Осень ч. 8
Ноябрь.
Большая часть ноября проходит как в анабиозе. Мы всё больше походим на роботов, с узкими и однотипными задачами. Всё устаканилось и все действия отлажены. Быт так же налажен, и теперь общих работ практически нет. Душ утеплили, в бак врезали тены, клеенку на входе заменили на дверь - в целом это теперь достаточно комфортный душ с горячей водой в любое время года. Каждый ходит на свои дежурства, время распределено таким образом, что бы в сумме получалось 12 часов. Нам с Максом дали третьего человека, и наше дежурство так же вошло в колею. Я на посту с часу дня и до пяти вечера. Так же ночью, с часу до пяти. Макс - с пяти до девяти. Леха с девяти до часу. Каждый день одно и тоже время дежурства. Лица теперь уже практически не меняются, только что из за наложения нарядов некоторых я вижу только спящими, как и они меня. Фронт находится в фазе активной обороны - это значит что мы в первую очередь защищаемся, но при возможности стараемся улучшить свои позиции. Новостей с фронта крайне мало, а это единственные новости которые нас серьёзно интересуют. Однообразность постепенно снижает градус накала среди солдат, и на смену приходят какие-то вязкие чувства. Друг от друга мы заражается, не унынием, не тоской, но чем то таким липким, затягивающим, что стоит только отвлечься, как на перекуре ты видишь сослуживца, его пустой взгляд, и это снова накидывается на тебя. А ведь нас даже ещё не постигали всё ужасы войны, хотя опытные бойцы говорят напротив - война для солдата это в первую очередь не стрельба, атаки и окопы, это ежедневный, зачастую тяжёлый быт. Это умение просто продолжать жить и держаться внутри этого. Многие начинают спасаться алкоголем, часть людей, и я среди них, отказались от алкоголя полностью на время, пока мы тут. Не покидает понимание, что сколь спокойно не было бы день, неделю, месяц, в любой час может всё изменится. Не куда не делись, а только увеличилось количество ДРГ противника, город стали активнее обстреливать артиллерией, пока нас это минует. Сизому, что всё пытался вырваться, всё же удалось нанять адвоката и отстоять своё право. В середине ноября его отправили домой, признав решение о заборе ошибкой призывной комиссии. Недавно узнал что один из друзей, который тоже тут, но в другом подразделении, попал под обстрел. Шесть прилётов по позиции, один 200, остальные разной степени 300. У друга осколки, но настроение приподнятое, ничего серьёзного. Подлежат и обратно на фронт. В ноябре мы получили первую зарплату, и конечно принялись её тратить. Всё обзавелись вторым комплектом формы, что бы можно было стираться и менять её. Многие стали покупать всё нужное и не нужное, это пусть кратковременно, но даёт положительные эмоции.
Начало декабря, сегодня 6. Тяжесть заметна у всех мобилизованных. Новый год близится, и теперь уже всё яснее что дома мы его не встретим. Это как со смертью близкого человека, осознание приходит с запозданием, когда весь ворох вытекающих проблем и задач решён. Так и тут, всё осознание только сейчас начало докатываться до всех, когда команды устаканилось, коллектив уже полностью перезнакомился и сложился, а задачи распределены и стали рутиной, когда вопросы жизнеобеспечения и быта решены и налажены, только теперь у нас появилось время но то, чего все командиры всегда больше всего боятся в солдатах, время на подумать. У меня же налажились каскадом все переживания. После смерти матери я не успел вылезти из суматохи организации и дел, как получил повестку, и в этой же суматохе сборов, подготовки, грядущей неизвестности нашего пути, всё печально разрешалось с возлюбленной. Ещё будучи на сборочном пункте, пусть и по переписке мы всё выяснили, и ждать мне там было нечего. Я конечно предпринимал попытки всё исправить, но, время идёт, а результата нет. И вот как и у всех, на меня накатывает понимание, что даже примерно неизвестно что нам тут ждать. Периодически парней забирают на пополнение на передовую, держать связь. Никто не исключение и в любой день со своим экипажем можешь поехать и ты. А можешь и не поехать. А может прийти приказ, откуда сверху, от людей, с наверное, такой большой картой, утыканой флажками, в котом будет говорится что мы всё собираемся и перебрасываемся на другой фронт. И тогда вообще не известно чего ждать. Неизвестно и на сколько мы тут, ещё месяц? Весной придём - думают некоторые. Летом день рождения точно дома встречу - говорят другие. К следующему новому году доедем с печалью говорят третьи. Пару лет - говорят офицеры и те, кто тут сначала. На фоне этого, в минуты не то что бы уединения, тут это невозможная роскошь, но спокойствия, я всё чаще вспоминаю маму, наши разговоры, её мудрые советы, а иногда просто возможность выговориться. Вспоминаются и стоят перед глазами сотни моментов, и среди них 25 кадром мелькает как она лежит на диване, как я вижу её последний раз на даче, уже умершую, и как я вижу её вообще последний раз уже на кладбище. Вспоминается как приходил к ней в гости, когда она с дачи приезжала в город на пару дней по делам. Вечером, закончив работу и свои дела я забегал к ней на чай, поговорить о последних новостях, поделиться успехами. Мы договаривались увидеться за день до того печального дня, договаривались увидитесь как раз на следующий день, но больше так и не встретились. Сегодня офицер купил домашние яблочные чипсы. Яблоко нарезается тонкими дольками, и затем высушивается. Мне это напомнило маму, и сразу захлестнули эмоции. Она последние пару лет очень полюбила электросушилку и готовила в ней много интересного. Такие чипсы она любила давать детям, они были вкусные и полезные. Готовила вкусные вяленные помидоры, так же предварительно высушив их а затем обильно залив маслом и специями. Это было очень вкусно. Пытаясь отвлечься от всего вала, заходишь в месенджер, и видишь, конечно закреплённый, диалог с ней, с любимой, где по прежнему по нескольку дней ждёшь ответа, как маленький мальчик, трепетно ждёт подарка на день рождения, который безусловно будет, но когда, когда же он уже наступил этот день! Мы не перестали общаться, но, общение стало очень поверхностным, редким, общим.