"Музей" (рассказ для "рваной грелки")
Здание Загорского музея встретило холодным гранитом. Какой бы зной не царил на улице, внутри музея всегда царил прохладный полумрак. Александр показал седой вахтёрше пропуск, одними губами поздоровался и спустился в подвал, где размещался запасник и его, Александра, рабочее место. Снял рюкзак, достал из него очки, зажёг неяркую лампу и уселся за свой не столько старинный, сколько старый стол. Достал из кармана портсигар — он ненавидел когда сигареты мялись — и закурил, хотя правилами это, конечно же, запрещалось. Окон не было и дым синими космами стелился в неподвижном воздухе. Александр думал. Покурив, он отодвинулся от стола. Долго звенел ключами, отыскивая нужный. Большим чёрным ключом он отпер дверь склада. В узком, но длинном помещении , освещённом люминесцентными лампами, вдоль серых стен стояли пронумерованные стеллажи. Сверившись со списком, Александр подошёл к стеллажу за номером 18 и снял небольшой деревянный ящик. Номера на ящике пока не было — сегодня предстояло классифицировать его содержимое и занести предмет в каталог. На ящике лежала пластиковая папка с пояснительной запиской, гласящей, что «Образец доставлен из Чёрных руин Йосской пустыни. Примерный возраст 4-4.5 тысяч лет.»
Вскрыв ящик, Александр обнаружил тщательно упакованные продолговатый чёрный камень примерно с ладонь диной, с поблёскивающими в свете ламп круглыми вкраплениями — всего три камня. Александр взял освобождённый от упаковки камень и бережно понёс его к своему столу. Положив камень на стол, Александр приступил к осмотру. Цвет чёрный. Поверхность матовая, без блеска. Да что там блеск, камень словно поглощал весь направленный на него свет, не давая ни единого отблеска. По все длине через равные промежутки шли вкрапления ярко-желтого цвета, напротив отражающие свет так ярко, словно светились сами, общим числом семь штук. Вкрапления шли только по одной стороне камня, противоположная же сторон была плоской. Далее в ход пошли электронные весы — вес камня составил ровно 1043 грамма. Довольно много для его размеров. О происхождении камня можно было строить любый, даже самые смелые предположения — никто не знал кто оставил Чёрные руины, очень уж непохожи они были на архитектуру Йоссов, да и, если на то пошло, чью либо ещё архитектуру. Наиболее смелые умы предполагали даже внеземное происхождение, что так же не имело сколько-нибудь достоверного подтверждения.
Руины и открыты были совершенно случайно — вблизи одного из проходящих пустыне шоссе ветер просто сдул песок, скрывавший небольшую каменную беседку, являющуюся входом в обширные подземелья. В полу «беседки» обнаружился люк, и длинная узкая винтовая лестница, насчитывающая 389 ступеней вела вниз, в мрачные глубины. Внизу находился настоящий лабиринт каменных коридоров квадратного сечения, примерно два на два метра. Шероховатые стены были того же чёрного, поглощающего свет цвета, что и рассматриваемый камень. Никаких рисунков или барельефов на них не содержалось, равно как и на полу с потолком. Все коридоры соединялись между собой с геометрической точностью, всегда под углом в девяносто градусов. Некоторые коридоры заканчивались тупиком, некоторые квадратной ямой, скрывавшей под собой сужающиеся шахты различной глубины. Иногда в эти шахты спускались археологи, иногда они находили предметы непонятного предназначения — каменные торроиды, цилиндры. Эти образцы не представляли интереса — за исключением того, что камень, из которого они были сделаны, не удавалась ни поцарапать, ни отколоть даже самого крохотного кусочка. Сперва эти артефакты прошлого наделали немалую сенсацию, но постепенно интерес к ним угас и к ним стали относиться не более чем как к научному курьёзу. Многие музеи мира выставляли артефакты как памятник неизвестной цивилизации, но мало кому было интересно глазеть на матовые куски черного камня. Камень, отличающийся от всего ранее найденного и находившийся сейчас в руках Александра был обнаружен случайно и вот как это произошло.
В одном из дальних коридоров Чёрных руин российский археолог-искатель решил покорить особенно глубокую шахту. Спуск длился добрых полтора часа и, когда в свете налобного фонаря показалось дно, Васильченко, а именно такова фамилия археолога, был порядком измотан. Сделав неловкое движение, он скользнул не скрытым перчаткой запястьем по грубой поверхности камня и ссадил кожу. Несколько капель крови упали на дно шахты, до которого оставалось не более пяти метров. Что случилось с этими каплями, археолог не заметил, но через мгновение после этого кусок одной из стен, до этого совершенно однородный (или так казалось с высоты), вдруг рассыпался в пыль, открыв неглубокую нишу. Наскоро завершив спуск, Васильченко обнаружил в нише небольшой тяжёлый камень. Тот самый камень, что отправился позднее в Загорский музей.
Внезапно в здании погас свет. Александр чертыхнулся и, подсвечивая сотовым, поковылял в щитовую, что располагалась в том же самом подвальном помещении. Пощёлкав рубильником, Александр понял, что, очевидно, проблема на подстанции. Вернувшись к столу, Александр увидел, что на нём что-то поблёскивает. То светились жёлтыми огоньками кружки на поверхности камня. Александр осторожно тронул пальцем один из огоньков. Лёгкое тепло, ничего больше. Зная, что так поступать не следует ни по каким правилам, Александр, тем не менее решил продолжить осмотр камня дома. Он бережно закутал камень в носовой платок и сунул во внутренний карман пальто, поднялся в холл. За то, недолгое время, что он пробыл в подвале, полуденный зной сменился грозой; тучи настолько плотно затянули небо, что, казалось, наступил вечер. “Долго вы сегодня, Александр Иваныч”, - в шутку погрозила пальцем вахтёрша, - “как заперся в своей каморке, так до ночи-то и просидел!”.
“Но я же пришёл час, край - полтора часа назад”, - пронеслось в голове Александра. Но часы в холле никогда не врали - “21:17”, и всё тут! Наскоро попрощавшись с любезной Анной Серафимовной, Александр вышел в ливень. Холодные струи моментально пронизали одежду, холодя тело, но это не причиняло неудобства, а вместо того наполняло душу странным ликованием.
Улицы городка были пусты, дождевые потоки прогнали всех по домам. Освещение не работало и полумрак то и дело нарушался мистическим белом светом молнии, в котором на миг словно замирали стрелы струй и катящиеся по тротуарам потоки. Раскаты грома смешили, отдаваясь комариным писком в ушах. Внезапно, молния ударила точно в столб, мимо которого шагал Александр. Верхушка столки и подключённые провода окутались сетью мелких синих разрядов. Завороженный, Александр смотрел на электрическую пляску разрядов. И тут, словно огромная плеть, огромный разряд оторвался от верхушки и дотянулся до груди Александра. С громким криком боли Александр, обжигая пальцы, достал камень, ставший горячим, словно вынутый из горна. Камень выскользнул из пальцев и зашипел в луже, остывая. Столб уж не изображал из себя катушку Тесла и только лишь тлел. Ливень постепенно унимался. превращаясь в морось Убедившись в отсутствии серьёзных ожогов - кожа на груди и ладонях лишь покраснела - Александр бросился за камнем. Тот остыл неправдоподобно быстро и был холоден, как раньше в музее. Спрятав драгоценность снова за пазуху, Дрожащий более от возбуждения, чем от холода Александр потянулся к карману за сигаретами. “Спички-то промокли наверняка! А покурить бы сейчас неплохо” подумал он, но всё же проверил. Коробок был сух, как будто лежал не в мокрой одежде, а был спрятан в целлофан. Не искушая судьбу, он прикурил и продолжил путь домой. Становилось холоднее, и он прибавил шаг, добравшись до родного подъезда скорее трусцой, чем шагом. К этому моменту энергоснабжение восстановилось, и дома загорелся уютный свет. Раздеваясь у вешалки, Александр ещё раз рассмотрел камень. Огоньки продолжили гореть, но что это! Один из них погас. Шесть продолжали мягко светить. Об этот стоило подумать. Чем и Александр и занялся во время принятия горячей ванны. Уже после ванны, сидя в махровом халате, вспомнился неожиданно сухой коробок. А ещё - сказка о золотой рыбке. Почувствовав сильный голод, Александр словно в шутку, сказал вслух “По щучьему велению, по моему хотению, желаю сытно отужинать!” Он искоса поглядел на камень. Так и есть: одно и из пятнышек замерцало и погасло. На столе, впрочем, ничего нового не появилось. Озадаченный, Александр пошёл на кухню, приготовить скромные бутерброды. Открыл холодильник и.. поразился обилию деликатесов. Удивления почти не было. Александр открыл банку копчёных миног и принялся думать о камне. Личное обогащение он отмёл сразу - дух учёного в нём всегда был сильнее тяги к наживе. От идей вроде “Счастья всем и даром” он также отказался - глобальность пугала. И тогда ему пришла в голову отличная идея - узнать о создателях Чёрных руин. Хотя, это может подождать. Сперва узнать про камень - как он работает? Зачем ему исполнять желания?
“Зачем тебе?”, - сперва про себя, а затем вслух вопросил Александр, “Зачем тебе?”
Лампочка замерцала и погасла. Перед глазами Александра всё поплыло. Затем всё вокруг пропало. Александр стал камнем.Он лежал в нише, положенный туда непонятными для каменных мозгов Йоссами. Его достал из ниши Васильченко. Его привезли в музей. Музейный работник отнёс его домой. Спросил “Зачем тебе?”. И камень снова стал Александром. На всё это ушёл ровно 4421 год, шесть месяцев, два дня, один час и пятьдесят минут. Снова став собой, Александр поздно понял, что его губы всё ещё шепчут “Зачем тебе?”. И четырёх с половиной тысячелетний цикл снова повторился. И будет продолжаться вечно. Потому что нельзя играть с таинственными артефактами забытых племён здесь, в Сумеречной зоне.
Вскрыв ящик, Александр обнаружил тщательно упакованные продолговатый чёрный камень примерно с ладонь диной, с поблёскивающими в свете ламп круглыми вкраплениями — всего три камня. Александр взял освобождённый от упаковки камень и бережно понёс его к своему столу. Положив камень на стол, Александр приступил к осмотру. Цвет чёрный. Поверхность матовая, без блеска. Да что там блеск, камень словно поглощал весь направленный на него свет, не давая ни единого отблеска. По все длине через равные промежутки шли вкрапления ярко-желтого цвета, напротив отражающие свет так ярко, словно светились сами, общим числом семь штук. Вкрапления шли только по одной стороне камня, противоположная же сторон была плоской. Далее в ход пошли электронные весы — вес камня составил ровно 1043 грамма. Довольно много для его размеров. О происхождении камня можно было строить любый, даже самые смелые предположения — никто не знал кто оставил Чёрные руины, очень уж непохожи они были на архитектуру Йоссов, да и, если на то пошло, чью либо ещё архитектуру. Наиболее смелые умы предполагали даже внеземное происхождение, что так же не имело сколько-нибудь достоверного подтверждения.
Руины и открыты были совершенно случайно — вблизи одного из проходящих пустыне шоссе ветер просто сдул песок, скрывавший небольшую каменную беседку, являющуюся входом в обширные подземелья. В полу «беседки» обнаружился люк, и длинная узкая винтовая лестница, насчитывающая 389 ступеней вела вниз, в мрачные глубины. Внизу находился настоящий лабиринт каменных коридоров квадратного сечения, примерно два на два метра. Шероховатые стены были того же чёрного, поглощающего свет цвета, что и рассматриваемый камень. Никаких рисунков или барельефов на них не содержалось, равно как и на полу с потолком. Все коридоры соединялись между собой с геометрической точностью, всегда под углом в девяносто градусов. Некоторые коридоры заканчивались тупиком, некоторые квадратной ямой, скрывавшей под собой сужающиеся шахты различной глубины. Иногда в эти шахты спускались археологи, иногда они находили предметы непонятного предназначения — каменные торроиды, цилиндры. Эти образцы не представляли интереса — за исключением того, что камень, из которого они были сделаны, не удавалась ни поцарапать, ни отколоть даже самого крохотного кусочка. Сперва эти артефакты прошлого наделали немалую сенсацию, но постепенно интерес к ним угас и к ним стали относиться не более чем как к научному курьёзу. Многие музеи мира выставляли артефакты как памятник неизвестной цивилизации, но мало кому было интересно глазеть на матовые куски черного камня. Камень, отличающийся от всего ранее найденного и находившийся сейчас в руках Александра был обнаружен случайно и вот как это произошло.
В одном из дальних коридоров Чёрных руин российский археолог-искатель решил покорить особенно глубокую шахту. Спуск длился добрых полтора часа и, когда в свете налобного фонаря показалось дно, Васильченко, а именно такова фамилия археолога, был порядком измотан. Сделав неловкое движение, он скользнул не скрытым перчаткой запястьем по грубой поверхности камня и ссадил кожу. Несколько капель крови упали на дно шахты, до которого оставалось не более пяти метров. Что случилось с этими каплями, археолог не заметил, но через мгновение после этого кусок одной из стен, до этого совершенно однородный (или так казалось с высоты), вдруг рассыпался в пыль, открыв неглубокую нишу. Наскоро завершив спуск, Васильченко обнаружил в нише небольшой тяжёлый камень. Тот самый камень, что отправился позднее в Загорский музей.
Внезапно в здании погас свет. Александр чертыхнулся и, подсвечивая сотовым, поковылял в щитовую, что располагалась в том же самом подвальном помещении. Пощёлкав рубильником, Александр понял, что, очевидно, проблема на подстанции. Вернувшись к столу, Александр увидел, что на нём что-то поблёскивает. То светились жёлтыми огоньками кружки на поверхности камня. Александр осторожно тронул пальцем один из огоньков. Лёгкое тепло, ничего больше. Зная, что так поступать не следует ни по каким правилам, Александр, тем не менее решил продолжить осмотр камня дома. Он бережно закутал камень в носовой платок и сунул во внутренний карман пальто, поднялся в холл. За то, недолгое время, что он пробыл в подвале, полуденный зной сменился грозой; тучи настолько плотно затянули небо, что, казалось, наступил вечер. “Долго вы сегодня, Александр Иваныч”, - в шутку погрозила пальцем вахтёрша, - “как заперся в своей каморке, так до ночи-то и просидел!”.
“Но я же пришёл час, край - полтора часа назад”, - пронеслось в голове Александра. Но часы в холле никогда не врали - “21:17”, и всё тут! Наскоро попрощавшись с любезной Анной Серафимовной, Александр вышел в ливень. Холодные струи моментально пронизали одежду, холодя тело, но это не причиняло неудобства, а вместо того наполняло душу странным ликованием.
Улицы городка были пусты, дождевые потоки прогнали всех по домам. Освещение не работало и полумрак то и дело нарушался мистическим белом светом молнии, в котором на миг словно замирали стрелы струй и катящиеся по тротуарам потоки. Раскаты грома смешили, отдаваясь комариным писком в ушах. Внезапно, молния ударила точно в столб, мимо которого шагал Александр. Верхушка столки и подключённые провода окутались сетью мелких синих разрядов. Завороженный, Александр смотрел на электрическую пляску разрядов. И тут, словно огромная плеть, огромный разряд оторвался от верхушки и дотянулся до груди Александра. С громким криком боли Александр, обжигая пальцы, достал камень, ставший горячим, словно вынутый из горна. Камень выскользнул из пальцев и зашипел в луже, остывая. Столб уж не изображал из себя катушку Тесла и только лишь тлел. Ливень постепенно унимался. превращаясь в морось Убедившись в отсутствии серьёзных ожогов - кожа на груди и ладонях лишь покраснела - Александр бросился за камнем. Тот остыл неправдоподобно быстро и был холоден, как раньше в музее. Спрятав драгоценность снова за пазуху, Дрожащий более от возбуждения, чем от холода Александр потянулся к карману за сигаретами. “Спички-то промокли наверняка! А покурить бы сейчас неплохо” подумал он, но всё же проверил. Коробок был сух, как будто лежал не в мокрой одежде, а был спрятан в целлофан. Не искушая судьбу, он прикурил и продолжил путь домой. Становилось холоднее, и он прибавил шаг, добравшись до родного подъезда скорее трусцой, чем шагом. К этому моменту энергоснабжение восстановилось, и дома загорелся уютный свет. Раздеваясь у вешалки, Александр ещё раз рассмотрел камень. Огоньки продолжили гореть, но что это! Один из них погас. Шесть продолжали мягко светить. Об этот стоило подумать. Чем и Александр и занялся во время принятия горячей ванны. Уже после ванны, сидя в махровом халате, вспомнился неожиданно сухой коробок. А ещё - сказка о золотой рыбке. Почувствовав сильный голод, Александр словно в шутку, сказал вслух “По щучьему велению, по моему хотению, желаю сытно отужинать!” Он искоса поглядел на камень. Так и есть: одно и из пятнышек замерцало и погасло. На столе, впрочем, ничего нового не появилось. Озадаченный, Александр пошёл на кухню, приготовить скромные бутерброды. Открыл холодильник и.. поразился обилию деликатесов. Удивления почти не было. Александр открыл банку копчёных миног и принялся думать о камне. Личное обогащение он отмёл сразу - дух учёного в нём всегда был сильнее тяги к наживе. От идей вроде “Счастья всем и даром” он также отказался - глобальность пугала. И тогда ему пришла в голову отличная идея - узнать о создателях Чёрных руин. Хотя, это может подождать. Сперва узнать про камень - как он работает? Зачем ему исполнять желания?
“Зачем тебе?”, - сперва про себя, а затем вслух вопросил Александр, “Зачем тебе?”
Лампочка замерцала и погасла. Перед глазами Александра всё поплыло. Затем всё вокруг пропало. Александр стал камнем.Он лежал в нише, положенный туда непонятными для каменных мозгов Йоссами. Его достал из ниши Васильченко. Его привезли в музей. Музейный работник отнёс его домой. Спросил “Зачем тебе?”. И камень снова стал Александром. На всё это ушёл ровно 4421 год, шесть месяцев, два дня, один час и пятьдесят минут. Снова став собой, Александр поздно понял, что его губы всё ещё шепчут “Зачем тебе?”. И четырёх с половиной тысячелетний цикл снова повторился. И будет продолжаться вечно. Потому что нельзя играть с таинственными артефактами забытых племён здесь, в Сумеречной зоне.