Наблюдатели.⁠⁠

Слово взял Палыч, он же ВикПалыч, он же Ферапонтов Виктор Павлович - глава нашей лаборатории. Я откинулся на стуле и приготовился к пятнадцати минутам сна, так как речь, которую готовился произнести ВП, я слышал неоднократно.

Он скрупулёзно раз за разом прорабатывал её во время работы, неважно, что он делал при этом: закручивал ли гайку на квантовом рекомбинаторе, занимался тонкой настройкой хроноконтура или ставил чашку с кофе на важный чертёж. Занимаясь этим, он не прекращал бубнить себе под нос отдельные фразы и выдержки. Поэтому я вполголоса повторял его фразы про себя.

- Стабильность континуума можно обойти, пользуясь представлением о строении нашего мира... - говорил Палыч.

Вообще, смысл речи, а значит, и всей нашей работы, был прост - путём долгих экспериментов в нашей лаборатории сумели создать теоретически рабочий прототип машины времени. Более того, он мог вернуться назад, в наше время. Даже в то же самое место, откуда он был запущен.

Было, правда, одно "но" - он не возвращался. Потому что его никто и никуда ещё не запускал.

Да, можно было провести эксперимент с мышами, с собаками, с обезьяной... Но Виктор Палыч был уверен, что животное, разволновавшись, может что-то не то дёрнуть или нажать, что может привести к непредсказуемому итогу. А привязать его к чему-нибудь внутри он отказывался категорически: у моего начальника было две кошки и собака, жертвовать животным, пусть и ради науки, он отказывался, начиная обзывать нас "живодёрами".

Глава комиссии - министр, если я правильно понял, образования и науки, то и дело улыбалась, кивала головой, но по её лицу было видно, что понимает она очень немногое.

Сидящий слева от неё мужчина в погонах смотрел на Виктора Палыча с возрастающим интересом на лице. Пару раз оно даже показалось мне ребяческим, настолько озорной огонёк блестел в его глазах.

Палыч продолжал сыпать терминами, а я смотрел на третьего члена комиссии.

Это был плотный, начинающий лысеть мужчина. Пиджак на нём немного топорщился из-за застёгнутой пуговицы, но он не обращал внимания,внимательно слушая докладчика. На него шее висела цепочка, полускрытая воротником рубашки.

Палыч закашлялся, вытер рот платком и продолжил.

- Таким образом, у нас появляется уникальная возможность проникнуть в глубины времени, посмотреть на то, о чём раньше мы могли только мечтать! - Виктор Палыч начал складывать листочки обратно в папку.

Глава комиссии радостно улыбнулась. По её лицу было заметно. что её уже утомило это мероприятие.

- Может быть, у вас есть какие-нибудь вопросы? - она нервно спросила это сидящих возле неё людей и научного совета.

Мужчина в погонах поднял руку, встал, одёрнул китель (на плечах слегка блеснули вышитые звёзды) и спросил:

- А в военном смысле эта разработка как-то применима? Ну, пару конфликтов предотвратить или изменить их итоги?

Палыч помахал руками.

- Мы, если честно, не знаем, к чему это может привести. Есть три варианта - либо парадокс, связанный с тем, что будущее, из которого прибыла машина времени, с большой вероятностью станет невозможным, т.к. события ему предшествующие были изменены. - Палыч провёл пятернёй по лысине. - Если же мы будем исходить из того, что пространственно-временной континуум способен вернуться к исходному состоянию, то будущее не изменится. Ну и, разумеется, нельзя сбрасывать со счетов и вероятность создать, по теории мультивселенной, новую вселенную, которая будет существовать параллельно с нашей...

Я зевнул. Один из коньков Ферапонтова, который тянул тройку нашего исследования - трудолюбие и желание увидеть результат этой авантюры.

Второй - разнообразные теории о природе времени.

- Но при этом характер изменений мы не можем предугадать, поэтому ситуация, в которую вернутся путешественники во времени, может и перемениться...

- Ещё вопросы, коллеги? Может быть вы, Артём Евгеньевич? - военный перебил Палыча и мои размышления, видимо, удовлетворившись его ответом.

Третий участник комиссии встал, слегка поерзал головой - видимо,ему натирал воротник, после чего задал вопрос моему начальнику:

- Виктор Павлович, то есть, в случае успеха, в дальнейшем мы сможем увидеть многие события из прошлого как очевидцы, а не узнавать по ним лишь из дошедших до нас источников, я правильно понимаю?

Лицо Палыча просияло.

Я вздохнул.

Третий конёк Палыча презрительно посмотрел на двух остальных, заржал и понёсся бодрой рысью. Виктор Павлович был экспериментатором, и грядущие многочасовые наблюдения за самыми важными событиями истории Земли были для него праздником. Он закрывал глаза и видел многотонных динозавров, первые шаги по суше доисторических существ, зеленеющие хвощебравы и папоротниковые рощи.

Поэтому семя вопроса и упало на благодатную почву.

- Знаете, Артём Евгеньевич, всё не так просто. На нашей машине, однако, установлена система "Хамелеон", одна из военных разработок, обеспечивающих практически идеальный камуфляж... - Палыч замялся. - В оптическом диапазоне.

Я хмыкнул. "Хамелеон" барахлил, но это было не из-за нас и не из-за самой системы. Нам просто достался списанный ранний образец. Иначе причину того, что изображение шло полосами и рябило, я объяснить не мог. ВикПалыч же утверждал, что это всё происходит из-за электромагнитных возмущений, после чего в бой шли доски с мелками, компьютеры и долгие расчёты. К консенсусу мы так и не пришли, но проводку "Хамелеона" я заменил, часть схем пришлось перепаивать, а оборудование - экранировать, чтобы добиться более-менее рабочего состояния..

- И, если честно, мне бы самому хотелось бы увидеть, к примеру, как на голову великого Ньютона падает великое яблоко, но мог бы возникнуть соблазн, во-первых, сбросить ему яблоко на голову самостоятельно, чтобы не ждать, пока это произойдёт, а во-вторых, нельзя сбрасывать со счетов и эффект наблюдателя, который может привести к различным последствиям... - Палыч продолжал поражать всех красноречием.

Я, видимо, успел задремать, поэтому лишь когда локоть моего коллеги справа врезался мне под рёбра, я снова сфокусировался на разговоре.

- В общем, господин Ферапонтов, вы утверждаете, что мы могли бы увидеть всё, что угодно? - Артём Евгеньевич раскраснелся. На его груди, прямо под рубашкой, блеснуло золотым.

- Если это событие происходило, да, конечно. С другой стороны, мы же не можем утверждать, что наше присутствие при нём не скажется на будущем. Машина, конечно, полностью герметична и никто не собирается из неё выходить, но...

Артём Евгеньевич расхохотался.

- Вы что, считаете, что зритель в кинозале может повлиять на итог фильма?

- Если на просмотре сидят одни критики - конечно. - твёрдо стоял на своём Палыч.

- То есть вы готовы поспорить, что, когда мы вернёмся, наше будущее будет иным, потому что что-то пошло не так из-за того, что мы наблюдали за событием, происходившим давным-давно?

Я охнул. Нет, если до этого было три конька, то теперь, всхрапывая и брызгая пеной изо рта, на дороге появился вороной конь, несущий на себе всадника Апокалипсиса, не иначе.

Эксперт попал в больное место - Палыч любил спорить.

Его глаза сузились, превратившись в щёлки.

- Ну что ж, для того, чтобы убедить вас, господин Щукин, я лично приглашаю вас на первое испытание. О нём мы оповестим вас заранее, чтобы вы могли подготовиться к увлекательному путешествию. - последние слова Ферапонтов практически прошипел, чем очень меня удивил. Впервые я видел его настолько злым.

Артём Евгеньевич улыбнулся.

- Конечно, с удовольствием поучаствую.

Тут глава комиссии вскочила и начала источать благодарности всем присутствующим, надеясь поскорее отправиться домой.

Я же, дождавшись окончания заседания, первым же делом пробился к Палычу.

- Ну что, гражданин Ферапонтов, нашли подопытного кролика для испытания?

Виктор Павлович сначала посмотрел на меня удивлённо, после чего засмеялся. Его сухонькие плечи затряслись.

- Уфф, Сеня, ты не шути так больше. Тем более, кто тебе сказал, что я отправлю туда Артёма Евгеньевича одного? А вдруг он нажмёт что-то нибудь? А привязать я его не могу - я ж не живодёр.

- Палыч, я немного не понял...

- А что тут непонятного? С ним я полечу, прослежу уж, чтобы доблестный Артём Евгеньевич не нажал на что-нибудь. - Палыч с улыбкой посмотрел на меня.

Меня пробило холодком.

- Но, Виктор Павлович...

- Сеня, ты проконтролируешь процесс из лаборатории. Проверим всё пару раз, да и стартанём.

- Это же самоубийство, Виктор Павлович.

- Это жертва ради науки.

- Наука не любит жертвоприношений.

- Не так. Она их любит, просто не делает из жертв культа. Это рабочий момент. Как у пилотов одной эскадрильи. Есть, конечно, горечь, когда твоего товарища сбивают, но, пока вы в небе, есть долг, который превыше эмоций.

Палыч это практически отчеканил, после чего, отвернувшись, пошёл к выходу.

- Учтите, я лечу с вами, слышите? - я крикнул это ему вслед.

Он обернулся, кивнул мне, после чего вышел из зала.

До самого дня запуска мы почти не общались, только обсуждали рабочие моменты. Палыч был молчалив, сосредоточен, а главное - готов ко всему. Он то и дело бормотал себе под нос фразочки, которые бы хотел сказать неведомому мне Артёму Евгеньевичу.

Я же смотрел на то, как дверь испытательного цеха впускает Щукина. Пиджак и брюки сменились джинсами и толстовкой, но в целом Артём Евгеньевич был точно таким же.

- Ну что, лично я - готов. - произнёс он вместо приветствия.

- И я тоже. - Палыч внимательно смотрел в лицо постороннего. - А на что мы спорим, Артём Евгеньевич, ведь это мы так и не обсудили?

- Ну, если выиграете вы, то получите немаленький грант. А если я - то придётся вам показать мне несколько исторических моментов, особо интересных для нашей страны, я бы сказал, решающих для её судьбы.

- Но без попытки изменения, я прав?

- Конечно. Последствия же могут быть непредсказуемыми. Просто взглянуть.

Палыч замялся.

- Ну, хорошо, я согласен.

Больше они не говорили до самого запуска.

Я в очередной раз проверил схемы, убеждаясь в том, что машина работает и делает это исправно. Затем я попробовал включить "Хамелеон". Он тоже работал, но изображение то и дело дёргалось и размывалось.

- Ну что, Сеня, попадём куда нужно? - спросил меня Палыч, когда я залез внутрь нашего детища и начал пристёгиваться.

- Должны. Куда мы там собираемся?

- А вот у нашего визитёра и спросим. - Палыч повернулся к кряхтящему гостю, рост которого не позволял с комфортом стоять в устройстве. - Артём Евгеньевич, когда вы желаете?

- А вот хочу, знаете ли, посмотреть на доисторических людей. Знаете, все эти шкуры, каменные топоры, охота на мамонтов... - лицо визитёра приобрело мечтательное выражение. - Ведь, надеюсь, оттого, что мы за ними понаблюдаем, история не изменится, я прав?

Палыч же с ехидным видом начал подбирать примерное время. Точная настройка до года не работала. Обратно мы бы попали в наше время плюс-минус пару лет. Скорее всего - плюс, ведь новость о том, что мы же сами создали и протестировали машину времени, ни я, ни Палыч не читали. Если бы попали.

- Ну что, Сеня, жми.

Я вдавил одну из многих кнопок в панель приборов.

За окнами образовалась бездна. За долю секунды. Чёрная, как уголь, она окружала нас пеленой, не давая возможности увидеть что-либо. Я щёлкнул переключателем, чтобы включить микрофон снаружи, но и тот ничего не фиксировал. Мы висели в пустоте, ожидая своей судьбы, никуда не двигаясь, будто паук на тоненькой паутине. Табло, показывающее примерное столетие, в котором мы оказались, показывало нули. Непроглядная тьма, окружавшая нас, была сплошной, в ней не было серых полутонов, нет, это был истинный, первозданный мрак.

Неожиданно из динамиков раздался низкий звук. Он всё нарастал и нарастал, как стук колёс поезда, когда он приближается к вам, а вы стоите на его пути, зачарованные ужасом и не пытаетесь сдвинуться, уйти, убежать, нет, ваши древние, генетически заложенные инстинкты призывают вас стоять, ожидая, что угроза, которая надвигается на вас, пролетит мимо.

Я пытался понять, с какой стороны доносится звук, но это было невозможно определить. Палыч крутил головой, тоже пытаясь различить это. Артём Евгеньевич же вжался в своё кресло, побелев от страха.

И тут бездна резко взорвалась светом. Всепроникающим, невероятно ярким, делившим мир на непроглядный мрак и первозданное сияние. Я пытался прикрыть глаза, но это свечение было настолько ярким, что мои веки показались мне изнутри ярко-алыми.

И тут же вторгся в динамики новый звук - плеск воды, и появилась на горизонте нечто загадочное, непознаваемое...

***

"..несущееся над шумным океаном, который простирался под нами. И замерли мы в ожидании, и видели, как оно приближается. И нажал я на кнопку возвращения, в ужасе пребывая, когда услышал слова Виктора Палыча, и узрел своими глазами истину, и понял я, что перед нами.

Ибо было в начале Слово, и устами человеческими оно произнесено было.

- Бог... - прошептал Человек. - Бог."

Запись "чёрного ящика" остановилась.

В лаборатории повисло молчание.

До ушей исследователей донёсся всплеск воды.

В соседней комнате Виктор Павлович Ферапонтов, младший научный сотрудник, уронил чашку кофе на чертёж.
_______________________________________

Всем доброго времени суток! На связи @SilverArrow.

Изначально названием для этого рассказа было библейское выражение: "В начале было...", однако я выбрал нейтральный вариант, ведь первое наименование спойлерило бы финал. Если вы считаете, что такая замена бессмысленна, напишите об этом.

Для моих подписчиков: новый текст про похождения Вильма, видимо, появится ближе к субботе, и будет, как мне кажется, не хуже остальных)

И не забывайте - у вас всегда есть возможность оставить комментарий для критики, подписаться, если вы желаете сразу узнавать о публикации моих новых рассказов, ну и зайти в мой профиль - там вас ждут ещё истории.

С уважением, ваш @SilverArrow.