Объяснительная.⁠⁠

По факту инцидента на перегоне Крылатское – Строгино (первый вагон из центра, выход направо, как я наивно планировал), спешу сообщить – произошедшее есть стечение обстоятельств, порожденных безжалостным нашим временем, падением доходов и людской озлобленностью.

Я изрядно немолод. Вдовец. Кроме подруги и трети зубов, у меня также нет достойной работы и ебу(зачеркнуто) хроническая нехватка средств.

Я разлюбил волшебную русскую зиму, потому что худо одет. А это о чем-то, да говорит... А помимо, что кушать нужно самому, на мне в придачу висят два рта: кот да собака.

Чтобы прокормить эту ораву, я вынужден иметь вторую работу – свой маленький бизнес на метрополитене. Мне бы дома сидеть, кушать теплую простоквашу, и уютно прислушиваться к подагре, а я по вагонам продаю промтовары, – всё по 50 рублей.

Бельевые прищепки, вечные авторучки (с запасными чернилами), детские безделушки, патентованные мелки от тараканов, производства Шаолинь по японской лицензии.

Заметьте, ничего запрещенного к провозу и угрожающего нац.безопасности, чтобы хватать меня со средством от насекомых, как с бомбой и совать в кутузку на метрополитене имени тов. Ленина (чтоб покойник видал, как довели людей к столетнему юбилею Великой Октябрьской революции!).

Простите за лирическое отступление, – заеба (зачеркнуто) наболело.

И возвращаясь к инциденту: войдя на станции Крылатская в средний вагон, я имел намерение предложить пассажирам шарики-пищалки – они летают по немыслимой траектории, как некогда летчик Чкалов и забавно пищат.

Одной рукой поднял картонку «Порадуйте ребенка за 50 руб.», другой надул шар и запустил для демонстрации.

Свистя и виляя, он полетел через вагон, и с последним вздохом повис на лице гражданина, который тоже вздыхал, схватив за руки девушку, так, словно хотел её съесть или жениться, и терялся, что выбрать. Не ошибусь, если он был влюблен.

Остается догадываться, что забавного столь юная особа увидала в сморщенной резинке, повисшей поперек лица ухажера, но хохотала она гомерически: складываясь попалам, хватаясь за бока и топоча ножками – просто краковяк вприсядку.

Не отставали и окружающие. Особенно выпимший пассажир, – судя по грубому лицу, сам не брезгующий бросить в форточку гнусную дрянь.

Побагровевший гражданин снял резинку с лица и спрятал в карман.

Сочтя сделку состоявшейся, я подошёл, протянул ладонь и потер пальцы насчет полтинника, на что багровый сложил свои в дулю, и сунул мне в еба (зачеркнуто) лицо – это был налёт!

Гоп-стоп на особо охраняемом безопасном объекте, каким до сего дня, я считал ваш метрополитен им. Ленина ( чтоб старик увидал это из Мавзолея и вообще захирел от расстройства !)

Тут надо признаться, – я имел маркетинговую уловку – лепил глухонемого. И мне таки простительно, ибо я не маркет – давать скидок. Дело моё на грани рентабельности. Вот и приходится делаться инвалидом, чтобы стимулировать спрос – на Руси жалеют убогих и сирых, известно.

Вновь протянул я ладонь. Багровый готов был испепелить меня, как Бонопарт Москву, когда горожане не поднесли ему ключ от города, а он в отместку спалил городище, – гордым московитам еще долго не понадобились ни ключи, ни обожаемые бабы-ключницы... Запирать стало неху (зачеркнуто) нечего. Простите за маленькое историческое отступление.

Испепелил бы до средней степени тяжести, но вступились пассажиры.

Возмущенные, они в один голос потребовали расплатиться. Ты чё, охуе (зачеркнуто). Постыдитесь, сказали они, – перед вами инвалид. И лица и кулаки их приняли укоряющее для налётчика выражение.

А тут, – девушка. Насмеявшись, что потекла тушь, эта ёб (зачеркнуто) неёб (зачеркнуто) кобыла заявила, что ухажор и сам глухонемой…!

Я охуе (зачеркнуто) скорблю над черствостью нынешней молодежи. Смеяться над влюбленным инвалидом, это пиз (зачеркнуто) ничего святого. И вправду – тот показал удостоверение.

И что?! Его жировка, ни ху (зачеркнуто) ничего юридически не меняла. Сестра подруги моей жены, – из Еврейской АО, была юрисконсульт в Узбекской ССР, – я знаю, что говорю. Если инвалид, что? – позволено кидать людей, как бандит Разин княжну? Охуен (зачеркнуто) странная логика.

С полным правом, в третий раз протянул ладонь, а он стал ругаться руками, рискуя их лишиться, – требовал что-то. Девушка перевела иероглифы. Господа, толмачит она, если этот с шарами глухонемой, пусть докажет на пальцах. Сдается, это самозванец, – у нас глаз наметан.

Лучше б я ехал на последней сцепке, а не в среднем вагоне… Меня обступили несколько – кто же я? Полопочи пальцами, если они дороги тебе, пригрозили они. Я молчу. Так, та-ак… – говорят они. Попался, Герасим Пидарасов…

А выпимший пассажир, со словами, сейчас глянем его документики, и вовсе полез в сумку у меня на боку.

Тут надо признаться, – я имел еще одну маркетинговую уловку – собачку. А она в эти минуты имела в сумке обеденный перерыв и косточку.

Глухонемой с жалкой собачонкой, выглядывающей из торбы, это ли не ожившая классика? Не спизде (зачеркнуто) соврать, я нёс культуру в массы. Двигаясь по вагонам, поглаживал собаку по голове, и мычал ей: – У, у. У, у.

Многие пускали слезу и покупали тараканьи мелки и гадали, где они эту хуйн (зачеркнуто) драму уже видали, слыхали, читали?

Сунув руку, любитель мандатов и ордеров получил мгновенный укус всех пальцев, воздел изуродованную руку в крови и завопил: – Там капкан!

Пиз (зачеркнуто). Охуе (зачеркнуто). Не передать словами, что тут началось!

Били меня весь перегон Крылатское – Строгино, (а он самый длинный в метро), с двумя остановками по техническим причинам, и просьбой из динамиков не волноваться, – скоро тронемся.

Уже скорей бы, думал я, прикрывая телом орудие производства – собачку У, у. Да, именно так её и зовут – У,у. А как бы она откликалась на халтуре, кабы дома я кликал её иначе?

Вот собственно и все. Как видите, никакого злого умысла на беспорядки на метрополитене у меня не было. А только желание немного подзаработать на ниве самозанятости, которой по слухам скоро тоже пиздец (не зачеркнуто). Полюбовался бы Ленин...

А. Болдырев.