Песочный человек, глава 11
В небольшом, скромно обставленном ресторанчике, Патрик долго изучал меню. Я вся извелась в ожидании, когда же он, наконец-то, позовет официанта. И еле терпела. Не то, чтобы я была очень голодна или так хотела выпить. Просто меня бесило поведение Патрика. Я прошипела, сдерживая гневный окрик:
- Что вы там изучаете?
- А? – Патрик отрешенно взглянул на меня. – Я плохо что понимаю, простите, Мария. Сто лет не был в ресторане. Даже больше. Гораздо больше.
- Очень смешно! – я выхватила у него из рук меню. – И что вам тут непонятно?
- В принципе, все понятно. Но я такого не ем. Что такое артишоки?
- Господи, где же вы живете? Чем питаетесь? Маковой росой?
- Маковой?
- Так, выражение.
- А… А что, все знают, что такое артишоки?
- У нас в России это знают только аристократы, - хихикнула я. – Или те, которые хотят казаться аристократами, а сами – быдло, - я рассмеялась. – Простите. Это нервы.
- Что такое быдло? – спросил Патрик.
- Ну, сноб.
- А…
- Только быдло звучит грубее и всем сразу все становится понятно. Яснее некуда. Да, нужно выпить. Давайте сначала закажем что-нибудь выпить.
- Я не пью.
- Господи, кто такие эти католические священники? Наши русские священники и пьют, и детей рожают, и все по воле божьей. А вам, католикам, на все запрет. Как вы живете? – не выдержала я.
- Мария… - укоризненно протянул Патрик.
- А что такого? А вы можете стать православным священником? – не на шутку разошлась я.
- Не хочу.
- Давайте выпьем красного вина. Оно олицетворяет Христову кровь. А еще полезно для здоровья. В умеренных количествах.
Патрик неуверенно пожал плечами. Я улыбнулась и помахала рукой, подзывая официанта. Все, что происходило, казалось мне дурной комедией. И Патрик сейчас – главный действующий персонаж.
- Скажите ему, Патрик, - бутылка хорошего красного вина, сухого. Я люблю сухое. А вы?
- А мне все равно, - и он повторил заказ официанту.
- Теперь нужно выбрать что-то из еды. Я немного голодна. Вы мясо едите?
- И мясо, и яйца, и сыр.
- Превосходно! Вот давайте и закажем сыр. Он отлично сочетается с сухим вином. И какой-нибудь овощной салат. И рыбу. Легко и мило. Согласны?
- Хорошо.
- Я вообще не очень люблю рыбу, но в ресторане – сам бог велел, - развеселилась я и снова хихикнула.
После первого же бокала вина голова у меня немного поплыла. Мне стало легко. Мне было все равно, что я сижу в ресторане со священником, а на площади у магазинчика меня, видимо, уже ждет Люк. И что в Москве остался Озоновский, с которым я прожила пять лет. А он даже ни разу не позвонил мне. И что вокруг меня происходит что-то непонятное…
- Послушайте, Патрик, вы кто? Русский? Или француз?
- Это сложный вопрос. Я родился при монастыре, в доме малютки. Я всю жизнь обучался религии. А у католиков есть правило: нигде надолго не задерживаться. Я бывал во многих странах, Мария, и знаю много языков. Кто я по национальности, не знаю. Я подброшенный младенец и ничего о своих биологических родителях не знаю.
- О… И сколько же языков вы знаете? – спросила я. Этот же вопрос я не так давно задавала Люку.
- Русский, английский, французский, немецкий, японский, китайский, итальянский, испанский, португальский.
- А еще иврит и латынь, - кивнула я. - Не сложно было все это выучить? – осторожно спросила я, уже зная ответ.
- Нет. Все языки схожи друг с другом. Достаточно понять два – три языка, вникнуть в смысл, и будешь знать все остальные.
Может, они с Люком братья? Двоюродные? Почему два человека, в принципе, абсолютно разных, знают одни и те же языки? Так бывает? Может, в этом нет ничего странного? Просто я встретила еще одного полиглота, а они все одинаково думают.
- Патрик, прошу вас, очень-очень вас прошу, научите меня французскому!
Я не люблю французский язык. Вернее, не любила. С тех пор, как я услышала французскую речь из уст Люка, мое мнение переменилось. К тому же, я хочу знать, что он говорит, когда хочет, чтобы я его не понимала.
- Хорошо, Мария. В этом нет ничего сложного.
- А где мы будем заниматься? Только не в Парижской католической школе!
- Как вам будет угодно. Можно выбрать любую библиотеку.
- Да. Я люблю библиотеки.
Мы приступили к еде.
- Здесь нет артишоков? – спросил Патрик, пробуя салат.
- Дались они вам! Нет!
- Что это за рыба? Форель?
- Семга.
- Вкусная.
- Вас там, при соборе, что, одним минтаем кормят?
- А знаете, Мария, вы нравитесь этому парню, - сказал порозовевший Патрик.
- Какому? – не поняла я и даже посмотрела по сторонам. Никто на меня не пялился. И парней рядом не было.
- Не смотрите по сторонам, Мария, - хихикнул Патрик, - я говорю о себе.
- О! Вы, значит, называете себя « этим парнем»? Немного странное отношение к самому себе, - хмыкнула я.
- А я не о себе конкретно, - тоже хмыкнул Патрик, - а об этом парне, у которого я одолжил тело.
- Что-о? - я отодвинула стул. Может, этот Патрик – того? И мне пора уносить ноги? Может, он завязавший алкоголик и ему нельзя пить? А он уже выпил два бокала и его развезло? – А ты кто? – От испуга и неожиданности я снова легко перешла на «ты».
- Я – Павел.
- А Патрик?
- Для Парижа я Патрик.
- А этот парень?
- Не знаю, как его зовут.
- Он сейчас в коме? – озарило меня. Так всегда бывает в кино. Один одалживает тело другого, если этот «один»- в коме. Я потрясла головой. Мы с Патриком напились? Так бывает после одного бокала красного сухого вина? Что туда подсыпали?
- Он попал в аварию на своей машине. Находится в тяжелом состоянии в реанимации.
- Он выживет? – заволновалась я.
- Не знаю. На то – воля божья.
- А ты лишь стоишь на воротах? – схамила я.
Патрик расхохотался и пробормотал:
- Говорил же, Мария, мне нельзя пить.
- Позовите гарсона…
- Кого? Как? Официанта?
- Да. Попросите счет. Я сама оплачу.
- Нет уж. Я сам оплачу ужин.
- Кто ты? – снова спросила я.
- Павел, - икнул Павел.
- А Патрик?
- Я – Патрик.
- А Павел?
- И Павел.
- Ты дурак? Алкоголик? Псих? – разочарованно протянула я.
- Твой ангел, Мария.
Я расхохоталась.
- Ты мне не веришь? – обиделся Павел. И Патрик.
- Нет.
- Мария, поверь мне. Иначе… Иначе…
- Что? Бог тебя накажет. Ты провалил спецоперацию. Слушай, давай придумаем тебе другое имя. В которых соединятся две твои ипостаси.
- Я – одна ипостась, - не согласился Павел - Патрик.
- Как у дьявола, - скривила я рот.
- Это совсем другое. У дьявола – одно имя, просто произносится оно по – разному. А я – Павел. Просто когда мне нужно дать кому-то шанс сделать верный выбор, я возвращаюсь в земную реальность. Каждый раз – с новым именем.
- И как тебя звали в последний раз? Бонд? Джеймс Бонд?
- Доминик.
- О… Красивое имя. Можно, я буду тебя звать Домиником?
- Да. Пожалуй. Я уже сам привык к этому имени.
- Так вот почему ты, должно быть, знаешь так много языков! – вдруг воскликнула я.
- Я знаю все языки, Мария.
- Послушай, кто такой Люк Озон?
- Не будем говорить об этом в ресторане. Здесь не та атмосфера. Мне нужно настроиться.
- Настройся. Мне тоже это нужно. И еще кое что… Ну, мне пора в дамскую комнату.
Я взяла сумочку, сделала пару шагов и обернулась, чтобы попросить Павла – Патрика - Доминика расплатиться по счету. Но за столиком было пусто. Я остановилась. Осмотрелась по сторонам. Ресторан небольшой, полупустой, малолюдный. И хорошо просматривался со всех сторон. Туалетные комнаты находились за гардеробом. Бара здесь не было. Вход – выход в зал – один. И куда же подевался новоявленный Доминик? Уму непостижимо. Словно растворился в воздухе… Я медленно подошла к столику. И остолбенела. На столике была только моя тарелка и один бокал. Второй стул, на котором сидел мой ангел Доминик, был задвинут. Я потрясла головой. Даже если бы Доминик и смог куда –нибудь ушмыгнуть от меня в тот момент, когда я отвернулась и сделала пару шагов, то куда же подевалась его посуда?..
Тут ко мне подошел официант и подал счет. Я с надеждой спросила его:
- Русский знаете? Русский. Русский…
- Но.
- Инглиш?
- Но, - презрительно ответил он.
Я сложила руки на груди и забормотала на английском:
- Прошу вас, ради всего святого, я русская, просто скажите мне, был ли за этим столиком молодой человек в черном костюме? ..
Официант повертел головой и быстро удалился.
Я пожала плечами, бросила деньги на стол и быстро ушла. С трудом, но я нашла дорогу от ресторана и снова оказалась у дверей скромной церкви. Хоть она мне не показалась! Вот она, стоит, никуда не исчезла! Мне нужно найти Доминика. Мне нужно понять, что происходит. Мне нужно знать, что я не сошла с ума.
Одного я не учла: позднего времени. Поэтому долго стучала в двери, пока они вдруг неожиданно не заскрипели. Кто-то с той стороны открывал замок.
« Стучите и откроют вам», - пронеслось в моей голове.
В дверном проеме показался пожилой священник.
- Вьи?
- Но, но.
- Франсе?
- Русский! – в раздражении крикнула я. Священник остался спокойным.
- Но, - ответил он.
- Инглиш! – крикнула я в отчаянии.
- Что случилось? – спросил он на чистом английском.
Я растерялась.
- Вы знаете английский?
Священник улыбнулся.
- Что случилось? Час уже поздний.
- Мне очень нужно найти одного священника, который здесь служит. Сегодня вечером мы разговаривали с ним, он знает о моих… м-м-м… недоразумениях, словом… Мне просто нужно узнать, служит ли он у вас… Вы, наверное, ничего не понимаете, но мне очень нужно, очень! Это…
- Успокойтесь. Как имя этого человека?
- Павел, - выпалила я.
- У нас нет Павла, - вскинул брови пожилой священник.
- Патрик, - неуверенно сказала я.
Священник недоуменно помотал головой.
- Доминик? – спросила я упавшим голосом.
- К сожалению, у нас нет таких. Может, вы просто не расслышали имя?
- Может быть. А вас как зовут? Можно, я завтра приду к вам?
- Конечно, дочь моя. Но не завтра. Я буду здесь послезавтра, вас устроит? Или порекомендовать вам другого?
- Нет, не нужно. Как мне вас спросить?
Священник вдруг напрягся и стал пристально смотреть куда-то за мою спину. Я обернулась и увидела, что по ступеням поднимается Люк. Странно, что он тут. Как он меня нашел? Хотя, церковь не так уж и далеко от книжного магазинчика. Священник вдруг перекрестился и споро закрыл дверь. Лязгнул замок. Люк расхохотался. Я была растеряна, сбита с толку, мне даже захотелось расплакаться. Что происходит?
- Мария, дорогая, если будете будоражить по ночам церковных сторожей, вас вышлют из Франции. С цыганами уже расправились, опыт имеется. – Люк дотронулся до моей руки. Меня дернуло током, а я вскрикнула.