества и взаимным упрёкам. Вспоминая о былых обидах, они наносили себе новые. Мне же, говоря о плюсах, получать средства на карманные расходы от двух сторон было куда выгоднее, чем от одной. Родители считали, что я испытываю стресс из-за их проблем, и пытались лечить меня деньгами и прочими поблажками. Я начал проверять, как далеко смогу зайти. Грубил им обоим, забивал на обязанности, вроде уборки в комнате, вытаскивал из маминого кошелька деньги, пакостил по мелочи. Но родители, казалось, не замечали моих провинностей. Я был предоставлен сам себе. Допуская грешки всё серьёзнее и серьёзнее, я даже начал получать от этого удовольствие. В конце концов, это было просто весело. Свободная и безнаказанная юность – золотая пора, иначе и не скажешь.
Об отъезде мамы Санёк знал заранее и всех предупредил, чтобы готовились к отрыву по-взрослому. Он не стеснялся приглашать даже тех, с кем почти не общался в школе. Человек набралось не так, чтобы много, но вечером пятницы в трёхкомнатной квартире было тесновато. Главные напитки – водка и пиво, конечно. Закуска самая нехитрая: какие-то дешёвые, разваливающиеся в руках колбасы и сыры, яблоки и апельсины. Серёга догадался принести трёхлитровую банку солёных огурцов из дома.
- Вы мне завтра спасибо скажите, - отбивался он от насмешек.
Уж кто-кто, а я бы ему спасибо не сказал. Не нравился мне этот парень. Раньше нас было только трое, и меня это вполне устраивало. Как Серёга влился в нашу постоянную компанию, не помню. Я вообще с ним до девятого класса почти не общался. Знал про него только, что в первом классе ему пришлось проучиться два года. Можете представить, насколько тупым был Серёга. При этом он считал себя умным и рассудительным. Дурак, мнящий себя мудрецом, хуже любого другого дурака. Серёга вообще ошибался насчёт своих способностей. Он, допустим, не умел пить, но очень гордился тем, что умеет. Даже пьянея, не пропускал рюмку. Я сначала думал, это от жадности, а потом понял: для Серёги отказаться от выпивки означало признаться в слабости. От бати своего, наверное, набрался. Тот был алкоголиком. В запои уходил не реже одного раза в три месяца. Напивался, бил жену, бил Серёгу. Только дочери Кате в их семье не доставалось.
Продолжение в комментариях