Околофутбольная мелодрама
Предисловие автора.
Я видел их на том суперкубке в Казани. Он — типичный ультрас, шорты, чёрная футболка, бэдбэлансы на босу ногу, спортивная фигура, такие же повадки. Она — красотка 10/10, уровня как минимум обложки Vogue, с безупречными манерами. Я тогда был поражён и пытался осознать, что их могло связывать. Каково было моё удивление, когда спустя год я узнал, что они до сих пор вместе. После этого я решил написать эту историю, детали которой я не знал и пришлось их выдумывать. Всё остальное — правда.
Каким-то невероятным образом, на свадьбе двоюродного брата, со стороны невесты, присутствовала Марина. Я уже видел её раньше. По моим личным критериям внешности она была абсолютно топовой девчонкой. Но был у неё один серьёзный изъян – она из культурной и богатой семьи. А я что? – У меня ссадина на лбу. Сижу со стороны жениха, с пластырем, опохмеляюсь после вчерашнего. И не свожу с неё глаз. Вчера с парнягами вернулись из Питера, слегка помятые. Сцепились с «бомжами» после матча, в каком-то парке, силы были равны, усугублять не стали, разошлись, захватили пару трофеев, потеряли пару роз. Потом наебенились водярой и поехали домой. «Красно-синий – самый "синий"! Хэй-Хэй».
Марину позвали участвовать в дурацком конкурсе. Боже, она даже в глупом положении выглядит достойно. Как же она хороша. Какие манеры. Как её образ контрастирует с этими ржущими шлюхами из подворотни, задирающих юбки. Она охуенна. Ма-ри-на… О таких только мечтать — не ровня она тебе, Лёша. А лучше забить, пиздострадания – это не по нашей части. И вообще, у тебя есть Семёнова, не забывай.
И что-то настроение у меня испортилось. Вышел покурить, стою харкаюсь под себя, думаю уже как бы свалить. Тут выходит толпа, среди них – она, и тоже закуривает. Ну, ладно, постою ещё, зажигаю вторую сигу. Стоит неподалёку, бросила на меня взгляд. А у меня харчки под ногами. Я отхожу, встаю за ней. Я разглядываю её оголённые плечи, она слегка дрожит от холода. Я бы тебя сейчас обхватил, Мариночка, за плечи и прижал бы к себе. Но накидываю на неё свой пиджак: — «Пледа не хватило?» — «Ага, не хватило, спасибо», — она по-доброму улыбнулась мне. Я ещё долго переживал этот мимолётный контакт. Она так мило мне улыбнулась. Не бери в голову, это воспитание. Ты думаешь, это повод к ней клеиться? Лошара ты, если так думаешь. Всё, хорош, завязывай.
На второй день свадьбы все родственники и близкие друзья собрались на даче. Марины не было. Жарили шашлык, пили пиво, смеялись, вспоминали свадьбу. Потом все пошли к каким-то Тимофеевым. А какая, интересно, фамилия у Марины? Так и есть, Тимофеева. Там на газоне толпились люди, но Марину я не видел. Я зашёл в дом и стал осматриваться. Дом был красивый, в стиле альпийского шале. Туда-сюда бегали люди с блюдами. Я поднялся на мансардный этаж, там было спокойнее. Марины нигде не было. Я нашёл туалет и освободил свой пивоприёмник. Потом увидел стеллаж с книгами и стал разглядывать корешки. Сзади я услышал ласковый голос Марины:
— Привет, любишь книги?
[Бля, неожиданный вопрос. Откуда мне знать, люблю я их или нет?]
— Привет! Так, разглядываю, что тут имеется.
— Нашёл что-нибудь интересное?
[Тебя!] — Пока нет [Читаю корешки: Лион Фейхт…вангер, Сесиль Шейнман, бля. Где Толстой? Где Пушкин? Нет. Надо слезать с этой темы пока не поздно]
— Спасибо ещё раз за пиджак, — и снова эта добрая улыбка.
[Из-за этого сраного пиджака я не видел твоих плеч, Маринушка, я бы часами стоял сзади и смотрел на них]
— На здоровье!
— А ты почему не со всеми? Там рыбу фаршированную принесли.
— Я уже наелся. Мне режим надо соблюдать, я спортсмен. [Чё несёшь, придурок? Спортсмен он, охуеть! Минифутбол за институт и за район в любительской лиге – да, карьера заебись!]
— Здорово! А каким видом спорта занимаешься?
— Фф… [стыдно признаться, футболист?] …ехтованием.
— Вот это да! Это такая редкость! Поэтому у тебя на лбу ссадина? Ты, наверное, на разные соревнования ездишь?
[Если это затащит тебя ко мне в постель, то да, я фехтовальщик!]
— Да, позавчера вернулся из Питера, в эти выходные выезд в Тулу. А ты чем занимаешься? Тебя Марина зовут? А я Лёша.
— Да, очень приятно! Я пока учусь на юридическом, подрабатываю у отца в фирме. Набираюсь опыта.
— Пошли, покурим?
— Ой, нет, здесь родители.
— Пойдём к нам на участок, соседка, мы же теперь дружим семьями, ха-ха.
Сразу за воротами мы закурили. Потом, когда мы вышли на узкую тропинку, а она шла впереди, я жадно разглядывал её ноги. Шов узких джинсов натягивался на выпуклости бедра, когда она делала шаг, и это завораживало.
— Чем ты ещё увлекаешься, соседка? Куда-нибудь ходишь?
— Да, вот собираюсь на концерт в среду, к нам приезжает знаменитый оркестр из Германии.
— А я весь в спорте, даже выбраться никуда не могу. Да и не с кем.
— О! У меня та же проблема – не с кем! Хочешь, пошли со мной? У меня билеты есть. Или ты к соревнованиям в Туле готовишься?
— Да нет, это просто сборы. Я в среду свободен и составлю тебе компанию.
— А я была в Туле на прошлой неделе, в музее проходила книжная ярмарка.
— А какой твой любимый писатель? [Клянусь, я его прочитаю!]
— Меир Шалев.
[Меир Шалев, запоминай, лошара, повторяй: Ша-лев, Ме-ир Ша-лев, Малев, Шалаев, Шалава, Шеил Марев, Мерил? Шерил? Бля]
— А книга какая?
— «Фонтанелла».
[Фонтанельо! Центральный защитник «Урала». Так запомню]
На участке творился хаос, бегали дети, мужики стояли у мангала с кружками пива, бабы громко хохотали на террасе. Марину сразу отвлекли и больше мы не пересекались. Уже дома, в Свиблово (а жил я теперь один, потому что брат переехал с молодой женой на дачу), я пришёл в себя и сделал себе замечание. Лёша, не накручивай себя, охладись. Марина не для тебя. Она из другой лиги. Ты – ФК «Арсенал-Свиблово», она – ФК «Арсенал-Лондон», понимаешь? Для того, чтобы с ней встречаться, твоё Свиблово должно пробиться в Лигу Чемпионов. То есть, никогда. Не воспринимай её как женщину, относить к ней как к приятелю. Ты же не клеишься к Портниковой? Но нормально с ней общаешься. Ну да, она страшненькая. А Марина – совершенство. Это одно и то же, Лёша, это две крайности, на равном удалении от тебя. Твой удел – Семёнова.
Семёнова не заставила себя долго ждать и нарисовалась сразу. Она скинула свои стоптанные кросачи [фу, какая мерзость], и первым делом открыла холодильник и достала пачку пельменей. Господи, какая же она ничтожная, эта Семёнова. Глупая, дурная, грубая, пошлая. Перед сном мы, как обычно, затеяли перепихон, но я был уже другой. Я больше её не хотел. С трудом я кончил и отвернулся от неё. Утром что-то меня взбесило, и я послал её нахуй.
Я скачал «Фонтанеллу» и начал читать первую в своей жизни книгу. Честно говоря, я особо не вникал в суть, но, когда ехал в метро, горделиво держал перед собой треснутый экран смартфона и читал. Меня радовал сам факт, что я читаю. Я_Читаю_Книгу. Правда, книга неожиданно завершилась фразой «конец ознакомительного текста». Но этого мне хватило, чтобы почувствовать себя умнее и образованнее. Тут ведь важна не начинка, а сам образ восприятия мира [Во завернул, даже сам слегка не понял].
Среда. Встретились у входа, прошли в зал, сели. Начался концерт. На сцене куча всяких инструментов. Музыку сложно понять. Я осматриваю концертный зал, людей. Боже, как это всё от меня далеко. Это всё не моё. И музыка отстойная. Но нужно стараться. Потом я стал украдкой поглядывать на Марину. Волосы едва касаются плеч, забраны за уши. Такие маленькие изящные ушки. Слегка вздёрнутый носик. Породистая стерва. Чёрные дуги бровей с этого ракурса придают ей строгий вид. В больших и влажных глазах бликует свет, её взгляд без отдыха прыгает по сцене. Что она там рассматривает? На что там можно смотреть? Она заметила меня и слегка улыбнулась. Теперь я обратил своё внимание на сцену. Она смотрит на музыкантов, на то, как они участвуют в процессе игры. Это как смотреть футбол. Вот, левый бровочник пошёл в атаку, его поддерживают двое кларнетистов, он отыгрывается с ними в мелкий пас и уже выходит к угловому и делает навес в штрафную. Высокий нападающий ловит мяч на грудь и скидывает пианисту, тот бьёт в одно касание и промахивается мимо ворот. Тут, как по заказу, бьют литавры. Ну, теперь всё понятно.
Я проводил её до метро, как хороший и воспитанный товарищ, без сальных комплиментов и пошлых намёков. Мы стукнулись кулачками и, боясь двусмысленной паузы, я сразу же развернулся и ушёл. Всё просто. Она сама по себе, я сам по себе, мы приятели. Помни об этом, Лёша. И найди себе нормальную девушку, а то Семёнова — просто пиздец. И поменьше матерись. Будь выше быдло-уровня. И не плюйся, люди вокруг.
В субботу с утра раздался звонок.
— Лещ, здарова, ну ты выдвигаешься? Давай у метро через час. Едем на собаке, нужно успеть затариться, пиздуй скорей.
Встретились с парнягами у Ботанического, остальных добрали на Павелецкой и двинули в Тулу. Любимый выезд в Тулу, самый многочисленный: красно-синих шарфов гостей больше чем домашних красно-жёлтых. Вот только был я сам не свой. И вообще, так скромно я себя ещё никогда не вёл. На зарядах не кричал, песни не пел. Я впервые смотрел саму игру на поле. Оказывается, я не помню ни одной игры. И вдруг мне стало как-то тоскливо. Марина сидит где-нибудь в белоснежной мраморной филармонии и слушает божественную музыку, а я стою на липком бетонном полу, усеянном бычками и слушаю идиотские быдло-кричалки.
Прошла неделя. Оставив пару комментов в инстаграмме Марины, я вдруг получил ответ в личку: «Привет, хочешь пойти на выставку китайского искусства?» — «Да, круто!». На самом деле, ни фига не круто. Я изо всех сил старался держаться, но то и дело отпускал зевок или зависал с отстранённым видом. Приходил в себя лишь когда Марина, нагнувшись у очередной вазы, демонстрировала свои задние прелести. Это меня изматывало так, как будто я не спал трое суток, а меня пытают током. Встречи с Мариной радовали и пугали меня. Я не умел быть с ней.
Однажды я предложил ей пойти в кино, а она повела меня на фестиваль скандинавских фильмов. Она была с подругой. Это хороший знак. Ей не стыдно за меня. А возможно даже, что она хочет похвастаться мной.
Фестивальные фильмы — это кошмар какой-то, я держал пальцами веки, чтобы не перейти в режим сна. Но что поделать, нужно держать имидж, нужно. Но зачем? Какой во всём этом смысл? Марина, ты меня подзаебала, если честно. Послать бы тебя на хуй и забыть, как недоразумение. Почему нельзя, например, просто сходить в пивнушку, нахрюкаться, пойти пить портвейн в парк и приставать к прохожим? Или пойти в боулинг и заказать пиццу. Как можно смотреть эту скандинавскую тягомотину? После фильма я честно сказал, что мне не хватало в фильме динамики и красок [да, так и сказал]. Потом с дуру упомянул Трансформеров, а Марина так засмеялась, что схватила меня за локоть. В таком положении мы пошли по улице провожать её подругу. А потом мы остались вдвоём.
— Лёш, не хочешь перекусить?
[Ахтунг, мы на Сретенке, и у меня в кармане 2 косаря, нужно как-то выкручиваться]
— Я бы сейчас съел пиццу.
— Хорошая идея! Надо найти пиццерию.
— [Будь что будет] А давай закажем две коробки «маргариты» на мой адрес, тут всего 5 станций метро и посмотрим какой-нибудь старый боевик! После авторского кино старые боевики знаешь, как хорошо заходят? Покажу где жил мой брат, где твоя Алёнка у нас часто зависала. И потом, ты же домой на дачу поедешь, и я тоже туда собирался с ночевкой, вместе и поедем, соседка.
— …Давай.
И тут пошёл дождь, чтобы Марина не сомневалась в выборе. Мы забежали в вестибюль, от туда я заказал на дом две пиццы и через пол часа мы уже были у меня.
— Ты футбольный болельщик?, сказала она, разглядывая розы, висящие на полке.
— ЦСКА всегда будет первым, — торжественно пропел я и комично похлопал в ладоши. — Я же спортсмен!
Мы дождались пиццу и запустили комедийный боевик «Час Пик». Мы смеялись, перепачкались соусом, ставили паузу, выходили на балкон покурить. С самого начала я включил режим «Младшая сестра в гостях у старшего брата». Я был бесподобен. Никаких намёков и поводов. Просто друзья. Потом уже, когда мы разбежались по домам, я долго не мог заснуть. Что у неё на уме? Воспринимает ли она меня как мужчину? Зачем ей человек, не умеющий поддержать интеллектуальную беседу? Что же мне делать? Я люблю её. Я её люблю. Но с ней быть невозможно. Её мир мне чужд, я не вынесу этого. Мне нужно стать самим собой, я устал. Я не потяну её. Я в западне, нужно выбираться из неё.
И утром меня разбудил звонок:
— Привет, ты ещё спишь? Я твой номер взяла у Алёнки. Классно вчера посидели! Слушай, не хочешь со мной съездить в Дом Книги? Там сегодня один известный писатель будет презентовать и читать свою новую книгу, возьмём автографы.
[Вот он, момент. Откажись. Перестань себя изводить. Вернись к парнягам. Скоро финал суперкубка, нужно пробивать выезд в Казань]
— Привет, хм, прямо сейчас?
— Ага, Лёш, составь компанию, а то мне одной скучно.
[Ну-ну, скучно ей. А обо мне ты подумала? Книги таскать, небось, самой не хочется]
— Ладно, заходи за мной тогда.
Тряпка. Снова повёлся. Снова потеряешь день. Хуев старший брат. Ну а с другой стороны, как я ей откажу? Мы же друзья. Когда Санёк меня просит помочь колёса перекинуть, я же бросаю всё и еду. Но если я ей откажу, это будет значить что я ей не друг. Ещё вчера мы с ней тёрлись плечами на диване, а сегодня мне уже с ней не интересно? Она поймёт, что это не дружба, это нечто большее. Разоблачение. Пошло оно всё в жопу. Это в последний раз. Либо расстанемся, либо я её поцелую.
Чудовищный день. Таскались по центру пешком, искали старые книги писателя, чтобы их подписать у автора для подарков. И, главное, нет никакого повода с ней объясниться. После мучительной презентации я начал готовить почву. Для начала я завёл Марину в недорогую пивнушку, мы выпили по кружке пива, потом прогулялись по Никитскому бульвару, нашли местечко, сели.
— Марина, я наверное не останусь на даче. Я, конечно, тебя провожу, донесу сумку, но вернусь домой.
— Лёша, я сама доеду, не надо. У тебя дела завтра в городе?
— Да, дела, — я демонстративно уставил свой взгляд в сторону.
— Лёша. Тебя что-то беспокоит?
— Да нет. Я немного устал. Все эти выставки. Музеи. Хочу с друзьями, наконец, повидаться.
[Блин, грубовато получилось. «Наконец». Оскорбил её]
— Тебе не нравится со мной гулять? Сказал бы.
— Марина, ты мне нравишься [упс, оговорка], но эти походы на симфонические оркестры…
— Я тебе нравлюсь? — она переспросила с акцентом на «Я».
— Ну, да.
— В том самом смысле?
— Просто нравишься. Без всяких там смыслов.
— Понятно…
Мы замолчали. Похоже, для неё это оказалось новостью.
— А что интересно тебе?
[Ну всё, держись. Сейчас совершу каминг-аут]
— Бухать с пацанами, пробивать выезда за клуб, шизить на трибунах, драться с ультрасами, тюнинговать тачки, ездить автостопом, жить на вписках…
— Понятно. Настоящий спортсмен.
[Что ты заладила, понятно-понятно. Давай уже, уходи]
— Да, никакой я не фехтовальщик. А в выходные поедем с пацанами в Казань на суперкубок, мочить «бомжей».
Она издала смешок, потом мы снова замолчали. Я смотрел как она, вытянув ноги, стучала носками босоножек. Наверное, она хотела бы уйти, но не знала, как попрощаться. Я повернулся к ней, дождался, когда она посмотрит мне в глаза и осторожно поцеловал её в губы. Она засмущалась, молча взяла сумку с книгами и решительно пошла. Потом развернулась и громко спросила:
— А возьмёшь меня в Казань?
[Дурочка, ты не представляешь во что вляпалась]
— ОК, Марина, только оденься попроще! До скорого!
Трип начался со скандала, часть болельщиков сняли с поезда за пьянку. Но было весело, Марина постепенно освоилась. Видно, что всё это для неё было потрясением, но ей определённо нравилось это приключение. В Казани первым делом мы пошли в Макдоналдс около вокзала, прихватив с собой две по 0.7, разлили их по стаканам с колой. Потом шумною толпой шли на стадио пешком через весь город и пили разливное. А потом Марина впервые в жизни попала в эпицентр гостевого сектора. Мы кричали, прыгали, пели и взрывали петарды. Хоть матч мы и проиграли, но позже мы отыгрались на зенитовцах, выискивая их по городу. Потом мы убегали от мусоров и прятались с Мариной в детском городке. Мы целовались и обнимались.
— Мы опоздаем на поезд?
— Не страшно. Поедем автостопом. Ты любишь роад-муви?
— Да, поедем как Керуак.
— Как что?
Потом, уже в машине, она обняла меня, запустила пальцы мне в волосы и погладила макушку.
— Не ищи, у меня нет "фонтанеллы".
Марина улыбнулась, прижалась ко мне всем телом и заснула.
