ООООЧЕНЬ МНОГО БУКВ Продолжение истории про листву.
Осень десятого класса, как и сам десятый класс закончиля. Год, особенно его начало, был полон опасностей. Листва все -таки проникла в глубь трубы и у боксеров возникли небольшие проблемы. Не могу себе представить извращенную систему канализации, но порой, когда в спорт зале слабился очередной атлет, рыцари перчатки и груши имели удовольствие наблюдать продукт атлетовой жизнедеятельности. Говорят, в подвальчике установился непередоваемый дух грядущих побед и достижений. Боксеры пробовали договориться с атлетами, но после того как сняли с очка какающего пятиклассника, директор пригрозила выгнать их нафиг из подвала. В процессер поиска истины последователи Мухамеда Али каким-то чудом узнали мою фамилю, и в отбитых головах зародилась мысль принудить меня к спорту. По их плану, с которым ознакомил меня обежешник (золотой мужик, не выдал меня), я должен был присутствовать на каждой тренировке и в случае необходимости заталкивать говно обратно в унитаз. У меня были другие планы. Я перестал отзываться на свою фамилию. Передвигаться по школе начал короткими рывками. И домой уходил в основном через окна кабинетов на первом этаже. Я ни в чем не был виноват. Если ты связал свою жизнь с опасным делом кровавого спорта- легкий запах говна не должен смущать твою железную волю к победе. Примерно так размышлял я.
И так, 10 класс был позади, лето промелькнуло как всегда незаметно. Пришел новый, 11 класс. Начало учебного года было омрачено несколькими событиями. Во-первых, за лето произошло два самоубийства. Точнее одно было явное самоубийство, а второе как бы недоказанное. Утонула девочка, но не совсем адекватно. Не будем вдаваться в подробности. Я находился в том мерзком состоянии, которое принято называть юношеским максимализмом. Я точно знал что нужно делать и почему. Уверенность в истинном понимании ситуации была непоколебима. Если русско-украинская война происходила бы в тот момент, я подобно многим современным младым дебилам скакал бы бешеной макакой по инторнетам и орал бы: «вууууууууууууооооооооо, крым наш, ебись провались», «Русь не стояла на коленях, а шнуровала беееееерцы», «да мы блядь себе щаз аляску заберем, а америку вапще индейцам вернем….». Короче был я мал, глуп, и всю вину за самоубийства возложил на школьного психолога. Я сочинял питиции, и организовывал митинги. Тогда еще не было «белоленточноймрази» поэтому меня просто попросили заткнуться и невыебываться. Любая власть не любит возмущений снизу. Психолога кстати выгнали после третьего самоубийства пару лет назад. Случайно узнал.
Еще был конкурс чтецов. На нем я тоже отличился. Я выступал с «Охотой на волков» и «Охотой с вертолетов». Было все так: мы сидим, уныло, за редким исключением, слушаем детишек. Готовимся каждый к своему. И тут выводят девочку. 2й класс. Мечта педофила. Маленькая такая, с огромными голубыми глазищами. Два изумительной белизны банта - каждый по отдельности больше ее головы. Юбочка беленькая, гольфики беленькие, туфельки беленькие. Как будто с картинки. Стоит, ресничками хлопает, мама ее сзади в бочину тычит: «давай Настенька.» Ну и Настенька дала:
Когда на смерть идут — поют,
А перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою —
Час ожидания атаки.
Самозабвенно, по-детски набирая в грудь воздуха побольше, вещала Настенька:
Снег минами изрыт вокруг
И почернел от пыли минной.
Разрыв — и умирает друг.
И значит — смерть проходит мимо.
Я знал этот стих. Вот так он продолжается:
Сейчас настанет мой черёд,
За мной одним идёт охота.
Будь проклят сорок первый год,
И вмёрзшая в снега пехота.
Но злая судьба в виде мамы сыграла с девочкой злую шуктку. Настенька прочитала так:
Сейчас настанет мой черёд,
За мной одним идёт охота.
Будь проклята война в горах
И ты чеченский терорист.
Я хлопал стоя. Высоко подняв руки над головой. Проклятия чечнского терориста из уст сказочной феи выжгли мой мозг на хер. По началу мой порыв был принят за приступ патриотизма и подхвачен аплодисментами. Но когда я начал орать «смерть хачам», «чемодан-вокзал-аул», и почему то «смерть легавым от ножа» на меня зашикали и хлопать перестали. Буквально через одного чтеца объявили меня. Я попросил прощения и сказал что стих будет детский, для Настеньки. Подойдя к ней поближе, я начал тягуче как бы на распев: «Рвуууусь из сииил и из всех сухожиииииилий, но сегодня опять как вчера…» При этом я сдвигал бровки домиком, и складывал кубки бантиком, хз кого изображая. «Обложили меня, обложили, гонят весело на номера»-я потешно качал головой и упирал «руки в боки», вообщем всякчески старался популизировать Владимира Семеновича в младших классах. Дойдя до:
Наши ноги и челюсти быстры.
Почему же - вожак, дай ответ -
Мы затравленно мчимся на выстрел
И не пробуем через запрет?
Волк не должен, не может иначе!
Вот кончается время мое.
Тот, которому я предназначен,
Улыбнулся и поднял ружье.
я изобразил диалог между левой и правой рукой, изображая голосом и мимикой разговор старого мудрого волчары и молодого волченка. «Охоту с вертолетов» я задумал прочитать с использованием «говорящего носка», но мне не дали. Кстати, Настеньке понравилась история про волков. Две мои одноклассницы, тоже выступавжие на конкурсе, были в восторге, ибо были привычны к неожиданным сюжетным ходам с моей стороны. Остальные угрюмо молчали и не хлопали. Суки. Загубили порыв молодого дарования.
Больше на конкурс чтецов меня не отправляли. Классной руокводительнице позвонил кто-то из жюри и захлебываясь в истерике вопрашал откуда во мне столько злобы и надменности. Ни мне, ни одноклассницам никто не верил. Я был в опале. Именно поэтому на мои возмущения по поводу грядущей уборки территории зло шикнули, выдали мне лопату, 2 грабли (хз как грабли склонять) и Диму, правда уже другого.
Я вернулся на места былой славы. Сладко заныло в груди. Дав «наказ» другому диме не приближаться к люку, я сел под окошко и закурил. Дима невежливо ответил мне в том духе, что он не дебил, и листву в канализацию спускать не догадается.
-Кстати,- решил наконец я,- а как вы лситву таскали до того как я открыл люк?
-Нам обежешник носилки давал.
«Сууууууука»,- подумал я. «ССССССССССССУУУУУУУУУУУУКА»,- подумал я еще раз. Для тех кто не знаком с первой частью, поясняю: мне он предложил ведро, тем самым вынудив меня на опрометчивые манипуляции с канализационным люком.
-Ну иди к обежешнику, мне он ведро только выдаст.
Другой Дима гнусно похихикал и отправился за носилками. Я же принялся грабить граблями. Минут через 15 вернулся Дима и сообщил, что обежешник на больничном. Но Димочка не унывал. Увидев, что я собрал почти всю листву, благо в этот раз ее было не так много, он обрадовался:
-херня война, главое манервры, сейчас у кого нить попрошу переноску.
-к бешникам сразу иди,- мудро посоветовал я. Сел под окно и закурил предвкушая. Бешникам на территории высадили деревья, их надо было окапывать, посему бешники должны быть особенно дружелюбны и отзывчивы.Кокого было мое удивление когда Дима вернулся с куском брезента.
- Неуж то дали? Я был возмущен.
-я не спрашивал,- гордо ответил Дмитрий они все равно деревья окапывают, им пока не нужен.
-ну-ну,-сказал я и демонстративно отошел метров на 5. Вовремя. Из-за угла выплывала группа математиков, гневно потрясая сучкорезом. Увидев меня, они с нехарактерной для них мягкостью, задали вопрос: «Ондрюша, какого хуя???» Я возмущенно ответил в духе «Идите на хер, друзья» и в легким сердцем вломил Диму. А то иш умник нашелся, я типа от скуки люки ворочал. Попросив Дмитрия больше так не делать и немного потыкав в него древком сучкореза этот суровый мужской коллектив забрал свой брезент, и еще раз зло рассмеявшись мне в лицо, когда я сказал что коль они заняты окапыванием деревьев могли бы и дать попользоваться, отбыл восвояси.
-А что же делать? Растерено спросил Дима обозревая кучу листьев, которую я успел собрать.
Я посчитал этот вопрос риторическим и ушел к курительному окошку. Проблема оставалась нерешенной. Листья падали с завидной переодичностью. И хоть ветра не было, куча быстро росла-Диман убирал остатки территории. По злой иронии куча формировалась аккурат рядом с люком, навевая на меня грустные воспоминания о резиново
И так, 10 класс был позади, лето промелькнуло как всегда незаметно. Пришел новый, 11 класс. Начало учебного года было омрачено несколькими событиями. Во-первых, за лето произошло два самоубийства. Точнее одно было явное самоубийство, а второе как бы недоказанное. Утонула девочка, но не совсем адекватно. Не будем вдаваться в подробности. Я находился в том мерзком состоянии, которое принято называть юношеским максимализмом. Я точно знал что нужно делать и почему. Уверенность в истинном понимании ситуации была непоколебима. Если русско-украинская война происходила бы в тот момент, я подобно многим современным младым дебилам скакал бы бешеной макакой по инторнетам и орал бы: «вууууууууууууооооооооо, крым наш, ебись провались», «Русь не стояла на коленях, а шнуровала беееееерцы», «да мы блядь себе щаз аляску заберем, а америку вапще индейцам вернем….». Короче был я мал, глуп, и всю вину за самоубийства возложил на школьного психолога. Я сочинял питиции, и организовывал митинги. Тогда еще не было «белоленточноймрази» поэтому меня просто попросили заткнуться и невыебываться. Любая власть не любит возмущений снизу. Психолога кстати выгнали после третьего самоубийства пару лет назад. Случайно узнал.
Еще был конкурс чтецов. На нем я тоже отличился. Я выступал с «Охотой на волков» и «Охотой с вертолетов». Было все так: мы сидим, уныло, за редким исключением, слушаем детишек. Готовимся каждый к своему. И тут выводят девочку. 2й класс. Мечта педофила. Маленькая такая, с огромными голубыми глазищами. Два изумительной белизны банта - каждый по отдельности больше ее головы. Юбочка беленькая, гольфики беленькие, туфельки беленькие. Как будто с картинки. Стоит, ресничками хлопает, мама ее сзади в бочину тычит: «давай Настенька.» Ну и Настенька дала:
Когда на смерть идут — поют,
А перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою —
Час ожидания атаки.
Самозабвенно, по-детски набирая в грудь воздуха побольше, вещала Настенька:
Снег минами изрыт вокруг
И почернел от пыли минной.
Разрыв — и умирает друг.
И значит — смерть проходит мимо.
Я знал этот стих. Вот так он продолжается:
Сейчас настанет мой черёд,
За мной одним идёт охота.
Будь проклят сорок первый год,
И вмёрзшая в снега пехота.
Но злая судьба в виде мамы сыграла с девочкой злую шуктку. Настенька прочитала так:
Сейчас настанет мой черёд,
За мной одним идёт охота.
Будь проклята война в горах
И ты чеченский терорист.
Я хлопал стоя. Высоко подняв руки над головой. Проклятия чечнского терориста из уст сказочной феи выжгли мой мозг на хер. По началу мой порыв был принят за приступ патриотизма и подхвачен аплодисментами. Но когда я начал орать «смерть хачам», «чемодан-вокзал-аул», и почему то «смерть легавым от ножа» на меня зашикали и хлопать перестали. Буквально через одного чтеца объявили меня. Я попросил прощения и сказал что стих будет детский, для Настеньки. Подойдя к ней поближе, я начал тягуче как бы на распев: «Рвуууусь из сииил и из всех сухожиииииилий, но сегодня опять как вчера…» При этом я сдвигал бровки домиком, и складывал кубки бантиком, хз кого изображая. «Обложили меня, обложили, гонят весело на номера»-я потешно качал головой и упирал «руки в боки», вообщем всякчески старался популизировать Владимира Семеновича в младших классах. Дойдя до:
Наши ноги и челюсти быстры.
Почему же - вожак, дай ответ -
Мы затравленно мчимся на выстрел
И не пробуем через запрет?
Волк не должен, не может иначе!
Вот кончается время мое.
Тот, которому я предназначен,
Улыбнулся и поднял ружье.
я изобразил диалог между левой и правой рукой, изображая голосом и мимикой разговор старого мудрого волчары и молодого волченка. «Охоту с вертолетов» я задумал прочитать с использованием «говорящего носка», но мне не дали. Кстати, Настеньке понравилась история про волков. Две мои одноклассницы, тоже выступавжие на конкурсе, были в восторге, ибо были привычны к неожиданным сюжетным ходам с моей стороны. Остальные угрюмо молчали и не хлопали. Суки. Загубили порыв молодого дарования.
Больше на конкурс чтецов меня не отправляли. Классной руокводительнице позвонил кто-то из жюри и захлебываясь в истерике вопрашал откуда во мне столько злобы и надменности. Ни мне, ни одноклассницам никто не верил. Я был в опале. Именно поэтому на мои возмущения по поводу грядущей уборки территории зло шикнули, выдали мне лопату, 2 грабли (хз как грабли склонять) и Диму, правда уже другого.
Я вернулся на места былой славы. Сладко заныло в груди. Дав «наказ» другому диме не приближаться к люку, я сел под окошко и закурил. Дима невежливо ответил мне в том духе, что он не дебил, и листву в канализацию спускать не догадается.
-Кстати,- решил наконец я,- а как вы лситву таскали до того как я открыл люк?
-Нам обежешник носилки давал.
«Сууууууука»,- подумал я. «ССССССССССССУУУУУУУУУУУУКА»,- подумал я еще раз. Для тех кто не знаком с первой частью, поясняю: мне он предложил ведро, тем самым вынудив меня на опрометчивые манипуляции с канализационным люком.
-Ну иди к обежешнику, мне он ведро только выдаст.
Другой Дима гнусно похихикал и отправился за носилками. Я же принялся грабить граблями. Минут через 15 вернулся Дима и сообщил, что обежешник на больничном. Но Димочка не унывал. Увидев, что я собрал почти всю листву, благо в этот раз ее было не так много, он обрадовался:
-херня война, главое манервры, сейчас у кого нить попрошу переноску.
-к бешникам сразу иди,- мудро посоветовал я. Сел под окно и закурил предвкушая. Бешникам на территории высадили деревья, их надо было окапывать, посему бешники должны быть особенно дружелюбны и отзывчивы.Кокого было мое удивление когда Дима вернулся с куском брезента.
- Неуж то дали? Я был возмущен.
-я не спрашивал,- гордо ответил Дмитрий они все равно деревья окапывают, им пока не нужен.
-ну-ну,-сказал я и демонстративно отошел метров на 5. Вовремя. Из-за угла выплывала группа математиков, гневно потрясая сучкорезом. Увидев меня, они с нехарактерной для них мягкостью, задали вопрос: «Ондрюша, какого хуя???» Я возмущенно ответил в духе «Идите на хер, друзья» и в легким сердцем вломил Диму. А то иш умник нашелся, я типа от скуки люки ворочал. Попросив Дмитрия больше так не делать и немного потыкав в него древком сучкореза этот суровый мужской коллектив забрал свой брезент, и еще раз зло рассмеявшись мне в лицо, когда я сказал что коль они заняты окапыванием деревьев могли бы и дать попользоваться, отбыл восвояси.
-А что же делать? Растерено спросил Дима обозревая кучу листьев, которую я успел собрать.
Я посчитал этот вопрос риторическим и ушел к курительному окошку. Проблема оставалась нерешенной. Листья падали с завидной переодичностью. И хоть ветра не было, куча быстро росла-Диман убирал остатки территории. По злой иронии куча формировалась аккурат рядом с люком, навевая на меня грустные воспоминания о резиново
