Об учености и ученых⁠⁠

Ученые учат, чтобы получать деньги, и стремятся не к мудрости, а к ее видимости и к кредиту, который она дает. Учащиеся учатся не для того, чтобы приобретать знание и проникать в глубь вещей, а чтобы можно было болтать и делать важный вид. Каждые тридцать лет выступает на сцену новое поколение, молодое и неопытное. Оно ни о чем не знает и только хочет суммарно и как можно скорее поглотить результаты тысячелетиями накопленного знания, чтобы затем быть умнее всех предшествующих поколений. С этою целью оно направляется в университеты и хватается за книги, притом непременно за самые новые, ему современные и с ним одно-возрастные. Главное, все — покороче и все только самое новое, как ново и оно само. А затем оно смело начинает изрекать свои суждения.

Учащиеся и образованные всех родов и всякого возраста обыкновенно ищут только знаний, а не понимания. Все их честолюбие направлено на то чтобы иметь сведения обо всем, обо всех камнях, или растениях, или битвах, или опытах, в особенности же обо всех книгах. Что знание есть не более как средство для понимания, само же по себе имеет мало ценности или не имеет никакой, это им [793]не приходит в голову, тогда как для философского ума сознание этого, напротив, является характерным. Слыша об огромной учености таких всезнаек, я иногда говорю себе: как мало ему приходилось думать, если он так много мог читать.

И вот он, налагая что-либо, вынужден бывает заполнять пробелы в ясности своего познания словами и фразами. Это, а вовсе не сухость предмета, и делает большую часть книг столь скучными. Ибо как хороший повар может, как известно, вкусно приготовить даже старую подошву, так и хороший писатель и самый сухой предмет может сделать занимательным.

Огромному большинству ученых их наука — средство, а не цель. Поэтому они никогда не сделают в ней чего-либо великого. Для этого требуется, чтобы занимающемуся наукой она была целью, а все другое, даже самое его существование — лишь средством. Ибо все, что делается не ради себя самого, делается только вполовину, и действительного совершенства во всех наших делах может достигнуть только то, что сделано было ради себя самого, а не в качестве средства к достижению дальнейших целей.

В самом деле, даже самая совершенная ученость относится к гению так же, как гербарий — к живым растениям, постоянно вновь воспроизводящим, вечно свежим, вечно юным, вечно изменяющимся, и нет бо̀льшего контраста, чем контраст между ученостью комментатора и детской наивностью комментируемого им древнего автора.

Между профессорами и независимыми учеными искони наблюдается известный антагонизм, который можно для пояснения сравнить с враждой между собаками и волками.

Профессора, благодаря своему положению, пользуются большим преимуществом для приобретения известности среди современников. Наоборот, независимые ученые имеют по своему положению большое преимущество для достижения известности у потомства; ибо для этого, кроме многих других, несравненно более редких условий, необходимы еще досуг и независимость.

Артур Шопенгауэр

https://ru.wikisource.org/wiki/Parerga_и_Paralipomena_(Шопенгауэр)/Том_II/Глава_XXI