Откройте ! Вам повестка из Военкомата ! (или рассказ о том , как Боб победил смерть)
Начинаю выкладывать произведения Алисы Тильман, если понравятся выложу ещё
Очень трудно увидеть в темной комнате черную кошку ...
Особенно если там ее нет ...
(Конфуций)
Можно !
У кошки в темноте глаза светятся !
(Эстер Гольдштейн)
На улице приятно пахло прелыми осенними листьями. Ветер гонял мусор в полисаднике, лужи на дорогах подергивались рябью...
В это ранне осеннее утро воздух на улице был чист. Не по весеннему прозрачен, но по осеннему головокружителен, он сводил с ума и заставлял думать о прекрасном...
«О... Ну что это за воздух ...» - форточка на кухне была открыта и Боб чуствовал его. Такой прохладный и дурманящий! Вдохнешь поглубже - и вот уже почти как бы и пьян, а вместе с табачным дымом и горячим чаем и желать то казалось бы нечего.
Довольно щурясь, словно поебавшийся кот, Боб шумно прихлебывал из кружки крепкий сладкий чаек, покуривал оставленный кем -то с прошлого сейшена козырный “красный соверен” и не думал о грядущем...
Легкие наполнял свежий осенний запах с улицы, в груди порхали бабочки, в животике легонько щекотало и очко поигрывало, нежно так, что приятно заныло в мудях, а очнувшийся вдруг как будто бы от долгой каматозной спячки член не то чтобы встал, а просто ожил. Немного набух, выпростался из растянутых трусищ да так и повис в странном положении, немного
накренившись влево, и как будто даже потягиваясь, как ото сна.
Этим тихим осенним утром Боб был дома абсолютно один. Мама ушла на работу, она трудилась поваром в местной школе и на службу уходила, как правило, с первыми петухами, а его дружок Ромашка (не местный, лупоглазый, вписывающийся на время сессии студент) уже вторые сутки пропадал в одном из компутерных клубов. Так что, не заморачиваясь долго, Боб стянул трусы сначала до колен, а потом и совсем... и забросил их в дальний угол кухни.
Вот так на-а-а-амного лучше... - подумал Боб, всем телом ощущая недюжее возбуждение и ерзая волосатой попкой по шершавой, теплой поверхности табуретки. Ногам и спине правда было немного холодно, но это даже ничего. Это даже как-то больше возбуждало...
- Наебаться хочу! До изжоги! Хочу чего-то адово невъебенного... - прогундосил Боб куда-то в потолок и тут же эти слова, произнесённые на выдохе сквозь выхлоп тягучего сигаретного дыма, вместе с маленьким ручейком осеннего ветерка, заблудившегося под самым кухонным потолком , тут же утощило прямо в открытую форточку.
Вот они, слова, (Боб успел это разглядеть), застряли на миг в желтенько-лысых
кронах полисадниковых тополей, но потом, не без помощи более могучих ветров, все же вырвались и рванули куда-то прямиком в низкое серое небо.
- Красота ...- зачарованно проговорил Боб и подумал внезапно, что ведь теперь его позывы к ебле бубдут летать по воздуху как те дельфиньи трели в космосе, покуда на кого нибудь не наткнуться! Скажем, на такую же скучающую, меланхолично мечтающую готическую красавицу, а Боб любил именно таких - черноволосо-белокожих принцесс в коже и гипюре... И тогда она прилетит! И скажет – Вот она я! Бери же меня! Я пришла к тебе на зов! С голой жопой! Без трусов! – Да. Вот именно так оно и будет.
Боб пошарил взглядом по куханной обстановке и тяжело задышал. Его глаза смотрели, пальцы теребили отвисшую мошонку. Не совсем понимая что же нужно делать, Бобовский мозг все же выдал несколько команд.
На углу стола, заляпаная жиром и усыпанная хлебными крошками, лежала мамина библия и маленький, обгрызанный, пропитанный мыслями о начертательной геометрии, химический карандашик студента Ромашки.
Схватив все это добро, Боб открыл библию в самом конце, там, где были чистые листочки для заметок, зажал в кулаке карандаш и пыхтя, стараясь не растерять мысли, начал быстро писать...
Ровно через одну минуту и семь секунд, он отложил карандаш в сторону и посмотрел на исчирканную неровным, скачущим, уёбским как у второклассника почерком страничку библии.
Вот что он написал...
Дурью затянулся крепко
И взорвался диким смехом
Сотни разноцветных радуг
С неба струями стекают
И над головой искрится
солнца нимб
И шум деревьев
шепотом вползает в душу
и меня лишает воли
На дороге растянулась
озером большая лужа
На поверхности холодной
жёлтая листва кружится
В тишине
Подобно лодкам
В дымке, как в осеннем танце
Рябью кроет вольный ветер
Увядающую осень.
Прочитав написанное три раза , Боб захлопнул библию , вскочил с табуретки, ошалело вытаращился в окно и не без удовольствия подумал –
«Бля ! Ну я и гений!»
В свободное от проёбывания времени «пузом кверху» на диване, сидящий на многострадальной маминой шее, Боб, помимо всего прочего состоял в панк рок группе «Сортирный Союз». Группа была самая что ни на есть «ТРУ». Из глубинных слоёв местного андеграунда. Настолько глубинных, что группа даже практически не давала концертов, ограничиваясь репетициями в подвале, с последующими записями «демо» на кассету и еще более редкими квартирниками. В группе Боб тренькал на бас гитаре, а также изредка занимался написанием текстов к песням. Вот и сегодня, поймав музу за лохматку, Боб неистово приободрился. Натянуто-меланхоличное настроение его вдруг резко приподнялось. Причем так резко, что у бедняги на мгновение закружилась голова и пришлось ухватиться за край стола, чтобы ни дай бог не ебнуться прямо лицом на местами разобранный кухонный паркет.
-Уф... забрало... бльядь! - взяв в одну руку чайник с кипяченой водой, а в другую - библию со свежим произведением, Боб ретировался из кухни в зал и тут же рухнул в кресло возле телефона.
Никак нельзя допустить , чтобы сие творение прошло мимо толстых ушей общественности! Ну никак нельзя! Тем более толстые уши наверняка сейчас дома... где бы им еще быть в такую хмурую погоду! Наверняка перед компом сидят сейчас... уши эти...
Набирая по памяти номер толстоухого, Боб злорадно хихикал, пуская слюну в телефонную трубку, а так как его руки в данный момент были заняты, то вместо потирания ладоней он стал в нетерпении сучить ногами по полу. Но скоро пришлось замереть, хриплой вереницей в трубке пошли гудки дозвона.
Первый ...второй ...третий ... и вдруг ... совершенно внезапно , тишину Бобской квартиры нарушил
отчетливый звук ... - а именно стук в дверь ... три раза ... и секунду спустя еще один раз ...бум-м-м-м ...
Ромашка явился .... - пронеслось в воспаленном , забитом высокой поэзией мозгу и тут же Боб кинул
трубку телефона на рычаг , так и не дождавшись толстоухого голоса ...
Блядь ... явился паскудник !!! Так пусть же первым заценит .... может ... может еще удастся на музыку
все это положить ....
Он подорвался с кресла и как был , без порток , помчался открывать и только его смугло-волосатая
задница поблескивала в таинственном полумраке прихожей .
-Ромка ! Ты ? - крикнул Боб , одновременно отпирая дверь ... Я тут этово ...такое ....
Дрожащими пальцами Боб отпирал замок , гремел цепочкой и тряс дверную ручку ...
Но каково же было изумление Боба , когда вместо веселого Ромкиного гомона , до него донеслось
ужасное , застовляющее мелко затрястись , замогильное .... -
- Здравствуйте ... Вам повестка из военкомата ...
- а? ..... -Боб поднял глаза , да так и замер в обшарпанном проеме двери .
Вовсе ни какой не Ромашка стоял перед ним , это был даже не господь Бог , это было гораздо хуже ...
Перед Бобом , возвышаясь на добрые полторы головы , как бабай из страшной сказки , стояла она ...
... в желтых резиновых сапогах , в зеленом , мокром от дождя плаще , в красном вязаном берете ,
с потертым дипломатом в одной руке и большой страшной косой , в другой ...
Она .... Мрачная .... темная ... коварная и безносая ..... Смерть ! ....и от нее не уйти ........
- Вам повестка из военкомата ...- раздался голос вновь ... даже ... прогремел ...
- А ? Ч... чего ? ... - Боб судорожно вздохнул и чтобы не свалиться , намертво вцепился в дверной
косяк ... К горлу подкатил ком и Бобу с трудом удалось сглотнуть . -.. ну... вот и ко мне ........ -
пронеслась в его воспаленном мозгу тягучая , безисходная мысль ...
- Почему от службы уклоняемся , воеенообязанный ! ? Бегаешь за вами , бегаешь ...
- а?
- Да не А-а-а !!! А повестка тебе ! По-вес-тка ! На военнообязанного , Козлова Владимира !
Ты ведь и есть Козлов Владимир ?
- д...д...да-а ...
- Ну вот ... Завтра , в срочном порядке явиться в городской военный комиссариат по вопросу
осеннего призыва ... Там как раз... таких как ты всех ... уклонителей .... и повесточка тебе особая ...
с грифом “срочно” ! Ато носишься за вами ! Никаких ног не хватит к чертовой матери !
Так что ты давай скорее , распишись в получении , ато времени нет , мне еще 666 адресов обойти
нужно ! Легко думаешь вас абормотов по вашим конурам вылавливать !?
-У меня ручки нет ... карандаш ... подойдет ? - сказал Боб и сам не услышал звука собственного голоса.
-Могильный лом тебе в душу ! Карандаш ! Ишь, чего придумал !? Чтобы ты там все стер и даты с роспи-
сью подделал ? Знаю я вас ! Распишешься как надо ! Кровью своей распишешься !!! Все что нужно , у
меня с собой ... Ну ка , посторонись ... - грубо отпихнув Боба в сторону , Смерть вошла в квартиру
и поскрипывая костями , постукивая костяной палкой косы по полу как дед Мороз на утреннике ,
прошествовала на кухню , оставляя на паркете грязно-мокрые следы .
Боб забыл обо всем ... Подобно лохматой сомнамбуле , он проплыл на кухню следом и встал там в
проеме двери , схватившись за косяк так , что пальцы его побелели ... Он забыл даже о том , что был
абсолютно голый ... Он и не вспомнил о своих трусах и они так и остались валяться грязным комком
в темном углу кухни .... рядом с целой батареей майонезных баночек... и помойным ведром ...
-Чего это у тебя невесело так ... - проскрипела недовольно Смерть , - Музыку бы хоть... что-ли ...
Смерть звонко щелкнула пальцами и молчавшее последние лет десять радио , вдруг внезапно ожило...
Сколько Боб себя помнил , радио висело здесь , прямо над обеденным столом и долгие годы оно было
живо ... Боб помнил , как в далекие восьмидесятые , будучи ребенком он сидел здесь , на
Очень трудно увидеть в темной комнате черную кошку ...
Особенно если там ее нет ...
(Конфуций)
Можно !
У кошки в темноте глаза светятся !
(Эстер Гольдштейн)
На улице приятно пахло прелыми осенними листьями. Ветер гонял мусор в полисаднике, лужи на дорогах подергивались рябью...
В это ранне осеннее утро воздух на улице был чист. Не по весеннему прозрачен, но по осеннему головокружителен, он сводил с ума и заставлял думать о прекрасном...
«О... Ну что это за воздух ...» - форточка на кухне была открыта и Боб чуствовал его. Такой прохладный и дурманящий! Вдохнешь поглубже - и вот уже почти как бы и пьян, а вместе с табачным дымом и горячим чаем и желать то казалось бы нечего.
Довольно щурясь, словно поебавшийся кот, Боб шумно прихлебывал из кружки крепкий сладкий чаек, покуривал оставленный кем -то с прошлого сейшена козырный “красный соверен” и не думал о грядущем...
Легкие наполнял свежий осенний запах с улицы, в груди порхали бабочки, в животике легонько щекотало и очко поигрывало, нежно так, что приятно заныло в мудях, а очнувшийся вдруг как будто бы от долгой каматозной спячки член не то чтобы встал, а просто ожил. Немного набух, выпростался из растянутых трусищ да так и повис в странном положении, немного
накренившись влево, и как будто даже потягиваясь, как ото сна.
Этим тихим осенним утром Боб был дома абсолютно один. Мама ушла на работу, она трудилась поваром в местной школе и на службу уходила, как правило, с первыми петухами, а его дружок Ромашка (не местный, лупоглазый, вписывающийся на время сессии студент) уже вторые сутки пропадал в одном из компутерных клубов. Так что, не заморачиваясь долго, Боб стянул трусы сначала до колен, а потом и совсем... и забросил их в дальний угол кухни.
Вот так на-а-а-амного лучше... - подумал Боб, всем телом ощущая недюжее возбуждение и ерзая волосатой попкой по шершавой, теплой поверхности табуретки. Ногам и спине правда было немного холодно, но это даже ничего. Это даже как-то больше возбуждало...
- Наебаться хочу! До изжоги! Хочу чего-то адово невъебенного... - прогундосил Боб куда-то в потолок и тут же эти слова, произнесённые на выдохе сквозь выхлоп тягучего сигаретного дыма, вместе с маленьким ручейком осеннего ветерка, заблудившегося под самым кухонным потолком , тут же утощило прямо в открытую форточку.
Вот они, слова, (Боб успел это разглядеть), застряли на миг в желтенько-лысых
кронах полисадниковых тополей, но потом, не без помощи более могучих ветров, все же вырвались и рванули куда-то прямиком в низкое серое небо.
- Красота ...- зачарованно проговорил Боб и подумал внезапно, что ведь теперь его позывы к ебле бубдут летать по воздуху как те дельфиньи трели в космосе, покуда на кого нибудь не наткнуться! Скажем, на такую же скучающую, меланхолично мечтающую готическую красавицу, а Боб любил именно таких - черноволосо-белокожих принцесс в коже и гипюре... И тогда она прилетит! И скажет – Вот она я! Бери же меня! Я пришла к тебе на зов! С голой жопой! Без трусов! – Да. Вот именно так оно и будет.
Боб пошарил взглядом по куханной обстановке и тяжело задышал. Его глаза смотрели, пальцы теребили отвисшую мошонку. Не совсем понимая что же нужно делать, Бобовский мозг все же выдал несколько команд.
На углу стола, заляпаная жиром и усыпанная хлебными крошками, лежала мамина библия и маленький, обгрызанный, пропитанный мыслями о начертательной геометрии, химический карандашик студента Ромашки.
Схватив все это добро, Боб открыл библию в самом конце, там, где были чистые листочки для заметок, зажал в кулаке карандаш и пыхтя, стараясь не растерять мысли, начал быстро писать...
Ровно через одну минуту и семь секунд, он отложил карандаш в сторону и посмотрел на исчирканную неровным, скачущим, уёбским как у второклассника почерком страничку библии.
Вот что он написал...
Дурью затянулся крепко
И взорвался диким смехом
Сотни разноцветных радуг
С неба струями стекают
И над головой искрится
солнца нимб
И шум деревьев
шепотом вползает в душу
и меня лишает воли
На дороге растянулась
озером большая лужа
На поверхности холодной
жёлтая листва кружится
В тишине
Подобно лодкам
В дымке, как в осеннем танце
Рябью кроет вольный ветер
Увядающую осень.
Прочитав написанное три раза , Боб захлопнул библию , вскочил с табуретки, ошалело вытаращился в окно и не без удовольствия подумал –
«Бля ! Ну я и гений!»
В свободное от проёбывания времени «пузом кверху» на диване, сидящий на многострадальной маминой шее, Боб, помимо всего прочего состоял в панк рок группе «Сортирный Союз». Группа была самая что ни на есть «ТРУ». Из глубинных слоёв местного андеграунда. Настолько глубинных, что группа даже практически не давала концертов, ограничиваясь репетициями в подвале, с последующими записями «демо» на кассету и еще более редкими квартирниками. В группе Боб тренькал на бас гитаре, а также изредка занимался написанием текстов к песням. Вот и сегодня, поймав музу за лохматку, Боб неистово приободрился. Натянуто-меланхоличное настроение его вдруг резко приподнялось. Причем так резко, что у бедняги на мгновение закружилась голова и пришлось ухватиться за край стола, чтобы ни дай бог не ебнуться прямо лицом на местами разобранный кухонный паркет.
-Уф... забрало... бльядь! - взяв в одну руку чайник с кипяченой водой, а в другую - библию со свежим произведением, Боб ретировался из кухни в зал и тут же рухнул в кресло возле телефона.
Никак нельзя допустить , чтобы сие творение прошло мимо толстых ушей общественности! Ну никак нельзя! Тем более толстые уши наверняка сейчас дома... где бы им еще быть в такую хмурую погоду! Наверняка перед компом сидят сейчас... уши эти...
Набирая по памяти номер толстоухого, Боб злорадно хихикал, пуская слюну в телефонную трубку, а так как его руки в данный момент были заняты, то вместо потирания ладоней он стал в нетерпении сучить ногами по полу. Но скоро пришлось замереть, хриплой вереницей в трубке пошли гудки дозвона.
Первый ...второй ...третий ... и вдруг ... совершенно внезапно , тишину Бобской квартиры нарушил
отчетливый звук ... - а именно стук в дверь ... три раза ... и секунду спустя еще один раз ...бум-м-м-м ...
Ромашка явился .... - пронеслось в воспаленном , забитом высокой поэзией мозгу и тут же Боб кинул
трубку телефона на рычаг , так и не дождавшись толстоухого голоса ...
Блядь ... явился паскудник !!! Так пусть же первым заценит .... может ... может еще удастся на музыку
все это положить ....
Он подорвался с кресла и как был , без порток , помчался открывать и только его смугло-волосатая
задница поблескивала в таинственном полумраке прихожей .
-Ромка ! Ты ? - крикнул Боб , одновременно отпирая дверь ... Я тут этово ...такое ....
Дрожащими пальцами Боб отпирал замок , гремел цепочкой и тряс дверную ручку ...
Но каково же было изумление Боба , когда вместо веселого Ромкиного гомона , до него донеслось
ужасное , застовляющее мелко затрястись , замогильное .... -
- Здравствуйте ... Вам повестка из военкомата ...
- а? ..... -Боб поднял глаза , да так и замер в обшарпанном проеме двери .
Вовсе ни какой не Ромашка стоял перед ним , это был даже не господь Бог , это было гораздо хуже ...
Перед Бобом , возвышаясь на добрые полторы головы , как бабай из страшной сказки , стояла она ...
... в желтых резиновых сапогах , в зеленом , мокром от дождя плаще , в красном вязаном берете ,
с потертым дипломатом в одной руке и большой страшной косой , в другой ...
Она .... Мрачная .... темная ... коварная и безносая ..... Смерть ! ....и от нее не уйти ........
- Вам повестка из военкомата ...- раздался голос вновь ... даже ... прогремел ...
- А ? Ч... чего ? ... - Боб судорожно вздохнул и чтобы не свалиться , намертво вцепился в дверной
косяк ... К горлу подкатил ком и Бобу с трудом удалось сглотнуть . -.. ну... вот и ко мне ........ -
пронеслась в его воспаленном мозгу тягучая , безисходная мысль ...
- Почему от службы уклоняемся , воеенообязанный ! ? Бегаешь за вами , бегаешь ...
- а?
- Да не А-а-а !!! А повестка тебе ! По-вес-тка ! На военнообязанного , Козлова Владимира !
Ты ведь и есть Козлов Владимир ?
- д...д...да-а ...
- Ну вот ... Завтра , в срочном порядке явиться в городской военный комиссариат по вопросу
осеннего призыва ... Там как раз... таких как ты всех ... уклонителей .... и повесточка тебе особая ...
с грифом “срочно” ! Ато носишься за вами ! Никаких ног не хватит к чертовой матери !
Так что ты давай скорее , распишись в получении , ато времени нет , мне еще 666 адресов обойти
нужно ! Легко думаешь вас абормотов по вашим конурам вылавливать !?
-У меня ручки нет ... карандаш ... подойдет ? - сказал Боб и сам не услышал звука собственного голоса.
-Могильный лом тебе в душу ! Карандаш ! Ишь, чего придумал !? Чтобы ты там все стер и даты с роспи-
сью подделал ? Знаю я вас ! Распишешься как надо ! Кровью своей распишешься !!! Все что нужно , у
меня с собой ... Ну ка , посторонись ... - грубо отпихнув Боба в сторону , Смерть вошла в квартиру
и поскрипывая костями , постукивая костяной палкой косы по полу как дед Мороз на утреннике ,
прошествовала на кухню , оставляя на паркете грязно-мокрые следы .
Боб забыл обо всем ... Подобно лохматой сомнамбуле , он проплыл на кухню следом и встал там в
проеме двери , схватившись за косяк так , что пальцы его побелели ... Он забыл даже о том , что был
абсолютно голый ... Он и не вспомнил о своих трусах и они так и остались валяться грязным комком
в темном углу кухни .... рядом с целой батареей майонезных баночек... и помойным ведром ...
-Чего это у тебя невесело так ... - проскрипела недовольно Смерть , - Музыку бы хоть... что-ли ...
Смерть звонко щелкнула пальцами и молчавшее последние лет десять радио , вдруг внезапно ожило...
Сколько Боб себя помнил , радио висело здесь , прямо над обеденным столом и долгие годы оно было
живо ... Боб помнил , как в далекие восьмидесятые , будучи ребенком он сидел здесь , на