Патологическое опьянение
Патологическое опьянение — это острое, кратковременно протекающее психотическое расстройство, возникающее при приёме алкоголя (как правило, в небольших дозах). Представляет собой форму сумеречного помрачения сознания и характеризуется внезапным возникновением искажённого, бредового восприятия обстановки в сочетании с аффектами страха, тревоги, гнева, ярости, с развитием резкого двигательного возбуждения; часто с агрессивными действиями в отношении окружающих. У больных нередко сохраняется способность осуществлять сложные целенаправленные действия, однако чаще больной дезориентирован. Больные говорят мало, преимущественно о своих болезненных переживаниях. Патологическое опьянение заканчивается сном так же внезапно, как и начинается, после пробуждения развивается амнезия или сохраняется смутное воспоминание о происходившем. Случаи истинного патологического опьянения наблюдаются редко.
Oн посмотрел на карту Молдавии и подумал: правильно сделали, что не дали этим блядям выход к Черному морю. Если хохлы еще туды-сюды - братья по крови, то эти суки - врожденные предатели и порты доверять, им конечно, было нельзя. Тот, кто кроил СССР, видел на 100 лет вперед. Гений.
В Молдавии за десятилетюю службу он был впервый раз и все ему здесь резко не нравилось.
Во-первых его поселили в общаге школы милиции. Его – офицера КГБ. Соседи по комнате - обыкновенные ментовские курсанты, болтали между собой на румынском, этом совершенно чужом русскому уху языке, сколько не вслушиваешься ни одного знакомого слова, и громко смеялись, шутили. Конечно, в его адрес. И только вечером, когда он раздевался, увидели стечкина в старой, пропотевшей выцветшей за много лет, как конская сбруя, кобуре, притихли. Всю ночь он не спал. Курсанты, нажравшись в ментовской столовой своей молдавской жратвы, ворочались и пердели. Майор КГБ Иванов лежал в кровати с растянутой до пола панцирной сеткой, открытыв глаза, и ждал утра. Утром он должен был пойти в управление и оформлять документы на получение тела своего друга майора КГБ Петрова. Майора Петрова неделю назад убили в городе Фалешты при обстоятельствах, которые были сразу же засекреченны. Теперь майор Иванов должен был получить его тело с целью доставки в Минск и захоронения на Чижовском кладбище.
В Управлении в Кишиневе майору Иванову тоже не понравилось. В коридорах курили. Сотрудники носили на себе импортное оружие: немецкое, американское, израильское. У нас бы за такое выебали бы и высушили. Некоторые говорили по-румынски, но и по-русски понимали. Все-таки на основных должностях были пока еще наши.
Тело Петрова выдали к вечеру. Для транспортировки предоставили рафик – машину скорой помощи, куда в салон на носилки положили Петрова в пластиковом белом мешке. И хотя мешок был герметический, но уже чувствовался запах.
Вначале Иванов сел в салон к водителю. Водитель ему не понравился. Чернявый, жуковатый мужичонка имел привычку выдергивать волосы из носа и разглядывать, чем вызывал у майора Иванова приступы отвращения и брезгливости. Сразу же включил радио, где говорили на тупом молдавском языке и передавали народную музыку, главным музыкальным инструментом в которой были какие то свистульки. Сам шофер говорил по-русски как местечковый еврей, путая падежи и склонения. Завел разговор о том, что вот, мол, он простой водитель скорой помощи и ходить на дальняк вовсе не его работа, что командировочных дали всего 2 рубля в сутки и на эти деньги всего один раз пожрать, а жрать нужно три раза в день и еще чего-то... Майор Иванов не выдержал, хлопнул водителю на колено четверной из своих собственных и пересел в салон к другу майору Петрову.
Петров лежал тихо, майор Иванов потрогал его тело через пластиковый мешок и вдруг с ужасом обнаружил, что голова майора Петрова отделена от туловища. Он закрыл лицо руками, пригнулся, так что бы не попадать в поле зрения зеркала заднего вида, и заплакал.
Толя, будь осторожен, – глухо сказал ему из глубины герметического мешка майор Петров.
Пока ехали по Молдавии, на постах ГАИ включали мигалку. На Украине машину с молдавскими номерами начали останавливать и майор Иванов показывал гаишникам красную книжечку с золотыми буквами. В Белоруссии Иванов было вздохнул с облегчением и напрасно. Тупые гомельские менты остановили машину и невзирая на удостоверение КГБ полезли в салон щупать мешок с телом Майора Петрова. Майор Иванов распсиховался, дал в морду ближнему менту и засветил стечкина под пиджаком.
В Гомеле Иванов приказал шоферу ехать в местное Управление, откуда по прямому проводу позвонил в Центр. Из Центра ему пробили безостановочный курс до самого Минска.
В Минске уже приготовились к похоронам. Тело для прощания выставили в Управлении. Белый мешок открывать не разрешили, тело в мешке положили в гроб и закрыли крышкой. На крышку поставили фотографию молодого Петрова в форме лейтенанта связи.
Там же в управлении устроили поминки. Из ресторана Неман от Семена Ароновича Островского доставили несколько бутылок грузинского коньяка, винегрет и горячие пирожки с мясом. Майор Иванов есть ничего не стал, выпил сто граммов коньяка и покинул собрание.
Уже в винном отделе в гастрономе Центральый он почувствовал неладное - за прилавком в грязном белом халате стоял водитель скорой помощи, за спиной у него стройным рядом теснились бутылки молдавского коньяка Белый аист. В кулинарном отделе, где из машины эспрессо разливали кофе в граненые стаканы, он заметил двух агентов наружки: очкастого кудлатого парня и красивую девушку еврейского типа. Кудлатый закричал: 'Пожалуйста, станьте в очередь!', из колбасного отдела отозвались: 'Не больше пол-палки в одни руки!'.
Толя, будь осторожен – услышал oн голос напарника и друга майора Петрова. Майор Иванов снял стечкина с предохранителя и быстро пошел через внутренние помещения гастронома к выходу во двор. Во дворе стоял грузовик с работающим двигателем. Грузчик железным крюком цеплял туши из кузова и спускал по устройству, похожему на детскую горку, в подвал. Майор Иванов сел за руль грузовика и повел машину через арку на проспект Ленина. Управлять газ 66 было непривычно и машина двигалась рывками. Из открытого борта на проспект вываливались мороженные свиные и говяжьи туши.
На Круглой Площади грузовик заглох, майор Иванов выпрыгнул из машины и быстрыми шагами двинулся к стоянке такси.
Ехать из центра на окраину водитель такси категорически отказался, но увидев красную книжицу, согласился. Майор Иванов сел на заднее сидение, чем сразу же насторожил водилу. Такое поведение клиента было необычным, клиент всегда садился на переднее сидение, что бы поговорить с шофером и посмотреть на то, как работает счетчик. Настороженность таксиста майор Петров сразу же почувствовал развитой интуицией оперативного работника КГБ.
Вдруг под таксистом что-то запищало и рация заговорила по-молдавски. В ответ таксист закричал: Я двенадцатый, еду на Голодеда.
Там видно не поняли, переспросили.
И таксист снова закричал: На-голого-деда!
Меняем маршрут, - сказал майор Иванов, - к кинотеатру Партизан.
Таксист, увидев в зеркало заднего вида направленныей ему в голову пистолет, безропотно подчинился.
В кинотеатре Партизан шел художественный фильм Чынгачгук вялікі гад. Был последний сеанс и касса уже закрылась.
Гады, гады, гады! - сказал майор Иванов, отодвинул закрывавшую вход контролершу, пошел в зал и спрятался в темноте. Нужно было все обдумать.
Но времени на размышление Иванову не дали. В зале зажегся свет и контролерша закричала, указывая на Иванова двум милиционерам с дубинками: Вот он, он меня ударил!
Майор Иванов, кандидат в мастера по боксу в полутяже подождал, пока к нему приблизится первый мент, и вырубил его боковым в голову. Второй мент оказался умнее и отбежал на безопасное расстояние. Иванов толкнул в грудь контролершу, так что она сделала сальто через два ряда сидений и вышел на улицу Кнорина.
Стемнело. В хрущевках по улице Кнорина светились окна. Рабочие, крестьяне и прослойка интеллигенция ужинали и готовились ко сну. В квартире 22 дома номер 10-а раздался звонок. Хозяин квартиры Прокопенко Аркадий Львович – мужчина средник лет спросил у своей жены:
Галя, ты кого нибудь ждешь. Нет, - ответила жена Галя из кухни.
Кого там черт несет, - проворчал Аркадий Львович и шаркая тапочками пошел открывать дверь. Он предварительно вставил в паз дверную цепочку и повернул замок. В тот же момент дверь с силой ударила его в голову, Аркадий Петрович упал на пол и потерял сознание, вторым ударом майор Иванов вырвал из гнезда дверную цепочку и проник в квартиру.
В 22.17 на коммутатор Главного управления БССР поступил звонок. Некто назвавшийся 'Клеем' попросил соединить его с дежурным по управлению.
- Какой ещр нахер клей? - пререспросил спросонья дежурный полковник Зверев.
- Это наверное Кассиус Клей, Толя Иванов из оперативного – сказал дежурный помощник.
- Что он хочет?
- Просит соединить непосредственно.
- Хорошо, соедини.
- Ну, что там у тебя, Иванов, - сказал он в трубку. Трубка яростно зажурчала.
- Сколько их? - спросил полковник.
Трубка что-то сказала.
- бля*ь, откуда они могли взяться! – воскликнул полковник.
- Чижик, Чижик, твою мать!
- Я здесь товарищ полковник!
- Объявляй Вулкан. Хер знает что, 60 лет советской власти, самая советская республика...
- Какой Вулкан обьявлять 3-й или 4-й?
- A сколько их всего?
- Восемь.
- Объявляй восьмой. Мы им на*ер покажем, как убивать офицеров КГБ.
Согласно плану Вулкан-8 был поднят по тревоге весь наличный состав КГБ Минска, курсанты высшего училища КГБ, курсанты высшего училища МВД, курсанты среднего училища МВД и воинская часть в Уручье. Город был блокирован на трех уровнях. Первый проходил по краю город
Oн посмотрел на карту Молдавии и подумал: правильно сделали, что не дали этим блядям выход к Черному морю. Если хохлы еще туды-сюды - братья по крови, то эти суки - врожденные предатели и порты доверять, им конечно, было нельзя. Тот, кто кроил СССР, видел на 100 лет вперед. Гений.
В Молдавии за десятилетюю службу он был впервый раз и все ему здесь резко не нравилось.
Во-первых его поселили в общаге школы милиции. Его – офицера КГБ. Соседи по комнате - обыкновенные ментовские курсанты, болтали между собой на румынском, этом совершенно чужом русскому уху языке, сколько не вслушиваешься ни одного знакомого слова, и громко смеялись, шутили. Конечно, в его адрес. И только вечером, когда он раздевался, увидели стечкина в старой, пропотевшей выцветшей за много лет, как конская сбруя, кобуре, притихли. Всю ночь он не спал. Курсанты, нажравшись в ментовской столовой своей молдавской жратвы, ворочались и пердели. Майор КГБ Иванов лежал в кровати с растянутой до пола панцирной сеткой, открытыв глаза, и ждал утра. Утром он должен был пойти в управление и оформлять документы на получение тела своего друга майора КГБ Петрова. Майора Петрова неделю назад убили в городе Фалешты при обстоятельствах, которые были сразу же засекреченны. Теперь майор Иванов должен был получить его тело с целью доставки в Минск и захоронения на Чижовском кладбище.
В Управлении в Кишиневе майору Иванову тоже не понравилось. В коридорах курили. Сотрудники носили на себе импортное оружие: немецкое, американское, израильское. У нас бы за такое выебали бы и высушили. Некоторые говорили по-румынски, но и по-русски понимали. Все-таки на основных должностях были пока еще наши.
Тело Петрова выдали к вечеру. Для транспортировки предоставили рафик – машину скорой помощи, куда в салон на носилки положили Петрова в пластиковом белом мешке. И хотя мешок был герметический, но уже чувствовался запах.
Вначале Иванов сел в салон к водителю. Водитель ему не понравился. Чернявый, жуковатый мужичонка имел привычку выдергивать волосы из носа и разглядывать, чем вызывал у майора Иванова приступы отвращения и брезгливости. Сразу же включил радио, где говорили на тупом молдавском языке и передавали народную музыку, главным музыкальным инструментом в которой были какие то свистульки. Сам шофер говорил по-русски как местечковый еврей, путая падежи и склонения. Завел разговор о том, что вот, мол, он простой водитель скорой помощи и ходить на дальняк вовсе не его работа, что командировочных дали всего 2 рубля в сутки и на эти деньги всего один раз пожрать, а жрать нужно три раза в день и еще чего-то... Майор Иванов не выдержал, хлопнул водителю на колено четверной из своих собственных и пересел в салон к другу майору Петрову.
Петров лежал тихо, майор Иванов потрогал его тело через пластиковый мешок и вдруг с ужасом обнаружил, что голова майора Петрова отделена от туловища. Он закрыл лицо руками, пригнулся, так что бы не попадать в поле зрения зеркала заднего вида, и заплакал.
Толя, будь осторожен, – глухо сказал ему из глубины герметического мешка майор Петров.
Пока ехали по Молдавии, на постах ГАИ включали мигалку. На Украине машину с молдавскими номерами начали останавливать и майор Иванов показывал гаишникам красную книжечку с золотыми буквами. В Белоруссии Иванов было вздохнул с облегчением и напрасно. Тупые гомельские менты остановили машину и невзирая на удостоверение КГБ полезли в салон щупать мешок с телом Майора Петрова. Майор Иванов распсиховался, дал в морду ближнему менту и засветил стечкина под пиджаком.
В Гомеле Иванов приказал шоферу ехать в местное Управление, откуда по прямому проводу позвонил в Центр. Из Центра ему пробили безостановочный курс до самого Минска.
В Минске уже приготовились к похоронам. Тело для прощания выставили в Управлении. Белый мешок открывать не разрешили, тело в мешке положили в гроб и закрыли крышкой. На крышку поставили фотографию молодого Петрова в форме лейтенанта связи.
Там же в управлении устроили поминки. Из ресторана Неман от Семена Ароновича Островского доставили несколько бутылок грузинского коньяка, винегрет и горячие пирожки с мясом. Майор Иванов есть ничего не стал, выпил сто граммов коньяка и покинул собрание.
Уже в винном отделе в гастрономе Центральый он почувствовал неладное - за прилавком в грязном белом халате стоял водитель скорой помощи, за спиной у него стройным рядом теснились бутылки молдавского коньяка Белый аист. В кулинарном отделе, где из машины эспрессо разливали кофе в граненые стаканы, он заметил двух агентов наружки: очкастого кудлатого парня и красивую девушку еврейского типа. Кудлатый закричал: 'Пожалуйста, станьте в очередь!', из колбасного отдела отозвались: 'Не больше пол-палки в одни руки!'.
Толя, будь осторожен – услышал oн голос напарника и друга майора Петрова. Майор Иванов снял стечкина с предохранителя и быстро пошел через внутренние помещения гастронома к выходу во двор. Во дворе стоял грузовик с работающим двигателем. Грузчик железным крюком цеплял туши из кузова и спускал по устройству, похожему на детскую горку, в подвал. Майор Иванов сел за руль грузовика и повел машину через арку на проспект Ленина. Управлять газ 66 было непривычно и машина двигалась рывками. Из открытого борта на проспект вываливались мороженные свиные и говяжьи туши.
На Круглой Площади грузовик заглох, майор Иванов выпрыгнул из машины и быстрыми шагами двинулся к стоянке такси.
Ехать из центра на окраину водитель такси категорически отказался, но увидев красную книжицу, согласился. Майор Иванов сел на заднее сидение, чем сразу же насторожил водилу. Такое поведение клиента было необычным, клиент всегда садился на переднее сидение, что бы поговорить с шофером и посмотреть на то, как работает счетчик. Настороженность таксиста майор Петров сразу же почувствовал развитой интуицией оперативного работника КГБ.
Вдруг под таксистом что-то запищало и рация заговорила по-молдавски. В ответ таксист закричал: Я двенадцатый, еду на Голодеда.
Там видно не поняли, переспросили.
И таксист снова закричал: На-голого-деда!
Меняем маршрут, - сказал майор Иванов, - к кинотеатру Партизан.
Таксист, увидев в зеркало заднего вида направленныей ему в голову пистолет, безропотно подчинился.
В кинотеатре Партизан шел художественный фильм Чынгачгук вялікі гад. Был последний сеанс и касса уже закрылась.
Гады, гады, гады! - сказал майор Иванов, отодвинул закрывавшую вход контролершу, пошел в зал и спрятался в темноте. Нужно было все обдумать.
Но времени на размышление Иванову не дали. В зале зажегся свет и контролерша закричала, указывая на Иванова двум милиционерам с дубинками: Вот он, он меня ударил!
Майор Иванов, кандидат в мастера по боксу в полутяже подождал, пока к нему приблизится первый мент, и вырубил его боковым в голову. Второй мент оказался умнее и отбежал на безопасное расстояние. Иванов толкнул в грудь контролершу, так что она сделала сальто через два ряда сидений и вышел на улицу Кнорина.
Стемнело. В хрущевках по улице Кнорина светились окна. Рабочие, крестьяне и прослойка интеллигенция ужинали и готовились ко сну. В квартире 22 дома номер 10-а раздался звонок. Хозяин квартиры Прокопенко Аркадий Львович – мужчина средник лет спросил у своей жены:
Галя, ты кого нибудь ждешь. Нет, - ответила жена Галя из кухни.
Кого там черт несет, - проворчал Аркадий Львович и шаркая тапочками пошел открывать дверь. Он предварительно вставил в паз дверную цепочку и повернул замок. В тот же момент дверь с силой ударила его в голову, Аркадий Петрович упал на пол и потерял сознание, вторым ударом майор Иванов вырвал из гнезда дверную цепочку и проник в квартиру.
В 22.17 на коммутатор Главного управления БССР поступил звонок. Некто назвавшийся 'Клеем' попросил соединить его с дежурным по управлению.
- Какой ещр нахер клей? - пререспросил спросонья дежурный полковник Зверев.
- Это наверное Кассиус Клей, Толя Иванов из оперативного – сказал дежурный помощник.
- Что он хочет?
- Просит соединить непосредственно.
- Хорошо, соедини.
- Ну, что там у тебя, Иванов, - сказал он в трубку. Трубка яростно зажурчала.
- Сколько их? - спросил полковник.
Трубка что-то сказала.
- бля*ь, откуда они могли взяться! – воскликнул полковник.
- Чижик, Чижик, твою мать!
- Я здесь товарищ полковник!
- Объявляй Вулкан. Хер знает что, 60 лет советской власти, самая советская республика...
- Какой Вулкан обьявлять 3-й или 4-й?
- A сколько их всего?
- Восемь.
- Объявляй восьмой. Мы им на*ер покажем, как убивать офицеров КГБ.
Согласно плану Вулкан-8 был поднят по тревоге весь наличный состав КГБ Минска, курсанты высшего училища КГБ, курсанты высшего училища МВД, курсанты среднего училища МВД и воинская часть в Уручье. Город был блокирован на трех уровнях. Первый проходил по краю город