Музыка в колесах
Очередной рейс Москва-Лабытнанги. Плацкарт. Немного еще не можем с напарником после купе привыкнуть к такому количеству человек, да и контингенту в целом. По одному работать еще немного страшно, да и скучно. Поэтому работаем не как нормальные люди - один днем, второй ночью, а оба сидим до момента, когда вырубать начнет.
Время час ночи, уставший Дима наконец сдается и заваливается на вторую полку. Я в полном унынии надеваю форму, предвкушаю 12 часов смотрения в окошко, и вдруг к нам стучатся в дверь служебного купе.
Я открываю дверь и вижу мужчину, который слегка пошатываясь хватается за дверной косяк.
-Я чем-то могу вам помочь? - спрашиваю я и натыкаюсь на полные непонимания глаза.
- А кто это вообще все делает?
Мы с Димой переглядываются и снова смотрим на мужика.
-Что делает?
-Вот это вот все.
-Ну что все-то?
-А вы разве не слышите?
Мы с Димой снова переглядываются и снова смотрим на мужика.
-музыка. Вы не слышите музыку? Кто-то бьет по колесам и музыка. А от колес отдается в стены и мне в кровать. Я не могу уснуть. Кто это делает-то все вообще?
Дима едет всего четвертый рейс в своей жизни, а потому к таким поворотам жизни не готов, и соответственно отворачивается в стену, потихоньку угорая. Я уже дама закаленная, поэтому снова спрашиваю у мужика
-А какая музыка?
-Ну такая. Веселая. Здесь везде металл. Вы не понимаете?
Дима уже начинает ржать в голос. Мужик видит это и начинает злиться. Я закрываю дверь в служебку и выхожу в коридор. Рядом по счастливой случайности проходит другой пассажир.
-молодой человек, вы слышите музыку? - спрашиваю я у него. Парень поворачивается и смотрит на меня, как на душевнобольную.
-Какую музыку?
-Ну вот мужчина слышит музыку. Вы не слышите?
Парень тоже начинает угорать, смотрит на мужика, потом на меня, и вообще ничего не понимает. Мужик начинает конкретно раздражаться.
-Да я на ваше РЖД жалобу напишу. Музыку они тут играют! Люди спать хотят, а они не дают мне!
Мы с парнем молча слушаем его гневную тираду, потом он замечает, что мы не сильно-то и напугались, машет на нас рукой и уходит на свое место, тихо матерясь.
Мы молча смотрим ему вслед.