Пионеры Генома. Глава 9 Два мира⁠⁠

Пионеры Генома. Глава 8 Погружение

А ментосканирование шло своим чередом. Воспоминания на экране смеяли друг друга, но больше чем картинки, заведующего медсектором интересовали данные вспомогательных мониторов, на которые выводились графики электрической активности мозга, эмоциональной напряженности и степени погруженности субъекта в происходящее .

-Что-то не так? – Зоннер нахмурился.

- Ну… как сказать. Не люблю лазить в чужой памяти. Особенно, в травмирующих воспоминаниях. - Макс Эванс слегка поморщился.-Ты, кстати, знаешь, что метод ментального сканирования, пока далёк от совершенства, а его последствия толком не изучены? Для рецепиента, в том числе.

-Я знаю, что ему можно доверять. Или, нет?

- В целом, можно.

- В целом? - Хайде нахмурился ещё больше.

- Ментосканер способен зафиксировать самые яркие воспоминания. События, оставившие наибольший след в памяти. Эти вспоминания транслируются на экран и анализируя их, мы можем с высокой долей вероятности делать выводы о личности и происхождении исследуемого. Скажем, не может восемнадцатилетний парень, помнить военный госпиталь в Седонии, или переживать за сдачу экзаменов на должность мастер-пилота первого класса.

-Ты хочешь сказать ...-Зоннер оторопел.

-Да это я к примеру. - Макс рассмеялся. -Пользуясь случаем, занимаюсь твоим просвещением, дорогой друг. Так вот, главный минус ментального сканирования заключается в том, что мы не можем просмотреть всю память человека, без риска ввергнуть его в глубочайшую депрессию. Выводы производятся по ключевым моментам. И небольшая, очень небольшая вероятность ошибки, всё-таки присутствует. Хотя, в данном случае, я уверен, эти трое пережили то, что мы видим на экране. И это, оставило в них очень глубокий след. Который, кстати, объясняет некоторую их...особенность.

-Точно? Я не хотел бы подвергнуть риску других курсантов.

-Да посмотри сам. - Доктор слегка обиделся. - Вот, экраны перед тобой. Основная сцена - разрушенная база. Это несомненно, самое яркое пока, событие в их жизни. Вот, полеты на корабле. Все эмоции четкие, наполненные, яркие. Такое не подделаешь.

Хайде посмотрел. Вздохнул.
- Ладно, убедил. Досталось, конечно, ребятам.

- И не говори. В мирное время!

- Придут в себя, ещё по тестам их прогони. Может, сразу на третий курс их зачислим. Мне понравилось, как они шли.

АЛИСА
Когда я очнулась, сильно болела и кружилась голова, а взгляд не мог сфокусироваться на чем-то одном. К горлу подкатывала тошнота.
Как нас "выключили", я помнила. И очнулась достаточно быстро, когда брали на анализ ткани и кровь, уже фиксировала ситуацию. Из разговоров стало ясно, что, как мы и предполагали, нас ждёт ментальное сканирование. Будут снимать воспоминания, транслируя их на экран. Что же, мы успели подготовиться.
Это не так сложно, скрыть, то, что не хочешь показывать. Ментальные блокады умеют устанавливать и на Земле. Ещё проще, если у человека подвижная психика, и он легко включается в предложенную ситуацию. Верит в то, что ему предлагают пережить. К нашему счастью, воспоминаний которые по силе могли бы конкурировать с воспоминаниями ребят, у нас не было. Так что оставалось просто следовать потоку памяти, будто плывёшь по реке и сворачиваешь в рукав, где течение сильнее.
Очнувшись, я в первый миг не могла понять, кто я? Ликс или Алиса? Воспоминания, которые я сама и смоделировала, захватили меня, оказавшись слишком сильными и яркими.
Стоя у реки памяти и глядя на её воды, я предполагала одно, а она таила в себе такие омуты и подводные течения, каких я и не подозревала. Память Ликс, не слилась с моей а, войдя в резонанс с моими переживаниями, подавила мою личность. То, что я пережила там, на Земле, поблекло, уступив место радости и боли чужой девчонки, с чужой планеты.
Строгие, но любящие родители, друзья, полёты на " Мечтателе ", разрушенная база. Мир, рухнувший в одночасье, рухнувший нелепо: наши родные погибли просто из-за того, что планета стала никому не нужной, бедной провинцией. Из-за сломавшегося накопителя ...
Наваждение какое-то. Я зажмурила глаза. Надо успокоиться и мыслить трезво. Это просто защитная реакция психики. Невозможно переживать одинаково сильно, сразу несколько ситуаций. И если в одном месте прибыло, в другом убудет. Иначе долго не протянешь. Пусть сейчас, Алиса кажется мне выдумкой, это пройдёт. Нужно только время и всё встанет на свои места. В конце концов, Ликс уже умерла. А я - жива.
Я вспомнила, как падал подбитый корабль. И как бледнел Данька, аккумулируя энергию. Я так боялась за него! И искореженные тела внутри я вспомнила. Как умирал у меня на руках Ингвар, как я тянула из него память. Там, мне нельзя было давать волю эмоциям. Я действовала, не чувствуя, так было надо. Сохранила в голове, оставив за дверью души. А теперь, открыла эту дверь. И наваждение отступило. Аликс отошла, уступив место Алисе.
Я пошевелилась, прибор закрепленный на моей руке запищал, и тут же пришел врач. Высокий, сухощавый, с коротким седым ёжиком волос и внимательными глазами. Почему-то, он понравился мне сразу.

-Ну, как ты себя чувствуешь? -Спросил он.

-Голова болит.

-Выпей, он протянул мне стакан какой-то мутно-белой жидкости.

Поколебавшись, я выпила. Вкус вполне соответствовал виду, но легче стало почти сразу.

-Меня зовут Макс Эвен. Я начальник медицинского сектора академии. Должен сообщить, что вам, всем троим, провели ментальное сканирование. Процедура это не простая, есть риск развития побочных эффектов.
Обычно, данное исследование проводится только после получения согласия. Но в вашем случае, в силу обстоятельств, пришлось прибегнуть к нему, согласия не спрашивая.

Я перебила доктора.
-Понимаю. Мы знали о последствиях несанкционированного приземления. Со мной все в порядке! Или ...Что-то с ребятами?

-Видишь ли, -он виновато посмотрел на меня, - Психика человека не любит перегрузок и старается их избегать, смягчая, иногда, блокируя травматичные моменты. А сканирование, эти блоки взламывает. Обычно, люди справляются. Мы на самом деле многое можем пережить. Мы так устроены, иначе не выжили бы просто. Но иногда, происходит словно короткое замыкание.

Я поежилась.

-Сначала, мне показалось, что всё прошло хорошо. Как правило, всё проходит хорошо. Но затем, ваш друг, Дин, впал в кому.

Я почувствовала, как внутри меня все похолодело. Доигрались.

-Доктор, я должна пойти к нему. У нас всегда был очень сильный эмоциональный контакт. Он меня почувствует и очнется, я знаю!

Макс внимательно посмотрел на меня.
-Конечно, я не буду препятствовать. Ингвар уже сидит с ним.

Маленькая комнатка, вся белая.
Данька, лежит, как мраморное изваяние, бледный и неподвижный, весь в проводах.
Паша сидит рядом, положив ему руку на лоб и напряженно глядит в экран монитора, пытаясь дотянуться до его сознания.
Услышав наши шаги, он обернулся и чуть заметно покачал головой: не получается.

-Вы не могли бы нас оставить, доктор Эвен? - Попросила я.

-Хорошо, молодые люди. Я буду неподалеку, если что.

Он вышел. Я села на кровать, рядом с Пашкой. Взяла Даньку за руку, сосредоточилась и потянулась не к его сознанию, а к памяти. Он был там, я знала.
Память. Река, которое питает человека, его "я», его личность. Отними память, и он уже никогда не будет прежним. Вложи в неё что-то новое, и человек изменится. Наша память, память наших предков. Бальзам, исцеляющий раны и яд, сжигающий тебя заживо. Наша сила и наша слабость.
Не так сложно, на самом деле. Закрыть глаза, услышать дыхание, ритм сердца, ток крови. И.…опрокинуться в темный туннель.
Меня стремительно несло куда-то в темноте, мимо скользили беззвучные тени, невидимые, но ощутимые. Тени давно произошедших, свершившихся событий. Но я чувствовала, прикоснись к ним, прислушайся, и они отзовутся, окрепнут и встанут над твоей жизнью во весь рост, омрачив своей тенью настоящее и будущее, или, напротив, осветят тебе путь вперёд.
Вот и Данька попал в ту же ловушку. И мне надо, обязательно надо его спасти.
Где же он? Плутает в чужой памяти, растворяясь в ней и теряя себя, настоящего? А вдруг, это чужое, страшное воспоминание убьет его! И это будет моя вина.
Это я решила сыграть в эту игру с памятью. Думала, понимание сути игры, убережет нас от веры в её реальность.
Ведь проходя порталом, мы все осознали единство и бесконечность Вселенной. То, что мы части целого, и всё что с нами происходит, не ново, а уже было с кем-то до, и будет с кем-то после нас.
Что нет будущего и прошлого, а есть только люди, которых несёт поток времени, от одного эпизода, к другому. Только оказалась, для нас это ничего не меняет. И повторяемый тысячи тысяч раз фокус, по-прежнему не перестаёт нас изумлять, пугать и радовать. Мы в него верим, вкладывая в блестящие безделушки мгновений, свои эмоции, жизнь и душу, проходя при этом мимо Вечности. Как дети, что сидя на карусели в центре рыночной площади воображают, что совершают путешествие по свету.
Я погружалась всё глубже и глубже, пытаясь уловить его сознание, но вокруг царила тишина и пустота. Видимо, Даньке было сейчас настолько плохо, что его разум и душа оцепенели, отгородившись от окружающего мира коконом бесчувствия. И как же мне тогда его найти? Нет, я не поддамся панике! Мы, все трое связаны, и на расстоянии чувствуем друг друга, наш разум и сознания в резонансе. А значит, у меня есть ещё один путь.
Замерев, я прислушались к себе. И где-то глубоко глубоко внутри, уловила слабую вибрацию туго натянутой нити. Тоненькой, но крепкой, как канат.
Я очнулась на развалинах дома. Данька сидел там, глядя за горизонт и меня не заметил.
Менять воспоминания трудно, почти невозможно. Я могла бы попытаться показать ему другой вариант развития событий, помочь пережить шок потери. Но тогда вернулся бы скорее Даниэль, чем Данька. Ведь это было его горе, горе мальчишки с Песчаной, а не парня с Земли.
Я лихорадочно думала, что делать. А потом, по наитию, начала вытягивать из воспоминания силу.
Боль, как много-много боли и отчаяния. Меня скручивало от острых приступов тоски. Хотелось умереть или убить кого-то. В один момент, даже показалось, что я не смогу уйти отсюда и тоже останусь на этих развалинах.
Но ведь была же у Данька своя жизнь! Надо достучаться до Его памяти и пробудить яркое, значимое для него воспоминание, созвучное этому.
Раньше, я всегда избегала заглядывать к нему в голову, но теперь выбора не было, и я нырнула ещё глубже, в истинную память.
Тут был уже не тоннель - тёмная водная гладь внизу, чёрное небо над головой. Ни солнца, ни звёзд, только по воде пробегают разноцветные искорки, да неясные тени скользят в глубине. Вы то мне и нужны! Прислушавшись, нервами, душой, в попытке почуять то, нужное, я замерла в этом ирреальном тёмном мире. Сколько прошло времени, не знаю, секунды или столетия, а может, времени здесь не было вовсе, но оно услышало мой зов. Вода в глубине плеснула, и я жадной чайкой кинулась вниз.
Вот она, добыча! Она ли?
Разговор. Просто разговор с родителями, перед тем, как Данька ушёл из дома. Неужели, он так важен для него? Что же, нам уже нечего терять. И я вливаю в этот осколок его прежней жизни всю боль, страх и горе, которое мне удалось вытянуть, видя, как развалины дома исчезают, и их сменяют обшитые дубовыми панелями стены кабинета.

-Вы никогда не любили меня! Я всегда был только экспериментом! - Данька стоя у стены с каким-то отчаянным вызовом смотрит на отца.

-Ну что ты, сын. - красивый, ухоженный мужчина за столом даже не обернулся. -Это все глупости, переходный возраст. Я понимаю, на тебе лежит слишком большая ответственность. Ты один из первых людей со сверх возможностей. Но зачем тебе какие-то телячьи нежности? Любовь дестабилизирует. Размагничивает.

-Разве ты никогда не любил? А как же мама?

-Пойми сын. Я учёный, я не могу размениваться на нерациональные эмоции. У меня с твоей матерью теплые дружеские отношения, основанные на взаимопонимании. Она всегда старалась помогать мне в силу способностей. Тебя вот родила.

В комнату вошла мать Даньки.

-Даниил, не отвлекай папу глупыми вопросами.

-Мама, ты ведь любишь отца, я же вижу. Почему ты так никогда не относилась ко мне?

Она смутилась.
-Данил, ты не прав ...

-Я вообще бы на твоем месте не считал, что у тебя есть конкретные родители. В твоем создании принимало участие столько учёных. - Мужчина пожал плечами. - Уместнее всего было бы считать их всех твоими родителями.

Данька повернулся и вышел, хлопнув дверью.

Воспоминание гаснет, и мы оказывается в темноте. Меня неудержимо тянет назад, к себе, и я не сопротивляюсь, исчерпав все силы, скольжу обратно и открыв глаза прихожу в сознание уже в палате.

-Ну как? -Обеспокоенно спросил Паша.
Я не ответила, напряженно всматриваясь в лицо Даньки. Вот дрогнули веки. Он вздохнул и открыл глаза. В них еще была боль, но уже не та, безысходная боль утраты. Скорее, старая обида. Он моргнул, посмотрел на наши встревоженные физиономии и спросил.

-А чего это вы в каких-то балахонах? Хотя тебе идет, Ликси. - Он подмигнул.
Мы действительно были в местных больничных комбинезонах, а я и не заметила.

-На себя посмотри, спящая красавица! Радостно заорал Пашка.

Не удержавшись, мы начали обниматься. Датчики пищали, какие провода отрывались. Прибежавший доктор пытался оттащить нас от Даньки, но тот сам нас не отпускал. Наконец, когда нас попустило, Данька встревожено посмотрел на Макса Эвена.

-Доктор, мы ведь прошли проверку? Нас зачислят в академию?

-Да, молодые люди. - он кивнул. - Всё в порядке. Я думаю, завтра утром, вас можно будет отпустить. После полного мониторинга, конечно. А сейчас, отдыхайте.

- Надеюсь, ментальное сканирование туда не входит? - спросил Пашка, и мы нервно засмеялись.